Читать книгу "Кости Авалона - Фил Рикман"

— Настроение? О, она светилась от счастья. Все искали ее, но я видела ее такой счастливой только ребенком. Мы сидели и разговаривали часа два или больше…

— И вы рассказали ей о том, что произошло на холме?

— Она спросила, почему я не жду старого Гвина, и я рассказала ей о Мерлине и миссис Кейт. — Джоан рассмеялась. — Она подумала, что я имела в виду ее отца, когда сказала о Мерлине.

— И вы рассказали ей… о тайне Мерлина?

Она посмотрела на меня, склонив голову набок.

— О сокровище Мерлина, — пояснил я. — Об образе небес.

Джоан не понимала меня.

Я похлопал ее по плечу.

— Благодарю вас, — сказал я. — Спасибо, Джоан.

Она засветилась улыбкой.

— Все образуется, мастер! Не бойтесь.

— А?..

— Поздновато, но вы еще наверстаете упущенное. Вы женитесь… — Джоан начала считать на пальцах. Один… два… трижды? Бог мой, три раза! И третий — слушайте меня — третий брак будет самым счастливым. И знаете еще кое-что? — Она наклонилась вперед, единственный глаз, казалось, собрал весь свет в комнате. — Она просто еще не родилась. Не родилась! Нежная юная плоть… Подумайте об этом, господин лондонец.

Глава 46

ОБРАЗ НЕБА

Море светилось вдали холодным металлическим блеском брошенного на поле битвы нагрудника, и вся земля… изменилось ли все навсегда?

А я?

Я не спал больше суток, не ел даже церковных просфирей. И теперь передо мной разворачивалось нечто такое, во что я едва мог поверить. Какая-то мистика. Или иллюзия. Или же я приблизился к поворотному моменту в своей жизни.

Мы с Дадли стояли на вершине дьявольского холма. Я чувствовал, что Файк видит нас, но мне было решительно все равно.

— Я вижу Рыб, — сказал Дадли. — Я вижу Рыб? Потом Орел… в книжке это заметнее.

— Его еще нызавают Фениксом, который в некотором роде представляет созвездие Водолея. Следуй линиям холмов, их изгибам. Не столько водолей, сколько судно.

Дадли не видел его. Да, по правде сказать, не видел и я, хотя открытие обжигало мне душу. Чтобы установить истину, нам надо было бы подняться выше, намного выше. Воспарить, как орлы.

Я лечу.

Возвращайся, позвала она.

Образ небес. Я видел его, когда, сотканный из эфира, брел по своему ночному саду, лаская звезды руками. В те мгновения мне казалось, что я почти угадал Его замыслы. Так ли это? Случилось ли это на самом деле, или то были только лживые воспоминания?

— Джон?

— Извини, — ответил я.

Среди людей его положения едва ли нашлись бы такие, кто смог бы справиться с этой мудреной наукой лучше, чем Дадли. И все же я страстно желал, чтобы рядом со мною сейчас была она. Та, которая встречалась в грозовую ночь с Джоан Тирр и, услышав ее рассказ, все поняла, соединила звенья цепи. И затем, пренебрегая опасностями, на рассвете помчалась к отцу, чтобы спросить, что известно ему о великой тайне… Его, Мэтью Борроу, безбожника и прагматика, который, если что-то и знал о тайне, то придавал ей так мало значения, что похоронил ее вместе с женой, посчитав эту тайну много опаснее, чем она в действительности была. Тайна Мерлина. Ушла в могилу.

Но теперь ее снова извлекли на свет.

Мы присели на краю небольшой плоской вершины холма, где, быть может, сидели Джоан Тирр и Кейт Борроу. Во мне все бурлило. Будь я настоящим волшебником, так мог бы вызвать дух безумного Джона Леланда и пригласить его побыть с нами. По крайней мере, у меня имелся его дневник. Теперь я хотя бы знал его помыслы.

И я завел разговор об Артуре, который, как сказывали, являлся потомком Брута Троянского, первого британского короля. Леланд страстно увлекался Артуром. Где бы он ни бывал, составляя описания дорог и земель, он повсеместно обнаруживал новые следы своего кумира. Помнится, даже утверждал, что земляные работы вокруг холма Кэдбери, что стоит неподалеку отсюда, якобы дали бесспорные доказательства, будто это место и есть артуровский Камелот.

— Теперь, значит, ясно, почему он провел столько времени в Сомерсетшире, — сказал я, — и почему вернулся сюда после падения аббатства. Только ради Артура.

— Или ради его костей?

— Все не так уж и прозаично. Этот город символизирует волшебство Артура. Как раз сюда феи пригнали его ладью, и тут он должен был либо умереть, либо уснуть, чтобы снова проснуться, когда стране понадобится его помощь. А здесь — где мы сейчас сидим — жил его чародей. Мерлин. Который появился раньше и подарил ему круглый стол. Начинаешь теперь понимать?

— Честно говоря, — ответил Дадли, — нисколько.

— Нел Борроу рассказывала, что ее мать ничего не знала о Святом Граале, однако слышала, будто какие-то останки Круглого стола Артура еще хранятся где-то здесь. Естественно, это должно иметь прямое отношение к местным преданиям, поскольку Бенлоу-костолюб уже предлагал мне купить кусочек стола.

Я протянул руку к голой земле, соскреб немного и выставил ее на открытой ладони.

— На деле вот это и есть частица стола.

Достав книгу в кожаном переплете, я раскрыл ее и повернул таким образом, что рисунок, поначалу принятый за змею, теперь больше походил на лебедя с раскрытым клювом.

— Все это звездные знаки, символы зодиака — Рыбы, Водолей, Весы… Я смог бы начертить их даже во сне. Да, здесь они выглядят иначе — нынешние астрономы изображают их по-другому. Потому мне и понадобилось столько времени, чтобы во всем разобраться. Эти рисунки, возможно, представляют собой гораздо более древние версии.

— На земле?

— Знаки зодиака, созданные на земле… гигантские знаки, расположенные по кругу, который имеет в поперечнике миль десять, а то и больше. Их воссоздали с учетом природных особенностей окружающей местности — формы холмов и течения рек, линий дорог… полей… живых изгородей. Это и есть великая тайна Гластонбери, переданная друидом Мерлином и оберегаемая монахами.

— Но кем же?..

— Я не знаю. Древними людьми. Древними бриттами. Или теми, кто жил тут во времена Пифагора. Или еще раньше… когда Гермес Трисмегист ходил по земле. Самими творцами этой земли… быть может, с помощью самого космоса…

— Остановись, Джон, иначе тебя хватит удар.

— Извини. — Я сглотнул и, не вставая с колен, осторожно заглянул вниз, едва дыша. — Это… зеркало неба. Это место — самая священная на свете земля. Боже, как дивно!

— Если это верно, мой друг, — сказал Дадли. — Если она здесь. Просто не могу представить, как им удалось все это сделать. Если никто не может увидеть все эти знаки полностью даже с самой высокой точки…

— Но ты также не мог понять, — напомнил я, — как удается одному человеку наносить на бумагу границы земель, очертания холмов, линии морских берегов… Дело в том, что если бы можно было увидеть из одной точки весь круг, то это не было бы тайной. Ее сила кроется в самом осознании ее существования… и ее влияния на разум. Что вверху, то внизу.