Читать книгу "Закон - тайга - Эльмира Нетесова"

— Давай к нам козявку. Пусть с моими побудет, пока мать вернется. Куда ты ее денешь? Ведь на лов скоро. Помехой станет. Да и к чему она тебе? А с моими свыкнется. Мы за ней пришли. Не тяни. Тебе ж помочь хочу.

— Да не дергай. Еще три дня имею.

— Собраться надо. На корюшке три недели будешь. Там навага пойдет, потом лосось. Одно за другим. В село не скоро придешь. А у меня в доме жить будет. Корову имеем. На всем готовом. Сам пойми, баба может долго в больнице пролежать. Ведь недавно захворала…

Но Зинка, подслушав, о чем говорят взрослые, вцепилась в Филина, ненавидяще и зло на гостей смотрела. Не захотела слышать об уходе к ним.

— Приморила тебя пацанка. Хотел выручить. Но ее не сфа- лует уже никто. Она заставит тебя свою мать в бабы взять. Чую, добром не кончится. Придется тебе из «малины» в откол хи- лять. Оно к добру. Я по себе… Ни разу судьбу не материл, что Ольгу мне послала.

— Ты что? Я — обабиться?! Да ты охренел! Не иначе! На что мне баба? В «малину» не приведешь. Кому она нужна, кентуха необученная? Да и я! Мне баба — как зайцу ширинка иль параше исподнее… Я что — звезданулся? Не-ет. Не ботай лишнее. Баба — не общак. На всех не делится. А мне — без понту. Горилла попытался взять Зинку на руки. Та диким котенком от него отскочила. За спину Филина спряталась. И не высунулась, не показалась оттуда, пока гости не ушли.

Жалея Филина, фартовые сами собирали его на рыбалку. Получили харчи заранее. Даже спецовку — тяжелую брезентовую робу, пропахшую резиной. Взяли сапоги, рукавицы. Получили и сети.

Последний день в Трудовом. Завтра условники уедут из села. На целых двенадцать километров — к морю. Там, в устье Поро- ная, будут ловить рыбу, А потом — в море. Сетями. На выходные, если они выпадут, будут приезжать в село. Но если погода будет хорошей, а улов большим, не до отдыха им придется…

Заходил к Филину и Тимофей. На лов он уходил с фартовыми бригадами, по праву единственного вольного среди законников. Хотя в тонкостях лова не разбирался. Знал, что первую неделю вместе с бригадой будет старик рыбак, которого еле уговорили обучить фартовых тонкостям и хитростям рыбацким. Но чему научишь за неделю?

Тимка внешне резко изменился. Соскоблил усы и бороду. Постригся. Щеголял в чистой рубахе и наглаженных брюках. Ботинки его сверкали на солнце. И всем фартовым стало понятно без слов — подженился фраер.

Сам Тимофей о том не говорил. Но законники вмиг почувствовали перемену в нем.

Даже на заимку к Мертвой голове, за продуктами и капканами, бригадир не поехал, сослался на занятость. И условники, выпросив в госпромхозе лошадь, решили перед отправкой на лов навестить старую заимку.

Филину фартовые ничего не сказали. Зачем? Пусть ребенок погреет ему сердце. Может, этой девочке удастся приручить, повернуть Филина к жизни. Авось не будет лаяться хуже собачьей своры, не станет распускать кулаки при каждой промашке. Научится жалеть, сочувствовать и понимать.

Фартовые уехали в зимовье, оттянув отправку на лов еще на три дня. Они хотели выехать рано утром. Но задержались в столовой, а едва вышли, Тимофея встретили. Тот посоветовал взять с собой ружья. Напомнил, что с голыми руками к Мертвой голове не стоит ездить.

Пока взяли ружья, патроны, время подошло к обеду. Законники, чертыхаясь, уселись в сани и с гиком погнали кобылу. Они не оглянулись и не увидели, как в дом, где временно прижился бугор, вошла почти прозрачная женщина.

Филин, увидев ее, даже испугался. Таких тощих доходяг отродясь на видывал.

Зинка, заметив ее, заблажила во всю глотку:

— Мамка пришла!

Филин неуклюже предложил хозяйке табуретку. Та поблагодарила, едва шевельнув бледными губами. Села как привидение.

«Куда такой заморенной девчонку растить? Себя бы выходила. Вон какая страшная. Будто всю жизнь на Колыме, в зонах кантовалась. Нет. Не жилец она на свете», — вздыхал бугор, глядя на нее, и досадливо крутил кудлатой башкой.

А женщина, легонько погладив дочь по голове, еле слышно попросила пить.

«Вот едри ее в корень! Это я, фартовый, должен у ней в шестерках быть. Чего не было!» — но воду подал.

Когда бугор стал рассказывать бабе, как он оказался в fee доме, та слабо отмахнулась. По щекам ее катились слезы.

— Спасибо вам, — прошептала и, с трудом передвигая ноги, пошла в комнату, но не удержалась, упала на пол.

Филин поднял ее, положил на койку, удивившись невесомости. Женщина смотрела на него Зинкиными глазами.

— Хавать будешь? — спросил ее Филин.

Женщина не поняла. А бугор чесал затылок. Забыл, как надо предложить еду по-человечески. И сунулся на кухню, погрохотал кастрюлями, тарелками, вскоре принес кусок вареного мяса, буханку хлеба и, поставив перед бабой, сказал твердо, настойчиво:

— Жри!

Зинка ходила за Филином хвостом. И теперь, стоя напротив матери, повторила слабым эхом:

— Жри, а то срать нечем будет.

Женщина слабо улыбнулась. Встать сама она не смогла.

Бугор кормил ее, нарезая мясо мелкими кусочками. А когда баба наелась, заставил попить парного молока, которое Горилла каждый день приносил для Зинки.

Хозяйка пила его, давясь, а потом спросила едва слышно:

— Сколько я вам должна за все ваши хлопоты?

— Что?! — Бугор еле сдержался. Град отборной матерщины застрял в зубах. Не больную бабу, Зинку пожалел. Ей такое не стоило слышать. — Малахольный полудурок! — сорвалось последнее. И бугор сгреб свои тряпки, спешно заталкивая их в мешок.

Зинка, поняв все Ьез слов, ухватилась за ремень.

— Все, Зинка! Мамка прихиляла. Ты с ней кентуйся, я — отваливаю.

— И я с тобой. — не отпускала девчонка.

— Тебе дома надо примориться. Усекла?

— Не хочу!

— Кому ботаю?!

— Не пущу! — заплакала Зинка.

— Побудьте немного. Помогите мне. Если можно, — попросила хозяйка еле слышно. Она хотела встать, но не получилось.

Филин, глядя на бабу, сердцем вздрагивал. Как оставить девчонку на такую развалину? Она себя поднять не может, до ребенка ли такой?

— Сцасибо за дочку, — сказала женщина.

— О чем это? За такое разве надо пустое ботать? — смутился фартовый и спросил: — Что за болячка навязалась к тебе?

— Язва желудка. Уже вырезали. Одно плохо — сил мало. А скоро на работу. Выдержать бы мне.

— А дома побыть можешь?

— Не могу…

— Почему так?

— Зинку растить надо.

— Для того силы нужны. Может, с башлями жидко? Трехни. — Увидев непонимание, объяснил свой вопрос доступнее.

— С деньгами и впрямь плохо! Но мне обещали помочь в конторе. Дать сто рублей. На первое время хватит. А там — окрепну. Как-то надо жить.