Читать книгу "Не бойся друзей. Том 1. Викторианские забавы «Хантер-клуба» - Василий Звягинцев"

Уж этого они точно не позволят.

Парни (да, серьёзные парни) поравнялись со столиком. Ляхов поставил на стол рюмку, спросил у Герты:

– Горячее уже пора, или ещё посидим?

Двое прошли мимо, будто действительно направляясь к внутренним помещениям, а третий вдруг притормозил. Широко раскрыв глаза, уставился на портсигар Вадима.

– Ребята, вы гляньте только!

Герта успела заметить, как мужчина, только что пялившийся на её ноги, резко отвернулся и словно бы даже голову в плечи втянул.

Чутьё, однако!

Двое немедленно остановились и развернулись на каблуках, как танки, осаженные фрикционами враздрай.

– Рыжьё-то какое! – Их заводила с глуповато-удивлённым лицом выставил вперёд палец. – Полкило, точно. Просто так валяется…

Один из двух, с лицом в принципе правильным, наверное, могущим быть и симпатичным, но сейчас крайне неприятным, сказал почти равнодушно:

– Валяется, так и подними…

Третий, внезапно ставший в дурацкой игре первым, протянул руку. И очень удивился, когда ладонь шлёпнулась о пустую столешницу. Никакого портсигара под ней не оказалось. Александр Иванович в своё время старательно обучал своего «крестника» подобным нехитрым приёмам.

Нехитрый, а впечатление на мужиков произвёл ошеломляющее. «Кто в армии служил, тот в цирке не смеётся». А эти, похоже, в цирке с детства не бывали.

– Вы что-то хотели? – равнодушно-скучающе спросил Ляхов. – Закурить? Угощу. Выпить – тоже плесну. А то знаю, случается: в кабак пришёл, а сигареты дома забыл и деньги. Так что не стесняйтесь.

Людмила и Герта смотрели на «персонажей» абсолютно пустыми глазами девочек, которым за участие в не предусмотренных заранее договором мизансценах не платят.

А Вадим, наоборот, изобразил радушнейшую из своих улыбок.

Ох и в трудное положение попали господа «чекисты». Теперь у него сомнений не было. Милицейские опера текущую «феню» знают. А «рыжьё» – это чересчур архаично. Импровизация на тему в детстве читаных книжек.

Тот, кого Ляхов определил как старшего, совершил под черепной крышкой, приукрашенной хорошо сделанной причёской, мучительное мысленное усилие. Аж нейроны с аксонами задымились, только-только запах палёного сцепления из носа и ушей не пошёл.

Из роли, понимаешь ты, решил не выходить.

– Шутки шутить вздумал? – настолько угрожающе, как сумел (будто в следственной камере находился), сказал он, подойдя и нависнув над плечом Герты.

Ох и удобная позиция, чтобы движением локтя в клочья разнести единственную, в отличие от почек, непарную печень. Но – не приказано. Витгефт, как и Людмила, честно играли девочек по вызову, сто раз видевших подобные разборки.

– Пойдём, Люсь, в туалет. У тебя губы размазались, – сказала Герта, резко двинув стул назад. Нахал чуть не потерял равновесие и отступил на два шага.

– Сейчас. – Людмила открыла сумочку, словно ища там зеркальце, чтобы убедиться в словах подруги, и тюбик с помадой.

– Покажи то, что спрятал, – не обращая внимания на девушек, с нажимом сказал «старший». – Я видел – лежал на столе портсигар.

– Лежал не лежал – твоё ли дело? Если по-своему пришёл – вали дальше. Если ко мне что имеешь – предъявляй. И стой, где стоишь. Остальные тоже. Не люблю, когда над ухом сопят.

При этом Ляхов взял со стола и начал вертеть между пальцами массивную мельхиоровую вилку. Страшное, между прочим, оружие, да ещё если в руках человека, обладающего хорошей моторикой. Престидижитатора или шулера высокого класса.

Если и есть у мужиков в карманах или под мышками «ПМ», неизвестно, помогут ли. Одному верняком помирать, если начнётся. А поскольку неизвестно, кому именно, так каждый вольно или невольно на себя примеряет. Смотрели «Великолепную семёрку» или нет, а знать бы должны, что при прочих равных проигрывает тот, кто первым за револьвер хватается.

Кроме того, у них ведь наверняка был какой-то предварительный план. А портсигар – нежданная зацепка, показавшийся удачным повод для импровизации. В теории действительно просто и красиво – схватить портсигар, хозяин, конечно, отнимать станет. А сколько-то грамм он явно выпил, вот тебе и пьяный дебош в общественном месте. Свидетелей сколько нужно, столько и будет. После этого сажай в машину и вези куда хочешь, с соблюдением всех признаков законности (на всякий случай).

А вот постановления прокурора или судьи у них точно нет, иначе нечего бы и огород городить. Значит, либо действительно негосударственная структура, либо акция проводится в «инициативном порядке».

– Так что, отваливаете? – с интонацией, подходящей для общения с аборигенами Молдаванки, спросила Вяземская. Вместо зеркальца в руке у нее оказался телефон. – Или мне кого-нибудь пригласить?

Герта в это же время встала и заняла позицию, с которой могла достать любого из трёх «нахалов», при необходимости – с гарантированно летальным исходом.

– Подожди, Люда, успеешь, мы ж ещё не выяснили, кого лучше звать? – Ляхов смотрел на парней с откровенной издёвкой. – Не подскажете? Можно Султана с его ребятами, можно вашу службу собственной безопасности, можно наряд СОБРа из ближнего отделения. У меня знакомых много. А если просто так кулаками помахать захотелось – начинайте. Только чтоб потом без обиды и протокола «о сопротивлении сотрудникам». Вы ведь сотрудники? Тогда документик попрошу. Звание, должность, причина и цель обращения…

Шульгинская школа позволяет ставить в патовую позицию почти любого противника. Если, конечно, вы не на поле боя и он не намерен вас убить без всяких разговоров.

Людмила уже положила палец на кнопку вызова.

– Так кому звонить? – чуть капризно повторила она. – Давай сразу Султану…

– А что, может интересно получиться, – широко улыбнулся Ляхов. – Через десять минут подъедет пяток весёлых ребят. Им тут недалеко. Вот всё и перетрёте. Смешно будет, если их крыша круче вашей. У кого-то погоны могут полететь. А я десять минут продержусь. У меня в кармане пистолет зарегистрированный, разрешение при мне, у вас – явная попытка завладения чужим имуществом с применением насилия. Прокуроры любят называть такое деяние разбоем, тем более – в составе организованной группы. Мне в самом крайнем случае – условный срок за «превышение пределов», вам комендант, ежели вы офицеры, по три патрона на салют выделит…

Отвлекая внимание болтовнёй, манипуляциями с вилкой и телефоном Людмилы, Вадим успел вытащить из-под брючного ремня «травматик» – копию «ПММ», пистолета, весьма распространённого в кругах, хоть как-то причастных к властным структурам любого рода. В девяностых и начале нулевых такие механизмы без особого труда получали все: чиновники, депутаты, руководители предприятий и учреждений, бизнесмены, просто друзья милицейских чинов, не говоря уже о людях в каких угодно погонах. Было бы хоть малейшее желание. Так что его проще и безопаснее было принять за настоящий, чем за «пугач». Но с пяти шагов и пластиковой пулей «пугача» легко можно покалечить, а попав куда надо – убить.