Читать книгу "Вызов - Александр Гулевич"

После очередного заседания штаба Бобёр вместе с командующим вышли на смотровую площадку, желая немного проветриться после напряжённой работы, но не успели они переброситься между собой и парой фраз, как их уединение нарушил ворвавшийся начальник штаба и, остановившись в паре шагов от своих командиров, начал докладывать:

– Только что пришло новое сообщение. На Новой Москве и в столице начались уличные сражения с применением тяжёлой бронетехники. Восстание поднял господин Нерлин с единомышленниками, причём их поддерживают отдельные войсковые части и некоторые высокие чины из полиции. Одновременно с этим на Горской сепаратисты нанесли массированные ракетные удары по базам воинских частей, помимо этого атаке подверглись органы государственной власти и полиции. Во многих городах этой планеты завязались настоящие сражения между преданными присяге полицейскими подразделениями и бандподпольем.

– Это всё? – хладнокровно поинтересовался адмирал Верещагин, пристально глядя на своего подчинённого.

– Никак нет! На границе с Кубанским и Терским казачьими округами активно концентрируется мощный турецкий военный флот. Судя по всему, идёт подготовка к вторжению. Кубанское и Терское казачьи войска приведены в полную боевую готовность. В самое ближайшее время Донское казачье войско также встанет под ружьё. В общем, на юге началась полномасштабная мобилизация военного времени, хотя официально ещё военное положение не введено, и будет ли, пока неизвестно. На самом верху государственной пирамиды разразилась жестокая грызня за должность главы Сената, и какая политическая сила возьмёт верх, одному только богу известно, – как-то тоскливо добавил начальник штаба, отводя в сторону свой взгляд.

Бобёр озабоченно переглянулся с Верещагиным и отдал команду:

– Немедленно возвращаемся в штаб, будем решать, что нам делать в новых условиях.

Так и не отдохнув, они вернулись в штабную каюту и засели за изучение непрерывно поступающей информации. С каждым часом этот поток увеличивался, и тональность его постепенно становилась всё мрачнее и мрачнее. По сути, это была самая настоящая информационная война, в которой международные средства массовой информации с особым цинизмом нападали на российские власти, пытающиеся подавить вооружённое восстание.

Перелопачивая сообщения, Бобёр только за голову хватался: обстановка стремительно накалялась, а действия властей были, мягко говоря, невнятные. Нового главу Сената парламентарии так и не смогли избрать. Конкурирующие друг с другом политические партии, вместо того чтобы ввести в стране военное положение, до сих пор продолжали вести яростную борьбу за власть.

– Сволочи, устроили пир во время чумы! – выпалил Бобёр, с досадой сжимая распечатанный лист с очередным донесением из Нового Санкт-Петербурга.

– Лично я в таком поведении наших парламентариев ничего удивительного не вижу. Либерально-демократическая форма правления, да ещё парламентского типа, категорически неспособна в критических обстоятельствах управлять страной. Весь исторический опыт человечества об этом говорит. Допускаю, такая система в какой-то степени бывает эффективной, но только в стабильном обществе, где различные финансово-промышленные группировки через парламентские партии лоббируют свои коммерческие интересы. В нынешней же ситуации такая форма правления для Российского государства просто губительна. Это не только моё личное мнение, но и всех тех, кого я знаю лично, – заявил адмирал Верещагин, серьёзно глядя на очень молодого полковника, уже успевшего доказать всем окружающим его людям, что это высокое звание он заработал вполне заслуженно.

– И какая же форма правления в России будет наиболее эффективной, по вашему мнению? – поинтересовался Бобёр, желая выяснить политические взгляды своего командующего, ранее совершенно не интересовавшегося политическими делами или умело изображавшего своё безразличие.

– Я абсолютно убеждённый монархист и считаю, что такая форма правления в нашей стране должна быть восстановлена, но только как соборная государственная власть. Некоторые ошибочно противопоставляют самодержавие и народное представительство, но на деле это совсем не так. На самом деле подлинное самодержавие нуждается в единении монарха со своим народом, а его невозможно достичь без развитой системы выборных учреждений. Русский соборный опыт имеет многовековую историю и разительно отличается от западной модели государств, не знающих вообще такого явления. В случае реставрации монархии наши выборные организации не должны иметь ничего общего с лживой «демократией» западного образца, прикрывающейся нравственным плюрализмом, за которым скрывается богоборчество и растление очень многих миллионов человеческих душ. Именно за это нас боятся и ненавидят в западном мире, так как свобода изъявления воли в нашем народе издревле противостоит пресловутому «парламентаризму», превращающему законодательные учреждения в арену партийных склок, общественных противостояний и всевозможных смут. Всё это безобразие продолжается на самом деле недолго, так как они рано или поздно подпадают под полный контроль ловких и изворотливых закулисных кукловодов, творящих свои мерзкие дела от имени народа. Одним словом, выборы в нынешнем виде есть не что иное, как регулярно разыгрываемый спектакль с применением технологий бессовестного манипулирования общественным сознанием.

– Браво, Василий Петрович, я бы лучше не сказал! – похвалил Бобёр командующего и, посмотрев на яркие звёзды, высказал своё мнение: – Честно признаться, я тоже склоняюсь к такому же мнению, но в нынешних реалиях восстановить монархический строй нереально в принципе.

– Но если этому поспособствовать, то ничего нереального в этом нет, – возразил Верещагин.

– Господь с вами, Василий Петрович! Такого никогда не произойдёт в реальной жизни, – отмахнулся его собеседник, – да и прежде чем проводить реставрацию монархии, необходимо созывать Общенародный Собор, к тому же должен быть в наличии кандидат на должность монарха, основателя новой монаршей династии, а таковых я что-то не наблюдаю и близко.

– Как знать, может быть, такой человек уже и есть… – загадочно протянул адмирал и, переведя свой взгляд на информационный монитор, неожиданно воскликнул: – Этого не может быть!

– Что такое, адмирал? – встрепенулся Бобёр, обеспокоенно глядя на побледневшее лицо своего собеседника.

– Турецкий флот без объявления войны нанёс удар в районе Нового Новороссийска! Потери очень большие, но пока Кубанское казачье войско сдерживает противника. Силы слишком неравны, и, если в самое ближайшее время не подойдёт подмога, эскадра прикрытия будет вынуждена оставить стратегически важную систему, правда, на планете останутся несколько дивизий пластунов для её обороны.

– Это война, – негромко произнес полковник, очень сожалея, что ничем не может помочь тем, кто держал сейчас оборону столь важного для страны транспортного узла.

– Соглашусь с вами, это война, только мне непонятно, на что рассчитывает турецкое правительство, решившись на такой самоубийственный шаг. Конечно, турецкая армия и флот очень сильны, но всё ж не до такой степени, чтобы победить, – задумчиво ответил Верещагин на высказывание полковника, внимательно изучая выведенную на монитор карту планетарной системы Нового Новороссийска.