Читать книгу "Тихий центр - Тамара Лисицкая"

И за всем этим наблюдала Она. Не торопилась, но курировала. Давала себя почувствовать, привыкнуть.

Светлана Марковна открыла глаза и посмотрела в потолок. И ощутила какое-то такое невыносимое, почти физическое, присутствие рядом холода и пустоты, какую-то раздирающую мясо и кости тоску.

И почему-то спокойно. Светлана Марковна была уверена, что, почувствовав смерть, будет кричать, отбиваться, звать на помощь. Но сейчас молчала, просто дышала, как после марафонского забега, и очень хотела пить.

Смерть пряталась, не показывалась.

Светлана Марковна осторожно встала, цепляясь за мебель. Такие слабые ноги, все такое слабое. Все уже как будто ушло туда, в вечность, и Светлана Марковна арендует свое тело буквально еще считанные минуты, по старой дружбе.

— Где ты? — спросила Светлана Марковна. — Я уже устала тебя бояться! Давай, выходи!

Прекрасная женщина на фотографиях, умершая много лет назад, когда Светлана Марковна сама этого захотела, смотрела с сочувствием.

— Давай, выходи! — Светлана Марковна махнула рукой. — Давай! Хочу взглянуть! Ну? Давай!

Дикая тоска и покой, и еле-еле свет за окном. Окно на восход, горит розовое весеннее солнце.

Светлана Марковна медленно подошла к этому окну. И как в детской игре про горячо-холодно, получила подсказку. Горячо. То есть холодно. Неужели так от окна? Так холодно.

Отодвинула тяжелые портьеры, посмотрела сначала в темно-синее небо, только что вышедшее из цвета ночи.

Потом вниз.

И увидела смерть.

Настя Вторая спала крепким сном трезвой невесты. Рядом, как полагается, молодой муж. Алешенька всю ночь читал стихи, прыгал, танцевал, рисовал, а потом свернулся в углу, как кот, и даже не сопел.

Больше в квартире никого не было. Гости разъехались, родители, у которых здесь куча друзей, уехали кутить дальше, прихватив с собой Лилию Степановну и сибирских родственников. В общем, молодых оставили одних.

Но тут позвонили в дверь. Настя не сразу сообразила, не сразу вспомнила, кто она, где она. Потом еще пару минут малодушно надеялась, что Лилия Степановна откроет, это наверняка какие-нибудь недопившие гости. Потом вспомнила, что Лилия Степановна уехала с родителями в загул…

— Ну, кому там нечего делать?

Она что-то накинула, доползла до двери.

— Это Алия!

— Давай позже, а? Давай через час!

— Открой, Настя. Беда у нас…

Настя Вторая немедленно проснулась. Столько времени жила в ожидании этой новости, и вот вдруг.

— Сейчас!

Настя и спала в свадебном платье, так устала вчера. Открыть — одна секунда. Просто страшно. Собралась как-то с силами, прикрыла дверь в комнату, чтобы Алешеньку не разбудили.

Алия была строгая и усталая.

— Что? — Настя Вторая вышла к ней на лестницу, кружевами сметая праздничные окурки. — Светлана Марковна?..

— Нет… Митя…

Уже через пять минут под окном Светланы Марковны собрался весь цвет подъезда — Настя Вторая, Ирина Павловна. Игорь… Кто в чем, кто как. Ноги голые, тапки. Куртки поверх ночного. На асфальте под окном, прямо на обломках ступенек — Митя. В желтом смокинге.

— Может, он живой еще? — сказала Настя, сильно дрожа, и попыталась взять Митю за руку.

Какой-то был туман вокруг, какой-то полный абзац. Полная шиза. Лежит мертвый человек. Или живой? А сознание не работает ни одной секунды! Стоят тут… Как будто все вместе вышли на футбол посмотреть!

— Надо скорую! — мрачно предположил Игорь.

И никто никуда не побежал. Какое-то кинематографическое оцепенение, как всегда, когда герои смотрят на что-то ужасное, не разбегаются, поскольку именно оцепенели, а в это время к ним сзади подкрадывается чудовище.

Дальше тоже было, как в триллере.

Возле подъезда остановилась низкая спортивная машина, из нее выбежал молодой человек модной наружности, растолкал немую толпу, склонился над Митей.

— Что случилось? — спросил он строго. — С крыши сиганул?

Кивнули.

— Сколько времени лежит?

— Не знаем, — прошелестела толпа.

Молодой человек что-то потрогал, покрутил, повернул Митину голову.

— Лицо уже закоченело. Часа два. Вызывайте милицию!

Тут Ирина Павловна не выдержала и залилась горькими слезами. Она плакала и кричала что-то о том, какой Митя был хороший, как плохо он поступил и как же теперь всем дальше жить. Настя Вторая помчалась звонить. Игорь отошел и закурил, дрожа всем телом, даже волосами. А в окне бледным пятном торчало лицо Светланы Марковны. Никто не обращал на нее внимания. И она сама тоже.

Настя привела в первую квартиру сонных Эрика и Тристана.

— Светлана Марковна, пусть дета и Чапа здесь побудут, им лучше сейчас не ходить…

— Да-да, понимаю! — Светлана Марковна как могла шустро задернула шторы, разгладила одеяло и подушки:

— Сюда, мальчики! Сюда!

Дождалась, пока дети улягутся, и снова прокралась к окну.

Теперь уже так просто не посмотришь. Толпа народа, милиция, специальная серая машина без указания службы.

В такой увезут Митю.

Чапа жалась к тапкам. Тоже чувствовала.

Светлана Марковна взяла ее на руки и осталась стоять у окна, наблюдая с ужасом и недоумением за тем, что происходит. Митя умер. Она жива.

— Как же так? — спросила она у солнца. — Как же… так?

Солнце молчало. И это было как раз очень красноречиво. Зрачок солнца смотрел, не моргая. И в нем был ответ — да, жива. Жива! Здесь жива! Сейчас жива! Нет никакой тебя единственной обреченной! Тебя единственной на мрачной сцене бытия! Есть одно общее на всех течение могучей реки времени и событий, не пытайся остановиться против ее силы! Главный герой — она! Теки! Живи! Смотри вперед!

— Мама! — позвал Эрик.

— Мама скоро будет, мальчик! — ласково сообщила Светлана Марковна. — Давай, я тебе включу музыку? Хочешь Чайковского?

— Хочу воды! — сердито сообщил Эрик.

— Сейчас.

И Светлана Марковна пошла за водой. Солнце освещало ей путь.

Милиционеры переговаривались, зябко ежились, что-то измеряли. Игорь курил. Рядом — странный мужик из спортивной машины.

— Что, пил парень? — спросил мужик.

— Ну, как все…

— Явно не в себе был…

— Как все…

— Я тут слышал, наркота имелась… Да?

— Не знаю.

— А ты че, местный? — мужик посмотрел бодрячком, даже улыбнулся. — В этом доме живешь?