Читать книгу "Смерть на взлетной полосе - Алексей Макеев"

— Назад! — Голос его сорвался на высокие ноты. Хрипотцы в нем уже не было. Взгляд сделался колючим и холодным. По локтю грабителя текла кровь. Несколько капель упали ему под ноги, одна угодила на рубашку Старовойтовой. — Назад оба! И бросьте пушки! Живо! Я не шучу… Бросайте, или я перережу вашей подружке глотку!

Капитан опустил дуло пистолета. Оглянулся на Гурова. Тот коротко кивнул. Пальцы Алябьева разжались, и табельное оружие с глухим стуком приземлилось на пол. Свой пистолет Гуров положил обратно на журнальный столик. Действия оперативников немного успокоили грабителя. Но в его глазах по‑прежнему таилась растерянность.

— Не глупи! — спокойно посоветовал Лев мужчине. — Я знаю, на тебе нет крови. Ты работал чисто, без насилия… Последний случай с Юлией Симоненко — исключение из правил. У тебя просто не было выбора… Кстати, если тебе интересно, она жива и здорова…

— Это хорошо, — машинально откликнулся преступник. Продолжая удерживать Ольгу за волосы и не убирая осколка от ее шеи, он немного сместился в сторону кухни и кивнул на входную дверь: — Открой!

Приказ был обращен к капитану Алябьеву, но тот даже не шелохнулся. Гуров встретился глазами со Старовойтовой. Она на пару секунд прикрыла веки, давая ему понять, что готова к атаке в любой момент. Однако Лев не торопился подавать ответный сигнал. Он давал преступнику шанс.

— Отпусти ее! — Голос полковника звучал почти устало. — Тебе все равно не уйти. Мы не допустим этого… А ты не причинишь никому вреда.

— С чего ты взял? — хмыкнул мужчина. — Мне ведь уже терять нечего. Так? Да и какого черта?.. Если не дадите мне спокойно уйти, я прирежу ее. Клянусь!

— Это лишь усугубит твое положение. Не бери грех на душу…

— Я — атеист. И я не верю в правосудие. Ни в людское, ни в господнее. — В лице преступника на мгновение мелькнуло что‑то человеческое. — Если бы оно существовало, сейчас все было бы не так… И мне не пришлось бы стать тем, кем я стал. Впрочем, вы не поймете…

— Почему же? Мы не глупее тебя, приятель. Объясни.

— Нечего тут объяснять. Пусть он откроет дверь и позволит нам выйти. В противном случае…

— Ты перережешь ей горло. Да, мы уже поняли. Это твое окончательное решение? — Брови полковника сурово сошлись в области переносицы.

— А есть другое?

— Всегда есть другое решение, поверь мне.

Гуров кивнул. Старовойтова только и ждала этого сигнала. Резко отбросив голову назад, она ударила затылком неприятеля в лицо. Раздался характерный хруст ломаемой переносицы. Мужчина взвыл от боли и в ту же секунду пропустил еще один мощный удар. Локоть майора впечатался ему в грудь. Дыхание его сбилось, мышцы словно сковало, рука с зажатым в ней осколком зеркала, как парализованная, плетью повисла вдоль тела. Ольга развернулась на сто восемьдесят градусов, оказалась лицом к лицу с ним и для верности ударила его ребром ладони в кадык.

Мужчина выронил осколок, захрипел и двумя руками схватился за разбитый нос. Привалившись к стене, он медленно сполз на пол. Лицо покрылось мертвенной бледностью, глаза выкатились из орбит. Алябьев, наблюдая за ним, нагнулся и подобрал свое оружие.

— С ним все будет в порядке? — обеспокоенно поинтересовался он.

— Да. — Старовойтова застегнула одну из пуговиц на своей рубашке. — Меня научили выводить неприятеля из строя, не убивая его и не нанося серьезного вреда. Очухается через пару минут, капитан. А нос… Нос будет в порядке недели через полторы.

— Надень на него наручники, Рома, — улыбнувшись, сказал Гуров и спросил, уже обращаясь к Старовойтовой: — И где же такому учат, майор? Какое‑то специальное подразделение?

— Можно и так сказать, — пожала плечами Ольга. — Только скорее не специальное, а специфическое, я бы сказала. «Тюрьма» называется, Лев Иванович.

Алябьев с опаской покосился на девушку, но уточнять ничего не стал. Промолчал и полковник. Он уже знал, насколько неохотно Старовойтова делится воспоминаниями из своего прошлого. Если захочет, расскажет сама. А если нет… Это ее право.

— Почему?.. — прогундосил задержанный грабитель, сидя на полу и все еще не отрывая ладоней от разбитого носа. Он постепенно приходил в себя. Бледность спала, дыхание восстановилось. — Почему так?.. Ведь это несправедливо… Эта мразь до сих пор разгуливает на свободе, а я… Я попадаюсь. Почему я, а не она?..

Вопросы не были обращены к оперативникам. Мужчина разговаривал сам с собой. Алябьев заставил его растянуться на полу лицом вниз, завел ему руки за спину и надел наручники. Порезанный зеркалом локоть продолжал кровоточить. Гуров опустился на корточки рядом с задержанным и извлек из его заднего кармана паспорт. Подхватил на лету выпавший железнодорожный билет и бегло ознакомился с содержимым обоих документов.

— О чем вы, Леонид Константинович? — вполне буднично поинтересовался он. — Какая мразь до сих пор разгуливает на свободе?

Мужчина с трудом принял на полу сидячее положение и привалился к стене. Его губы и подбородок были обильно залиты кровью. Потухшие глаза смотрели не на Гурова, а мимо него. Однако полковник успел заметить, как его визави коротко покосился в сторону погруженной во мрак кухни.

— Убийца моей жены, — тихо, почти шепотом произнес задержанный. — А вы думаете, с чего я вдруг ступил на этот путь?

— Признаться, я об этом вообще не думал, — честно ответил Гуров. — В сферу моей деятельности не входит установление причин психологических расстройств преступников…

Но мужчина не обратил внимания на слова полковника. В эту минуту он не замечал ни его, ни двух других оперативников. Для того чтобы выговориться, слушатели ему были не нужны.

— Я не первый и, думаю, не последний, кто проворачивает грязные делишки подобным образом. Соблазняет женщин, остается на ночь, затем забирает все ценное и уходит. Навсегда и не оглядываясь… Но вы правы… Я не хотел насилия. Я избегал его. Но не все поступают так же благородно. — Грабитель криво усмехнулся. — С моей женой, например, поступили совсем не так. Совсем не так… Хотя начало, как я полагаю, было таким же типичным. Разводка, приглашение на ночь, секс, но потом… Не просто грабеж, а грабеж с убийством… Видимо, из опасения, что жертва опознает преступника. Только так я могу объяснить себе, почему моя жена в итоге оказалась мертва…

Гуров, не перебивая, внимательно слушал эту исповедь. Алябьев и Старовойтова, стоя за спиной полковника, тоже хранили молчание.

— Я был тогда в командировке… — продолжал мужчина, смахнув ладонью кровь с подбородка. — В Питере. Меня не было две недели, а когда вернулся… Это я обнаружил ее. Я нашел ее мертвой. И она была мертва уже несколько дней. — Он замолчал. Вновь бросил взгляд в темноту кухни.

— Когда это случилось? — спросил Гуров.

— Три года назад.

— Где?

— В Волгограде.

— И его до сих пор не поймали? Убийцу вашей жены?