Читать книгу "Плененный любовью - Моника Маккарти"

– Мой лучший стрелок заявил, что больше не хочет сражаться.

Глава 27

После того как прошлым вечером его едва не довели до предела, неудивительно, что Грегор с самого раннего утра оказался на тренировочном дворе. Ему хотелось кого-нибудь прикончить и нужно было выпустить пар. Нет, не кого-нибудь, а самодовольного ублюдка, который пялился на Кейт и лапал ее весь прошлый вечер. Одно воспоминание о том, как рука Рэндольфа лежала на ее спине, а потом соскользнула вниз на один весьма неуместный дюйм, заставляло каждый мускул в теле Грегора возмутиться.

Стиснув зубы, он взмахнул мечом и позволил вырваться наружу всему бушевавшему внутри раздражению и гневу.

Ему повезло, что его партнер был лучшим мечником в Шотландии и не знал значения слова «тренировка». С Маклаудом все всегда было по-настоящему, в полную силу.

Вождь отразил удар, хотя и с некоторым усилием. Предводитель Хайлендской гвардии, тяжело дыша, отодвинулся, чтобы передохнуть.

– Черт, Стрела, продолжай размахивать мечом в том же духе, и возможно, я подышу для тебя работенку и без твоего лука. – Он одарил его долгим взглядом. – Полагаю, не стоит спрашивать, что на тебя нашло? Я видел Рэндольфа с твоей малышкой прошлым вечером.

Неожиданно взгляд Маклауда переместился за его плечо. Грегор повернулся и увидел Кейт, решительно двигающуюся в их сторону.

– Я не его малышка, – бросила она Вождю сквозь стиснутые зубы. Грегор был так рад ее увидеть, так наслаждался каждым моментом, что даже не возражал ее хмурому тону. – Почему ты не упражняешься со своим луком? И почему отец говорит о том, что ты не собираешься возвращаться в э-э… – она неуверенно оглядела собравшихся вокруг мужчин, – армию?

К несчастью, его положение в «армии» больше не было таким уж секретом. Грегор вздохнул, стащил шлем и провел рукой по пропитанным потом волосам. Черт бы побрал Брюса за то, что втянул ее в это.

– Мы можем обсудить это потом, Кейт?

– Не знаю, Прыткий, – вмешался Максорли, который, прислонившись к стене, наблюдал за тренировкой. – Мне тоже весьма интересно, что ты скажешь по этому поводу. – Он оглянулся на остальных собравшихся там членов гвардии: Сазерленда, Маккея, Макруайри и Кэмпбелла. – Нам всем интересно.

Почувствовав себя загнанным в угол, Грегор, может быть, и сорвался бы, но Кейт неожиданно пришла ему на помощь. Она повернулась к Максорли:

– Знаете, думаю, вам придется придумать ему новое прозвище. Он что-то не выглядит таким уж прытким. Кажется, он совсем расклеился.

«Вот тебе и помощь». Грегор подавил стон.

Максорли ухмыльнулся.

– Может, вы и правы. Я что-нибудь придумаю. Но вам не стоит волноваться по поводу его физиономии, она прекрасно заживет. Он когда-нибудь рассказывал, как в детстве его окунули в реку Стикс[12]?

Грегор не слишком тихо пробормотал себе под нос: «Иди ты к черту», – а Кейт засмеялась.

– Как Ахилл со стрелой? Какое совпадение! А мать держала его за голову?

Ей ответил Макруайри, покачав головой:

– Мы не думали, что у него вообще есть слабое место. Но оказалось, что есть.

Кейт разглядывала лица окружавших мужчин, ожидая объяснения.

Наконец Грегор раздраженно вздохнул.

– Ты, Кейт. Это он про тебя.

Их взгляды встретились, и впервые за долгое время она не смотрела на него с ненавистью или злостью. Она вытаращилась и заморгала.

– Ох.

– Ага, ох, – повторил он. Понимая, что вокруг слишком много свидетелей, он потянул ее в сторону. – Пойдем, поговорим в оружейной, где нас никто не будет прерывать.

– Вот черт, я надеялся на реванш, – сказал Максорли. – В следующий раз я буду готов, малышка. Хотя вам, вероятно, не захочется надевать такое красивое платье. На это раз не только я окажусь в грязи.

Кейт смеялась, пока Грегор тащил ее в сторону.

– Он забавный, – сказала она. – Неудивительно, что он тебе так нравится.

– Ястреб – заноза в заднице, – проворчал он. – Вот погоди, он и тебе придумает какое-нибудь прозвище.

Улыбка, озарившая ее лицо, ранила его такой тоской, что у него перехватило дыхание. Как он мог быть таким идиотом? Как мог отказаться от самого лучшего, что было в его жизни? Кейт значит для него все на свете. Грегор должен был доверять своим чувствам. Быть преданным ей сердцем и душой.

– Думаешь, придумает? – Она не могла скрыть воодушевления. – Как, по-твоему, он меня назовет?

– Даже не хочу загадывать. Но будь уверен, это будет уморительно для всех, кроме тебя или скорее меня.

Прежде чем они вошли в оружейную, Грегор смыл грязь с лица и рук ведром свежей воды из колодца.

Он увидел, что через деревянные филенки проникает достаточно света, и закрыл за ними дверь. Расчистив деревянный ящик, которым пользовались, чтобы доставать оружие с самых высоких полок, он предложил Кейт сесть, но она покачала головой.

– Я бы предпочла стоять.

Грегор бы предпочел, чтобы она стояла за пару футов от него, потому что в закрытом пространстве, когда между ними было такое небольшое расстояние, ему оказалось очень сложно держать руки при себе. Он так давно до нее не дотрагивался по-настоящему, что у него все болело от желания снова почувствовать ее нежную кожу под своими пальцами. И словно одной мысли об этом было недостаточно, чтобы он чуть не потерял контроль: через мгновение он ощутил нежный цветочный аромат. Она вымыла волосы розовой водой, и все, о чем он мог думать, это как распустить два тугих жгута, заколотых под вуалью, и зарыться лицом в шелковистую мягкость.

Но Грегор потерял на это право. Он должен снова его заслужить – если Кейт позволит.

Отступив назад, он откашлялся.

– Что ты хотела, Кейт?

Не подозревая о хрупкости его самоконтроля, она приблизилась к нему, пока не оказалась всего в нескольких дюймах. Черт, нужно было только нагнуться, и ее губы окажутся под его губами. Он напрягся. Горячий поток бушевал в его венах, но он держал руки прижатыми к бокам и пытался не думать о том, как сильно хочет ее поцеловать.

Может, Кейт лучше понимала, что делает с ним, чем ему казалось. Ее голос звучал немного хрипло:

– В чем дело, Грегор? Почему ты забросил свой лук? Почему ты хочешь все бросить?

Грегор стиснул челюсти. Он не бросал. Просто его желания поменялись. Он больше не чувствует, что ему нужно что-то доказывать. Больше не испытывает необходимости быть лучшим. Больше не хочет пренебрегать остальными своими обязанностями.