Читать книгу "Взломанные небеса - Эл Робертсон"

– Привет, Джек, – сказала Андреа, не обращая внимания на богиню. – Кажется, я кое-кого сильно огорчила.

– Как так? – спросил Джек, невольно протягивая к ней руку.

Андреа сжала его ладонь. Он вздрогнул. Наконец-то тела их стали одинаковыми, они могут коснуться друг друга как равные. Джек начисто забыл о богах.

– Гарри явился разъяренный и все мне выложил. Он думал, что вдоволь поиздевается надо мной, а потом откатит и я все забуду. Я велела ему валить ко всем чертям и отправилась искать тебя. А он не смог меня остановить. Никак.

– Сработало перышко, – с удовольствием заметил Джек и улыбнулся.

– И стало чудесным началом новой жизни.

Андреа прильнула к нему, поцеловала. В объятиях друг друга они на мгновение забыли обо всем на свете. Но Андреа вдруг отстранилась:

– А где Фист?

– Тут я. – Паяц изумленно воззрился на нее.

«Джек, ты бы только видел ее моими глазами!» – выговорил он потрясенно.

Из голоса Фиста ушла вся злость.

«О чем ты?»

«Такая связность и согласованность. Гораздо больше, чем я дал ей!»

– Ты отлично знаешь структуру фетчей. – Андреа одарила паяца широкой улыбкой. – Но меня-то ты почти не знаешь. Мне пришлось переделать перо для себя. А потом я обнаружила, что мне нужно больше перьев.

Крылья замерцали за ее спиной, то появляясь, то исчезая снова.

– Извините, – смущенно пробормотал Фист. – У меня времени было не особо…

Джек подумал, что паяц никогда раньше не слышал такой ясной, недвусмысленной благодарности.

– Ты сделал чудесную работу, – заверила Андреа. – Я теперь полностью контролирую себя и могу путешествовать в любой конец Солнечной системы. Тотальность открыла связь с Гробовыми Драйвами, и я могу приходить и уходить, когда мне вздумается. Мы используем мою переработку твоего пера, чтобы стабилизировать всех остальных фетчей, чтобы они стали как я. Ты освободил нас всех.

– Зачем здесь Тотальность? – спросил Джек. – Они же заново начнут Войну программ!

– Они хотят, чтобы замороженные прежде фетчи вышли на улицы Станции, рассказывая всем правду о Королевстве. Ведь он учинил такое с ними. Они всегда ненавидели Гробовые Драйвы.

Андреа посмотрела на Пендервилля и вздохнула: «Бедняга».

– Можешь что-нибудь сделать для него? – спросил Сумрак. – Это бы нам очень помогло.

– О, я могу стабилизировать его. Но сделаю это, чтобы помочь ему, а не тебе.

Тело Пендервилля было сплошным сумасшедшим мельтешением. Андреа опустилась рядом с ним на колени, положила ладони на лоб. Удивительно: они не погрузились, как ладони Джека. Она наклонилась, приблизив рот к тому месту, где должно быть ухо, и зашептала. Завороженный Фист смотрел не отрываясь. Интересно, насколько глубокий и необычный процесс он наблюдал?

Мельтешение унялось, смены обличий сделались медленнее и замедлялись до темпа музыки – медленной, мощной, затягивающей. Рот фетча все еще был распахнут в непрерывном крике, но лицо все дольше оставалось неизменным. Наконец Пендервилль стал почти целиком собой: человеком под тридцать, одетым в вакуумный скафандр без шлема.

Андреа завела руку за спину – и в ее пальцах оказалось перо. Она осторожно положила его в рот Пендервиллю. По его телу пробежала судорога, он залился криком, будто новорожденный младенец, замахал руками. Ладони Андреа сжали его щеки, она пристально глядела в его глаза.

– Тише, тише, – прошептала она. – Все хорошо. Ты теперь мертв. Ничто не может повредить тебе.

Она что-то тихо шептала ему, успокаивая, пока крики и стоны не сменились всхлипываниями, а затем жалобным бормотанием. Наконец он лег, скорчившись, а Андреа посмотрела на Джека и сказала: «Он готов». Затем снова посмотрела на Пендервилля и тихо сказала:

– Вставай, время пришло.

Она помогла ему подняться. Из-за скафандра он двигался неуклюже. Пендервилль отер слезы тяжелой перчаткой, размазав по щекам серую пыль.

– Это Джек, – представила Андреа. – Тебе нужно поговорить с ним.

Обращаясь к Джеку, она добавила:

– Мне нужно идти. Я работаю с Тотальностью, стабилизирую фетчей.

Ее крылья раскрылись, и показалось, что они закрыли все небо. Волной накатила музыка – резкая, пронзительная, – и все лучшее, что было у Джека с Андреа, вспыхнуло в памяти.

– Любимый, мы скоро встретимся, – пообещала она. – И с тобой, Фист.

– Это если у нас получится, – возразил Джек.

– Да боже мой, Джек, хватит уже прибедняться! – рассмеялась Андреа. – Разве я не просила тебя не копать слишком глубоко? Сам виноват.

Она подмигнула лукаво – точь-в-точь та, живая Андреа.

– Все будет в порядке. Я уверена.

И Андреа исчезла.

Джек не сразу пришел в себя. А когда очнулся, посмотрел на Пендервилля.

– Здравствуйте, я Джек Форстер. Давно хотел встретиться с вами.

Он помолчал немного, подыскивая слова, и наконец добавил:

– Мне очень жаль, что Ямата убила вас.

– Не стоит жалеть меня, – уныло ответил Пендервилль. – Я сам этого хотел. Но это ничего не изменило.

– Что с вами случилось? И почему? – спросил Джек.

Лицо Пендервилля исказилось болью, он задрожал, съежился. Он умер молодым, но теперь его волосы стали седыми, морщины избороздили щеки и лоб. Скафандр мешком висел на нем.

– Я был рад тому, что меня убили, – тоскливо и тихо выговорил он. – И знал, что мой фетч посадят в клетку. Я надеялся, что, по крайней мере, мне не придется думать об этом. Но я ошибался. Жаль, что никто так и не узнал.

– Никто не узнал о чем?

Пендервилль закрыл лицо руками и застонал.

– Расскажи нам, – мягко попросил Сумрак.

– Ну да, признайся, – вставила свое Заря. – Таким лучше поделиться, уж я-то знаю.

Уставившись в землю, Пендервилль мучительно выплевывал слова. Трудно было разобрать их, пропитанные тяжелым стыдом и болью.

– Я думал, это пустяк, – говорил он, всхлипывая. – Ямата солгала мне. Она сказала, что астероид ударит по заброшенной лунной базе. Все будет выглядеть так, будто Тотальность решила побряцать оружием. А Королевство использует инцидент, чтобы протолкнуть закон против Тотальности. Я не знал, что они нацелились на летний лагерь.

Джек ошарашенно уставился на Сумрака с Зарей.

– Нет, не может быть! – выдохнул он.

– Это правда, – запинаясь, выдавил Пендервилль. – Я сделал астероид невидимым для всех на Станции. Его увидели бы только после столкновения и ужаснулись бы. Они бы подумали, что Тотальность смогла так легко обойти всю защиту. Это я убил всех тех детей. Я позволил Королевству обвинить Тотальность и начать Войну программ. Но я бы все рассказал, если бы Ямата не убила меня.