Читать книгу "Арийские корни Руси. Предки русских в Древнем мире - Анатолий Абрашкин"

Традиционная точка зрения, которую разделяет большинство ученых, предполагает, что произошло это сравнительно поздно, в первые века нашей эры. В частности, М.В. Скржинская в своей книге «Скифия глазами эллинов» пишет: «Начиная с III в. до н. э. территория расселения скифов стала значительно сокращаться вследствие внутренних причин развития скифского общества и из-за наступления с востока разных племен. Однако еще много веков название «Скифия» продолжало жить среди греков и римлян как географическое понятие, охватывающее всю Восточную Европу (! – А А.)». Удивительное дело: народ «сгинул», а память о нем разрослась до невероятных пределов. Когда скифы были в силе, страна Скифия была крошечной, но когда они сошли с исторической сцены, то название их страны распространилось на северные территории. Мы в очередной раз должны заявить, что многие наши историки не в ладах с логикой. Плиний Старший, энциклопедически образованный ученый I в. н. э., в своей «Естественной истории» писал: «Название «скифы» постоянно переходит на сарматов и германцев. Это древнее наименование закрепилось за наиболее удаленными из народов, которые живут, оставаясь почти неизвестными остальным смертным». Спрашивается: как имя «скифы» могло переходить на германцев, проживавших в то время на севере Европы, если земли Скифии, по официальной версии, не выходили за пределы современной Украины? Самое непонятное в данном случае, что та же М.В. Скржинская приводит в своем тексте эту цитату Плиния!

А как воспринимать следующий пассаж из той же книги: «Для большинства античных писателей Скифия – это символ крайнего севера, «ледяная заснеженная страна», о которой мало что известно рядовому греку и римлянину, не знающему многих трудов историков и географов. С таким образом Скифии, имеющим мало общего с реальной страной, читатель встретится у прославленных римских поэтов Вергилия, Горация, Проперция и даже у Овидия. Последнего император Август сослал в маленький городок Томы (современная Констанца в Румынии) близ границ Скифии. Но и это ближайшее соседство не позволило поэту преодолеть сложившиеся литературные стереотипы». Мысль, которую попыталась выразить историк, очень напоминает линию с разрывами. Вергилий, Гораций, Проперций и «даже Овидий» – не рядовые римляне (к чему вообще упоминать здесь о них!), эти прославленные поэты изучали труды историков и географов, в первую очередь, Геродота, писавшего о восьмимесячной зиме в Скифии. И если снежная Скифия – не более чем «литературный стереотип», то каким сведениям античных авторов вообще можно доверять? И почему Овидий, оказавшийся у самых «ворот» Скифии, продолжал пребывать в своем заблуждении относительно климата этой страны?..

Разрушая эти и подобные им построения, академик Рыбаков на основании анализа сочинения Эфора «отодвигает» северные границы Скифии IV в. до н. э. вплоть до Прибалтики. Мы, безусловно, разделяем такую позицию и в качестве дополнительного ее обоснования приведем еще одно доказательство, опирающееся уже на свидетельства Геродота.

Греческий историк, характеризуя Скифию, отмечает: «Эта страна не имеет ничего замечательного, за исключением рек величайших и многочисленных». Реки Скифии – главная ее достопримечательность. И Геродот уделяет им особое внимание, описывает довольно подробно, красочно и крайне интересно. Реки служат ему основой в рассказе о Скифии, служат ориентирами при определении границ между племенами, упоминании городов, поселений, различных географических объектов. Историк упоминает восемь крупных скифских рек. Пять из них – Петр (Дунай), Тирас (Днестр), Гипанис (Южный Буг), Борисфен (Днепр) и Танаис (Дон) – историки локализовали абсолютно достоверно. Относительно трех остальных, однако, вопрос остается открытым.

Так, о реке Пантикап Геродот сообщает следующее: «Течет он также с севера и из озера… втекает же он в Гилею (область, богатую лесами. – А. А.), а миновав ее, соединяется с Борисфеном». Ученые спорят, какой из притоков Днепра назывался этим именем. Одни отождествляют Пантикап с Конкой, левым притоком Днепра. Другие исследователи соотносят эту реку с Ингульцем, правым притоком Днепра. На первый взгляд, для однозначного отождествления загадочного Пантикапа с какой-либо рекой данных явно недостаточно, и вроде бы практически любой приток Днепра в той или иной степени претендует на его роль. Но учтем следующие соображения:

1) Поставим себя на место Геродота и спросим: уместно ли в одном ряду с большими реками, вроде Дуная, Днестра и Дона, упоминать «ручейки» типа Конки или Ингульца? Несоответствие масштабов настолько велико, что ни один здравомыслящий автор не поставит их в один ряд. А Геродот сам признался, что будет писать только о реках «величайших».

2) Упоминаемая Геродотом Гилея – это… Полесье (Полесская низменность, охватывающая север Украины, юг Белоруссии и запад России). Это зона лесов, о чем, собственно, и говорит само название области.

Объединяя оба суждения, следует заключить, что Пантикапом Геродот называл Десну.

Еще более интересной и интригующей выглядит проблема определения двух оставшихся рек – Гипакириса и Герра. О первой известно, что она, оставляя справа от себя Гилею, впадает в море. Про вторую «отец истории» дает более полную информацию: «Герр ответвляется от Борисфена в том месте этой страны, до которого русло Борисфена известно. Ответвляется она в этой стране, а название имеет то же, что и сама страна, – Герр. Протекая к морю, она разделяет область кочевников и область царских скифов, впадает же она в Гипакирис». Насколько нам известно, никто из комментаторов Геродота не смог дать сколько-нибудь разумного решения этой географической загадки, и причина этому проста – исследователи рассматривали только те реки, которые впадают в Черное море. Но в Геродотовом тексте название моря не приводится, а зная эту подсказку, уже нетрудно сообразить, что Герр – это Волга, а Гипакирис – Ока!

Неожиданно, не правда ли? Но давайте шаг за шагом проверим, соответствует ли наш ответ описанию Геродота.

Герр ответвляется от Днепра. На современной карте истоки Днепра и Волги находятся совсем недалеко. Но вот что интересно: на карте России, составленной Дженкинсоном в 1562 г., Борисфен (Днепр) и Волга вытекают из одного озера! Значит, еще в недалеком прошлом существовало мнение, что у Днепра и Волги истоки общие. Далее, в своем течении Волга все более отклоняется к югу («к морю»), а у Нижнего Новгорода сливается с Окой (Гипакирисом). Здесь необходимо сделать очень важное уточнение. В настоящее время принято считать, что именно Ока впадает в Волгу, и соответственно, к Каспийскому морю течет Волга. Но можно считать и по-другому, что Волга впадает в Оку. Именно такого взгляда и придерживался Геродот! Поэтому у него Герр впадает в Гипакирис, а тот, в свою очередь, в море (правда, повторимся, не Черное, а Каспийское).

Итак, географическая задача Геродота имеет простое решение. И оно совершенно ясно указывает, что и во времена Геродота пределы Скифии не ограничивались южнорусскими землями. Они простирались до истоков Днепра и Волги и даже несколько далее. Герр – Волга разделяла места проживания царских скифов и скифов-кочевников. Следовательно, царские скифы населяли заволжские просторы.

Этот наш вывод находится в решительном противоречии с общепринятой исторической традицией. Несмотря на то что ни один из исследователей не смог сказать ничего вразумительного относительно расположения геродотовского Герра, считается, что эта река протекает где-то на юге, в междуречье Днепра и Дона. Соответственно, область расселения царских скифов неизменно помещают в Приазовье. Но это неправильно!