Читать книгу "Каменный убийца - Луиз Пенни"

И все в этой удобной, теплой комнате представили себе маленький мирок Пьера Патенода, в котором оправдывается насилие, а в качестве виноватых выставляют невиновных.

– Почему все-таки вы убили Джулию Мартин? – снова спросил Гамаш. Он бесконечно устал, но должен был пройти весь путь до конца. – Она не несла ответственности за то, что сделал ее муж. Они тогда даже женаты не были.

– Да. – Патенод перевел взгляд на Гамаша.

Они оба теперь были не похожи на тех людей, что противостояли друг другу на крыше меньше часа назад. Из темно-карих глаз Гамаша исчез страх, а из глаз Патенода – ярость. В кухне сидели два усталых человека, которые пытались понять случившееся.

– Когда я понял, кто она такая, у меня будто все чувства притупились, но шли дни, и во мне стала расти злость. Ее идеальные ногти, прическа по последней моде, ее зубы…

«Зубы?» – подумал Бовуар. Он знал много мотивов убийства, но про зубы слышал впервые.

– Все абсолютно идеально, – продолжал метрдотель. Голос его становился все резче, мягкий человек на глазах у присутствующих преображался в нечто совсем иное. – Ее одежда, ее драгоценности, ее манеры. Дружеские, но слегка снисходительные. Деньги. Все в ней кричало о деньгах. О деньгах, которые должны были принадлежать моему отцу. Моей матери.

– И вам? – спросил Бовуар.

– Да, даже мне. Я злился все сильнее. Я не мог сравняться с Мартин, но я мог сровнять ее с землей.

– И вы ее убили.

Патенод кивнул.

– Вы не знали, кто такой месье Гамаш? – спросил Бовуар. – Убили человека чуть ли не на глазах главы отдела по расследованию убийств.

– Я не мог ждать, – сказал Патенод, и все поняли, что так оно для него и было. Ожидание слишком затянулось. – А потом, я знал, что полиция так или иначе нагрянет сюда. И для меня не имело значения, что она уже здесь.

Он посмотрел на старшего инспектора:

– Знаете, Дэвиду Мартину всего-то и нужно было сказать, что он сожалеет о случившемся. Только и всего. Мой отец простил бы его.

Гамаш поднялся. Пора было объясниться с семьей. Объяснить им все это. У дверей столовой он оглянулся и увидел, как Пьера Патенода уводят через заднюю дверь в стоящий рядом автомобиль Квебекской полиции. Шеф-повар и мадам Дюбуа смотрели на сетчатую дверь, которая захлопнулась за ним.

– Вы думаете, он и в самом деле сбросил бы ребенка с крыши? – спросил Бовуар.

– Там, наверху, я не сомневался в этом. Теперь не знаю. Может, и не сбросил бы.

Но Гамаш знал, что выдает желаемое за действительное. Он мог радоваться лишь тому, что все еще способен на это. Бовуар посмотрел на своего высокого спокойного шефа. Сказать ему? Он вздохнул и бросился с головой в неизвестность.

– Странное чувство одолело меня, когда я увидел вас на крыше, – сказал он. – Вы были похожи на одного из граждан Кале. Вы были испуганы.

– Очень.

– И я тоже.

– И тем не менее ты собирался подняться на крышу. – Гамаш чуть наклонил голову. – Я помню. И надеюсь, ты тоже всегда помнишь.

– Но граждане Кале умерли, а вы, слава богу, живы. – Бовуар рассмеялся, пытаясь преодолеть возникшую неловкость.

– Нет-нет, граждане Кале не умерли, – сказал Гамаш. – Их пощадили.

Он снова повернулся к двери в столовую. И сказал что-то – Бовуар не сумел толком разобрать что. То ли merci, то ли что-то похожее. Потом он скрылся за дверью.

Бовуар поднял было руку, чтобы толкнуть дверь и последовать за шефом, но остановился. Подумав, он вернулся к столу, у которого неподвижно стояли две женщины, продолжая смотреть через заднюю дверь в лес.

Он услышал доносящиеся из столовой громкие голоса. Голоса Морроу. Они требовали ответа, требовали внимания. Он должен был присоединиться к старшему инспектору. Но сначала нужно было кое-что сделать.

– Если бы не он, они бы погибли.

Две женщины медленно повернули к нему голову.

– Я говорю о Патеноде, – продолжил Бовуар. – Если бы не он, старший инспектор Гамаш и Бин погибли бы. Но Патенод не остался в стороне. Он спас их жизнь.

Вероника посмотрела на него с выражением, которое он так хотел увидеть еще недавно, но которое было ему больше не нужно. И он ощутил в глубине души спокойствие, словно отдал старый долг.

Глава тридцать первая

– Потерянный рай, – сказал старший инспектор Гамаш, занимая свое естественное место в центре собрания и жестом призывая всех Морроу к тишине. – Иметь все и потерять. Вот что лежит в основе этого дела.

В комнату набился персонал «Охотничьей усадьбы», полицейские, волонтеры. И Морроу. Из Трех Сосен, узнав о том, что случилось, поспешила приехать Рейн-Мария и теперь тихонько сидела в стороне.

– Что это он несет? – громко прошептала Сандра.

– Поэма Джона Мильтона, – сказала миссис Финни, которая сидела с прямой спиной рядом с мужем. – О том, как дьявола вышвырнули из рая.

– Верно, – сказал Гамаш. – Лишили благосклонности. Трагедия поэмы Мильтона в том, что у Сатаны было все, но он не понимал этого.

– Он был падшим ангелом, – сказала миссис Финни. – Он верил, что лучше заправлять в аду, чем прислуживать на небесах. Он был корыстным. – Она посмотрела на своих детей.

– Но что такое рай и что такое ад? – спросил Гамаш. – Все зависит от точки зрения. Мне нравится это место. – Он оглядел комнату, посмотрел в окно – дождь уже прекратился. – Для меня это рай. Я вижу здесь покой, мир и красоту. Но вот для инспектора Бовуара это ад. Он видит здесь хаос, неудобства и насекомых. И то и другое верно. Все зависит от восприятия.

Он в себе

Обрел свое пространство, и создать

В себе из Рая – Ад и Рай из Ада

Он может, —

процитировал Гамаш. – Я еще до смерти Джулии Мартин чувствовал: что-то здесь не так. Спот и Клер – два отсутствующих одиозных члена семейства – превратились в Питера и Клару, двух моих милых, хороших друзей. Не лишенных своих недостатков, – Гамаш поднял руку, останавливая Томаса, готового пуститься в долгое перечисление недостатков Питера, – но добрых в душе. И тем не менее о них говорили как о средоточии зла. Я знал, что эта семья не в ладах с реальным миром, что воспринимает его через кривое зеркало. Какой цели это служило?

– Разве наличие цели обязательно? – спросила Клара.

– Цель есть во всем. – Гамаш посмотрел на Клару, сидящую рядом с Питером. – Томас считался в семье блестящим пианистом, лингвистом, предпринимателем. Но его игра на фортепиано лишена души, карьеру он сделал посредственную, французского не знает. Бизнес Марианы процветает, она играет на фортепиано со страстью и мастерством, у нее необыкновенный ребенок, но все относятся к ней как к эгоистичной младшей сестре, которая ничего толком не умеет. Питер талантливый и успешный художник, – Гамаш прошел через комнату к Питеру, растрепанному и осоловелому. – У него любимая жена, много друзей. Но при этом его считают корыстным и жестоким. И Джулия, – продолжил он. – Сестра, которая уехала и была за это наказана.