Читать книгу "Хроника чувств - Александр Клюге"

Примирение

Кризис в отношениях Манфреда Шмидта и Гиты длился почти полгода, хотя ни один из них настоящей агрессивности не проявлял. Особых стараний они не прилагали, и все чуть было не кончилось, как вдруг Гите пришла в голову счастливая идея поехать куда-нибудь вместе. У нее появились бы и совсем другие идеи, если бы у нее на это был не один день, а много. Но и этого было достаточно, чтобы устроить поездку.

Они сделали остановку в горах, потому что горы произвели на них впечатление, а им предстояло принять решение. Поэтому они сошли с поезда и стали искать гостиницу. Свободную комнату найти не удалось, зато в одной из больших гостиниц была свободна ванная, и они согласились на ванную, которую им пообещали превратить в подобие номера.

В ресторане им пришлось взять большой комплексный обед, выбора не было, но они были вознаграждены за солидную сумму, которую при этом пришлось выложить, тем, что нашли в ванной, когда переодевались, пустую жестяную коробку из Англии и взяли ее с собой. Они чувствовали себя внутренне богаче по сравнению с тем состоянием, в котором находились, пока ехали в поезде. Они окончательно помирились, еще не дождавшись второго блюда.

Потом они попробовали, смогут ли забраться в ванну, занимавшую большую часть помещения. Но для двоих она была узковата, и они устроились на операционном столе, который им прикатили и застелили вместо кровати. Это была совершенно стерильная комната, белое белье пахло стиральным порошком, было очень жарко, так что у них раскраснелись уши, они прибрали черную одежду, валявшуюся на полу. Все было таким чистым, кафельным и протопленным, к тому же в этой маленькой ванной был только искусственный свет, их одолевала приятная тяжесть после сытного обеда, время от времени они слышали, как по коридору кто-то пробегал, было так жарко, что не хотелось предохраняться. Они не нашли лучшего способа, чтобы проявить свое примирение, кроме этого. Они были готовы съесть друг друга, но ограничились тем, что обошлись без обычных предосторожностей.

Монолог Гиты

Решиться ли ей на материнство? Стоит ей что-нибудь предпринимать? Действовать самостоятельно или спросить Манфреда? Самый поздний срок — конец третьего месяца. В эти дни отчаяния Гита послала Шмидту три красные розы, которые принес посыльный фирмы «Флероп».

Маленькая интрижка Манфреда Шмидта в это время

Кармела Пихота, по прозвищу Ластикс, родилась в 1926 году. Ребенком, в возрасте года и четырех месяцев, она свалилась в стиральный чан своей матери, обожглась, перенесла пересадку кожи, но все обошлось. Никаких других происшествий до семнадцатилетнего возраста. Когда ей было 17 лет и она служила сестрой в лазарете, у нее был роман с женатым мужчиной значительно старше ее. Его прислали на поправку. Как только он вышел из лазарета, вся история была для него закончена. Для нее это было шоком. Четыре аборта за год, ей уже исполнилось 18. Потом она училась на экономиста.

Мне не надо было с ней связываться. В сущности, у меня к ней антипатия. Я не сразу заметил, что она человек, преследуемый несчастьем.

Его подруга Гита все-таки не становится матерью

На этот раз она вновь появилась в кафе совершенно изменившейся и начала шептаться с одной из посетительниц. Шушуканье. Кожа на лице у нее стала другой, бледновато-отечной, то белой, то смуглой. Она закурила сигарету.

Расставание

Шмидт и Гита уединились на неделю в Крефельде, где их никто не знал, чтобы спокойно произвести на свет свое расставание. Гита справилась с этим за них обоих. Она была обессилена, когда результат наконец стал очевиден в уединении, на которое она так рассчитывала. Шмидт оплатил ей поездку на Северное море и провел с ней еще пару дней. Гита могла позагорать в Рантуме. Он был доволен таким решением, еще не до конца верил в расставание, поскольку Гита каждый день была рядом, так что он наслаждался свободой в воображении и связью в реальности. Он уже радовался тому, как проведет зиму с Гитой, потому что полагал, что теперь их отношения снова наполнятся жизнью. Однако совершенно неожиданно после его отъезда из Рантума их расставание оказалось fait accompli. Не выпутаться из чувства вины. А что делать?

Неожиданное воспоминание о Гите

Копна струящихся волос над коленкой, справа налево. Это было единственное сходство. Женщина положила ногу на ногу и удивлялась, не отрываясь, впрочем, от газеты, почему этот мужчина — кроме них, в купе никого не было — так долго таращился на ее колени.

Сцена счастливой простуды (Г.)

Она мерзла как цуцик, а потому говорила особенно много. Новальгин-хинин совершенно не помогал. Она натянула мужской пуловер, который специально достали из гардероба, поверх надела меховую куртку и все равно продолжала мерзнуть. Перед ней стояло множество стаканов с глинтвейном, заказанных для нее мужчинами. Каждый хотел ей что-нибудь купить, и получалось, пока они не договорились, что заказывал только один — или несколько по очереди.

Схема действующих лиц

М.Ш.

Хелена К.

К.

комиссар уголовной полиции

Пайлер

Айна Шп.

Ластикс

официантка

принцесса карнавала

неизвестная

Л. (смертный час)

А. (сочельник)

Ф. из Сиднея

Барменша

Е. в Пльзене

раненый француз

представитель финансовой инспекции

представитель службы контроля продуктов питания

представитель охранной фирмы

представитель полиции

госпожа М.

члены руководства праздником

участники праздника

официанты

Опыт любовных отношений

В 1943 году в качестве самого дешевого средства массовой стерилизации в лагерях стали применять рентгеновское облучение. Однако было неизвестно, насколько продолжительно полученное таким образом бесплодие. Для проверки этого опытным путем мы свели вместе одного заключенного мужского пола и одну заключенную женского пола. Предназначенное для этого помещение было больше, чем обычные камеры, его выложили коврами, позаимствованными из лагерной дирекции. Однако надежды, что заключенные в такой свадебной обстановке примут участие в опыте, не оправдались.

Знали ли они о проведенной стерилизации?

Скорее всего, нет. Заключенные уселись в разных углах выстланной коврами камеры. Через глазок, служивший для наблюдения за ходом опыта, нельзя было разобрать, переговаривались ли они друг с другом, после того как их свели вместе. Во всяком случае, длительных разговоров они не вели. Эта пассивность была особенно неприятна потому, что для наблюдения за ходом опыта прибыли высокопоставленные гости; чтобы ускорить ход эксперимента, лагерный врач и руководитель опыта приказали снять с заключенных одежду.