Читать книгу "Книга без переплета - Инна Гарина"

— Вспомнил, — задумчиво кивнул он в ответ. — Не скажу, что это было приятно… но я все вспомнил. Наверное, мне надо поблагодарить вас… да и всех тех мужей превеликих, что столь много обо мне позаботились…

— Не стоит. И каково тебе теперь знать, что в прошлом и ты был колдуном не маленьким и имел изрядные магические знания?

— Я предпочитаю забыть о этом, — Овечкин посмотрел в глаза отшельнику. — Надеюсь, я за все расплатился?

— За все, — подтвердил отец Григорий.

Оба они знали, о чем говорят. Для Великого Отшельника, в отличие от прочих, не было тайной, что откровение, снизошедшее на Овечкина в тот миг, когда принц Ковин вызвал его на дуэль, касалось отнюдь не одной только принцессы Май. Оно воистину оказалось тяжким грузом, ибо включало в себя память о прошлом воплощении маленького библиотекаря — жизни, в которой он и вправду был ученым колдуном. Тем самым незадачливым волшебником, который в погоне за знаниями выпустил из мира голодных духов Хораса, за что и поплатился. Вот что узнал Овечкин о самом себе, и знание это было ему неприятно. Не слишком он был хорошим человеком когда-то, прямо скажем, паршивым человеком был, мало чем отличавшимся от Де Вайле, колдуньи из Данелойна, в своей неуемной жажде знаний. И поплатился он за это не только жизнью. Посмертное странствие его происходило затем во многих темных мирах, в том числе и в мире Хораса — не зря подземелье это показалось ему знакомым. И насмотрелся и натерпелся он такого, что вполне был объясним тот страх, что преследовал его в теперешней жизни от рождения и превратил в маленького человечка, закрывающего на все глаза и уши. Скрытая память о том, что он еще не до конца расплатился за свои прегрешения, всегда жила в Овечкине, оттого и пребывал он до тридцати пяти лет в съежившемся состоянии, тише воды, ниже травы… Все было не случайно. И новая, решающая встреча с Хорасом была предопределена в этой его жизни, и самопожертвование его было предопределено тоже, и как легко было на самом деле уступить страху, сделать всего один шаг не туда, чтобы нить оборвалась и все опять пришлось начинать заново! Неудивительно, что теперь, когда он расплатился наконец, ему хотелось забыть обо всем этом навсегда.

— Зря ты так, — сказал отшельник, читая его мысли. — Думаешь, с какой стати мужи превеликие столь о тебе заботились? От нечего делать?

— Не знаю. Не стою я того.

Отец Григорий покачал головой.

— Скромность, она, конечно, качество хорошее. Но что ты собираешься делать теперь? — спросил он.

— Ничего, — сказал Овечкин. — Снова забыть. Все знания ко мне вернулись, но не хочу я больше ничего такого… Я встретил девушку — она будет мне хорошей женой. Завтра я собираюсь сделать ей предложение.

— Да, она будет тебе прекрасной женой, — кивнул отшельник. — Но ты сам хорошо ли подумал?

— Не собираетесь ли вы меня уговаривать?.. — почти сердито начал Михаил Анатольевич.

— Нет, нет. Просто интересуюсь, хорошо ли ты подумал.

— Хорошо, — сказал Овечкин. — Отпустите вы меня, ей-Богу, отец Григорий, пожалуйста…

— Сейчас, сынок. Сейчас и отпущу. Но неужто ты думаешь, будто и впрямь сможешь забыть — сейчас, когда прошлое и настоящее соединились и ты стал самим собой — о той силе, которой ты обладал и обладаешь заново? Подумай вот о чем — ведь и силой, и знаниями можно распоряжаться с умом, не так, как ты делал это раньше. Да и характер у тебя, прямо скажем… Боюсь, ты себя недооцениваешь. Разве ты уже забыл, как, еще будучи маленьким перепуганным человечком, хотел сбежать от домового не куда-нибудь, а в сказочный мир, который охраняют мои соседи по лесу?

— Забыл. А не забыл, так забуду. Я хочу жить, как обыкновенный, нормальный человек. Любить жену. Растить детей. Работать…

Овечкин поднялся из-за стола и нервно прошелся по горнице.

— Ну-ну, — посмеиваясь, сказал Великий Отшельник. — Что ж, иди, попробуй…