Читать книгу "Черепаший вальс - Катрин Панколь"

Ифигения все никак не могла успокоиться и изливала потоки желчи на головы представителей мужского пола. Она с силой захлопнула дверцу машины и еще долго ворчала, пока Жозефина выезжала с парковки.

— Не понимаю, как это вы умудряетесь быть такой спокойной, мадам Кортес!

— Бывают дни, когда лучше не вставать с постели, даже ноги на пол спускать не стоит!

— А вы заметили, что беда никогда не приходит одна? Возможно, вас еще сегодня ожидают сюрпризы!

— Спасибо, утешили!

— Вы бы посмотрели свой гороскоп на сегодня.

— Что-то не хочется. И потом, по-моему, я уже сделала полный круг. Не представляю, что еще может на меня свалиться!

— День пока не кончился, — хмыкнула Ифигения и снова громко фыркнула.

Праздник был в разгаре. До последней минуты Жозефина и Ифигения расставляли стулья, мазали паштет из анчоусов на хлеб, открывали вино, колу, шампанское. Шампанское принесли жильцы корпуса «Б».

Ифигения угадала: корпус «Б» явился почти в полном составе, а из корпуса «А» пока имели место только мсье и мадам Мерсон с сыном Полем, Жозефина, Ирис и Зоэ.

— Мама, он сейчас съест все канапе! — заметила маленькая Клара, указывая на Поля Мерсона, который беззастенчиво сметал все на своем пути.

— Скажите, пожалуйста, мадам Мерсон, вы что, его дома не кормите? — воскликнула Ифигения, шлепнув Поля Мерсона по пальцам.

— Поль, веди себя прилично… — томно протянула мадам Мерсон.

— Нарожают детей, а воспитать не могут, — проворчала Ифигения, бросив сердитый взгляд на Поля Мерсона.

Тот состроил ей рожу, вытер руки о джинсы и набросился на куриные ножки в желе.

Дама с белой собачкой, казалось, с большим интересом слушала рассказ Зоэ про купание Дю Геклена и его первое знакомство с сухим кормом.

— Он набросился на него, словно сто лет ничего не ел, а потом пришел и лег у моих ног, словно дал клятву верности сюзерену!

Дама похвалила словарный запас девочки и посоветовала знакомого ветеринара.

— Зачем? Он же не болен! Он просто хотел есть.

— Ему нужно делать прививки. Каждый год.

— А, вот как, — ответила Зоэ, косясь на дверь. — Неужели каждый год?

— От бешенства — обязательно, — подтвердила дама, сжимая под мышкой собачку. — У Артура все в полном порядке! И еще его надо регулярно вычесывать, иначе у него будут блохи и он начнет чесаться…

— Пффф! — фыркнула Зоэ. — Мы нашли Дю Геклена на улице, а не в парикмахерском салоне.

Какая-то супружеская чета, муж с плохими зубами и жена, утянутая в дешевый костюмчик, беседовали о повышении цен на недвижимость с пожилой дамой, покрытой толстым слоем белой пудры, а еще одна пара поздравляла Ифигению и славила Небо, вознаградившее ее выигрышем в лотерею.

— Конечно, азартные игры не совсем сообразуются с моралью, но вы — вы, можно сказать, это заслужили! Сколько сил вы тратите, чтобы держать в порядке наш дом!

— Расскажите это мадемуазель де Бассоньер! — возразила Ифигения. — Она без конца меня шпыняет и пытается добиться, чтобы меня уволили. Но я отсюда не уйду — у меня тут теперь дворец!

Мсье Сандоз гордо выпятил грудь. Слово «дворец» было ему как маслом по сердцу. Он готов был расцеловать Ифигению. На этот раз волосы у нее сияли конфетно-розовым цветом, с темно-синими прядями, а платье она надела в красную клетку. Вот молодец женщина! Накануне, заканчивая расставлять мебель, он шепнул ей: «Ифигения, вы прекрасны, как Сирена», а она решила, что он имеет в виду сирену «скорой помощи», и опять звучно фыркнула. Он приласкал ее взглядом, вздохнул и решил потихоньку уйти. Все равно никто не заметит его отсутствия. Никто никогда не замечал ни его присутствия, ни отсутствия.

— Да ладно! Не так уж она плоха, эта мадемуазель де Бассоньер. Отлично защищает наши интересы, — сказал какой-то господин в берете и с ленточкой ордена Почетного легиона.

— Старая ведьма! — вскричал мсье Мерсон. — Вот вас не было вчера на собрании, вы ее не слышали. А я, кстати, заметил, что вы отсутствовали…

— Я передал ей мой голос, — сказал господин в берете, поворачиваясь к нему спиной.

— Ну уж одолжили! — хмыкнул мсье Мерсон. — В любом случае сегодня мы ее не увидим!

— А мсье Пинарелли не придет? — спросила дама с собачкой.

— Ему мать не разрешила! Держит его в ежовых рукавицах, одно слово. Считает, что ему все еще двенадцать лет. Он, конечно, пытается делать глупости за ее спиной, но она его за это наказывает! Он мне сам сказал. Вы знаете, что он не имеет права по вечерам выходить из дома? Уверен, он до сих пор девственник!

Сидя в дальнем углу на стуле из «Икеи», Ирис озирала собрание и говорила себе, что пала ниже некуда. Ей бы сейчас в красивой лондонской квартире Филиппа переставлять с места на место безделушки, чтобы подчеркнуть свое присутствие, или складывать в шкаф кашемировые свитера, а вместо этого приходится сидеть в какой-то конуре, слушать скучные разговоры и отказываться от пресных бутербродов и дешевого шампанского. Ни одного интересного мужчины, кроме этого мсье Мерсона, который пожирает ее глазами. Как похоже на Жозефину — общаться с такими заурядными людьми. Боже мой! Что будет с ее жизнью? Ей казалось, что она все еще идет по длинному белому коридору. И ищет выход.

— Ваша сестра обворожительна, — вздохнул мсье Мерсон на ухо Жозефине. — Холодновата, конечно, но я бы ее с удовольствием разморозил.

— Мсье Мерсон, умерьте пыл.

— Я люблю трудные случаи, неприступные крепости, которые сдаются под натиском наслаждения… Как вам идея небольшой пати на троих, мадам Кортес?

Жозефина потеряла дар речи и густо покраснела.

— О! Я, видно, задел за живое! Вы уже пробовали?

— Мсье Мерсон!

— А вы попробуйте. Любовь без чувств, без собственнических инстинктов — это упоительно… Отдаешься, но без всяких обязательств. Душа и сердце отдыхают, а тело действует… Вы слишком серьезны.

— А вы слишком несерьезны, — отрезала Жозефина, устремляясь к Зоэ, которая с тоской смотрела на дверь.

— Ты скучаешь, детка? Хочешь домой? К Дю Геклену?

— Нет, нет…

Зоэ улыбнулась ей нежно и снисходительно.

— Ждешь кого-нибудь?

— Нет! Кого мне ждать?

Точно, кого-то ждет, поняла Жозефина, заметив новое, взрослое выражение на лице дочери. Утром, за завтраком, она была еще совсем ребенком — а вечером выглядит почти женщиной. Неужели она влюблена? Первая любовь. Мне казалось, она увлечена Полем Мерсоном, но она на него и не смотрит. Моя девочка влюблена! Сердце у нее сжалось. Интересно, она будет как Гортензия или как я? — подумала Жозефина. Сердце из воска или из камня? Она не знала, что было бы лучше для дочери.