Читать книгу "Чернее черного - Хилари Мантел"

— Миссис Этчеллс, послушайте, вы видите фургон? Припаркованный фургон? Можете вы заглянуть внутрь?

— Минутку, — согласилась миссис Этчеллс.

Опять тяжелое дыхание. Колетт принялась щелкать пультом от телевизора.

— Окна грязные, — сообщила миссис Этчеллс.

— Что вы видите?

— Я вижу старое одеяло. В него что-то завернуто. — Она хихикнула. — Чтоб меня черти взяли, если из него не торчит чья-то рука.

Мертвые все такие — хладнокровные. В них не остается ни на гран брезгливости или щепетильности.

— Это моя рука? — спросила Эл.

— Самой интересно, — отозвалась миссис Этчеллс. — Может быть, это пухленькая детская ручка?

— И вот так каждое лето, — пожаловалась Колетт. — Сплошные повторы.

— Не мучайте меня, миссис Э.

— Нет, по мне, так это скорее рука взрослой женщины.

— Может, это Глория? — спросила Эл.

— Может. А теперь у меня для тебя важное сообщение, Элисон, дорогая. Кит Кэпстик завел себе бронированные яйца, так что хер ты до них доберешься теперь. Он говорит, можешь хоть цельный день таскаться с ножницами, резаком, чем тебе, блин, угодно, но ни хера у тебя не выйдет. Прости за грубость, но мне казалось, я обязана передать тебе все слово в слово.

Элисон выключила кассету.

— Мне нужно передохнуть, — сказала она Колетт. — Мне нужен воздух.

— Наверное, будут похороны, — заметила Колетт.

— Наверное, не думаю, что совет позволит выкинуть ее на помойку.

— Ой, ну не знаю. Что, если сложить ее пополам и засунуть в черный мешок?

— Хватит. Не смешно.

— Ты первая начала.

Колетт скорчила рожу у нее за спиной. Элисон думала, я видела, во сне или наяву, части женского тела, завернутые в газету, я видела мужские руки, измазанные чем-то коричневым и липким, они доставали свертки из кузова фургона, трясущиеся свертки мертвого мяса. Я слышала голос у себя за спиной, твою мать, Эмми, мне надо помыть руки. Я подняла взгляд, но вместо своего лица в зеркале я увидела лицо Морриса Уоррена.

Она вышла в сад. Было уже совсем темно. К забору подошел Эван с фонарем.

— Элисон? А мы тут полицию вызывали.

Ее сердце сжалось. Она услышала, как кто-то тихо хихикнул у нее за спиной; вроде бы на уровне колен. Она не повернулась, но волосы на руках у нее встали дыбом.

— Мишель показалось, что кто-то шастает у вашего сарая. К вам ведь вломился тогда бродяга? Она думала, он вернулся. Лучше не рисковать, так что она вызвала полицию. Приехал сам констебль Делингбоул.

— Да? И?

— Он проверил сарай. Ничего не нашел. Но осторожность не помешает, тем более что речь идет о детях. Этого типа надо запереть под замок.

— О да.

— И выбросить ключ.

— Именно.

Она стояла и ждала, сцепив руки на талии, само ожившее вежливое терпение, словно ее величество ожидало, пока он, кланяясь, сгинет с глаз долой.

— Ладно, пойду домой, — сказал Эван. Но, пересекая свою вытоптанную лужайку, он оглянулся на нее через плечо.

Элисон повернулась и споткнулась о большой глиняный горшок. Нагнувшись, она сумела откатить его в сторону, но всего на несколько дюймов. Гравий под ним был ровным, значит, никто горшок не выкапывал. Она выпрямилась, потирая поясницу.

— Моррис, — сказала она, — кончай валять дурака.

Она услышала шарканье; потом снова хихиканье, приглушенное землей, из самых глубин горшка.

Двенадцать

Наутро, когда она ела кукурузные хлопья с пониженным содержанием соли, залитые обезжиренным молоком, в дверь просунулась голова Морриса.

— Кита Кэпстика не видели? — спросил он. — Макартура не видели? У него стеклянный глаз, мочка откушена, он носит вязаный жилет. Мистера Дональда Айткенсайда не видели?

— Думаю, я узнала бы их, если б увидела. — При виде его она вся покрылась мурашками, словно миллион муравьев заползли к ней под одежду; но она не собиралась показывать ему, что напугана. — Забыл, с кем говоришь? — спросила она. — И вообще, что за церемонии? Что еще за мистер Айткенсайд?

Моррис сделал грудь колесом и попытался выпрямить свои кривые ноги.

— Айткенсайд подался в управленцы. Разве ты не знаешь, что написано в наших новых контрактах? Мы все прошли обучение, нам выдали блокноты и карандаши. У мистера Айткенсайда тоже есть сертификаты. Так что нам положено собраться.

— Собраться где?

— Он ничуть не хуже других.

— Почему ты вернулся, Моррис?

— Почему я вернулся? У меня есть задание. Мне поручено очень важное дело. Меня пригласили в один проект. В наши дни без переподготовки не обойтись. Надо идти в ногу со временем. Кому охота остаться не у дел. Пожизненной работы больше не существует.

Вошла Колетт с почтой в руке.

— Обычные каталоги и всякая макулатура, — пояснила она. — Семинар по календарю майя, нет, спасибо… шаманский реквизит обратной почтой… Как насчет смеси семян от «Котла матушки-природы»? Белена, борец, шлемник, болиголов?

— Их может сдуть ветром к соседям.

— Я вот тоже об этом подумала. Кстати, ты в курсе, что сидишь на телефоне с одиннадцати до трех? — Эл застонала. Моррис, присевший у пустого мраморного камина, глянул на нее снизу вверх и принялся закатывать рукава. — И еще звонили ребята из Глостера, в выходные у них будет семинар по символике Плутона, ты поедешь? Им надо знать, сколько еды заказывать. — Она мерзко засмеялась. — Тебя, конечно, посчитают за двоих.

— Не уверена, что хочу куда-то ехать одна.

— Можешь рассчитывать на меня. Они утверждают, что местечко идиллическое. Это значит, что там нет магазинов. — Она просмотрела письма. — Ты заговариваешь от расстройств пищевого поведения?

— Перекинь это Каре.

— Поедешь в Твайфорд? Там у одной тетки неприкаянный дух на чердаке. Грохочет, спать не дает.

— Как-то я не в настроении.

— Имеешь право на отгул в связи с тяжелой утратой. Я позвоню ей и объясню насчет миссис Этчеллс.

Огонек подмигнул Эл из угла комнаты. Она посмотрела на него в упор, и он исчез. Моррис резво скакал по ковру, опираясь на костяшки, точно обезьяна. Он бежал, и огонек бежал вместе с ним, темно-красная зыбь, волна, обнаженный кровеносный сосуд; это была татуировка Морриса в виде змеи, пламенеющая и пульсирующая, она скользила по его предплечью, словно жила своей собственной жизнью.

— Хи-хи, — выдал Моррис.

Она вспомнила слова миссис Этчеллс: «Они как-то изменились. У меня аж внутри все перевернулось».