Читать книгу "Слезы солнца - Степан Мазур"

Вспышка света рубанула по глазам.

* * *

Глаза стража недобро блеснули.

На дальнем холме показались десятка два конных всадников в кожаных доспехах с изогнутыми мечами. Они кричали, улюлюкали, угрожали, подбадривая себя и остальных. Только конь вожака под хозяином стоял как литой, рассматривая фигурку стража с тяжёлым луком в налучье за спиной и тулом, полным оперённых тяжёлых стрел. Вожак не давал команду к атаке сразу, потому что слышал про луки на Руси, но сам с ними ещё не встречался. Да и богатырь на заставе, этот одиночный воин в кольчуге поверх белой рубахи, без шлема, не выглядел таким уж непобедимым, хоть и был в полтора роста выше любого из его войска. И коня у него нет, на траве рядом лежит овальный щит, на нём необычайно длинное копьё, да огромных размеров булава, будто и не для человека вовсе.

Молодые воины, самые неторопливые, понукали коней, вертелись на одном месте, сыпали предложениями, как они голыми руками захватят русича и продадут на базаре, как самого ценного раба. Рохдониты за такого большую сумму дают, всем на попойку хватит.

– Хасан, ещё немного и она нападут даже без твоей команды. – Послышался за спиной голос Урбека, правой руки вождя.

– Предчувствие у меня, Урбек. Что-то странное в том человеке.

– Да брось Хасан, тот же русич, что и все остальные. Убьём и пройдёмся по его селению огнём и быстрой саблей. Ещё до захода солнца уйдём снова в степь, до прихода пограничного отряда.

Вождь вздохнул. Урбек прав, сейчас русич умрёт и всё его селение в их руках: грабь добротные дома, жги посевы, насилуй девиц, убивай мальцов, заживо сжигай стариков. Делай, что хочешь. Пока отряд князя заметит огни, пока ещё доберётся. За это время успеют вернуться к хану.

– Отряд! Кто первым принесёт мне голову этого русича, получит золотой, нет, два золотых! Я хочу сделать из его головы чашу!

Урбек подхватил слова вождя и повёл отряд вниз по склону. Лошади стали набирать скорость. Стоит только спуститься с холма, подняться на другой и покромсать одинокого стража границы. Делов-то.

Русич насчитал два раза по десять и ещё троих всадников. На дальнем холме остался лишь вождь, наблюдает. Как всякий стратег, сидит в кустах. Рука потянулась за налучьем, на свет показался сложный составной лук в форме буквы “М”, рука в кожаной перчатке наложила первую стрелу, немного подождал, подпустил поближе.

Воздух разрезало остриё, за ним второе, третье. В то время, как первая стрела за триста с вершком метров пронзила навылет кожаный доспех и вылезла из спины первого всадника, в воздухе висело ещё пять стрел, сам накладывал шестую. Вторая попала в голову коня, тот на огромной скорости, спускаясь с холма, подмял под себя всадника. Больше не встанет. Третья вошла в шею ещё одного наездника. Четвёртую метил во второго после вождя по старшинству человека в отряде – Урбека – но тот подставил лёгкий щит, пригнулся, стрела хоть и пробила щит насквозь, но удар лишь чиркнул по бедру мишени. Пятая убила под ним коня, но он успел спрыгнуть раньше, покатился с холма. Но сильно не пострадал. Встанет.

Всадники спустились с холма и стали подниматься на тот, где был русич. Поднималось уже семнадцать. Стрелы с белым опереньем больше не промахивались, кожаные доспехи пронзались, как трухлявые пни. Стрела всякий раз забирала жизни либо степняков, либо коней под ними. А без коня степняк не боец, в рукопашной его заломает и юнец.

Тул опустел. На холм поднимались шестеро всадников. Урбек и вождь остались вдалеке.

Богатырь заложил лук в налучье, бросил на щит. Покрепче схватился за длинное копьё в полтора роста. Под кожей на груди задвигались тугие удавы, ладонь доверчиво перехватила выщербленную от долго применения потёртость. Остриё копья отразило солнце, доверчиво блеснуло.

Взмыленные, не подкованные – для скорости – кони, роняя пену, приближали падальщиков. Всегда объявляются, когда все мужи по осени на построение в княжескую дружину уезжают. Времена лихие. Деревни без защитников остаются. Одна надежда на одиночных богатырей-заставщиков, что как кордон встают между мелкими отрядами в несколько десятков человек. А коли крупные, то застава за князем шлёт, за подмогой.

Длинное копьё выбросило с седла первого из шести. Конь освобождено брыкнул копытом и помчался дальше. Едва успел снять степняка с копья, как подошла очередь второго. Третьего проткнуть не успевал, тот чиркнул изогнутой железкой в опасной близости от головы. Пришлось бросить копьё, чтобы увернуться.

Богатырь пригнулся. Схватил степняка за ногу, да швырнул с коня вниз под ноги наседающим. Подбежал к щиту с булавой, прикрылся червлёным щитом. Три короткие злые стрелы с чёрным оперением звякнули и отлетели, как горох от стенки. Увернулся ещё от одной, пущенной в упор из коротких дугообразных лука степняка.

Степняк замешкался, пристреливаясь, выдался удобный момент метнуть булаву. Металлический шипастый набалдашник разнёс череп степняка вдребезги. В метавшую руку воткнулась степняцкая стрела. Богатырь рассвирепел, кинулся вперёд. Щит со всего размаху опустился на голову коня, тот рухнул, поджав передние ноги. Голова степняка оказалась в руках богатыря, сжал, не обращая внимания на боль в руке. По рукам заструилась тёплое. В спину чиркнула стрела, застряла меж колец кольчуги, погрузившись лишь на половину длинны наконечника.

Богатырь бросился под коня последнего степняка, привстал, ноги погрузились в землю, зато конь подскочил, сбросил седока. Богатырь поднял ногу, опустил на голову отродья…

Жизнь младших шакалов закончилась.

Страж, тяжело дыша, поднял булаву. В глазах двоилось, если сядет, то не встанет. На холм бежал пеший Урбек, сзади на лошади его догонял вождь, попеременно раздваиваясь, расстраиваясь. В глазах начало чернеть. Посмотрел на стрелу в руке, обломил древко, оставив остриё в ране. Всё равно долго не проживёт, насколько помнил степняков, не было случая, чтобы стрела простой была. Отравлена. А до городища далеко.

Вождь подхватил Урбека на лошадь, теперь поднимались на коне на холм вдвоём.

Богатырь нахмурил брови, вот и боги в Вирий зовут, да только погибнуть от яда – позор, надо, как и сотни поколений предков – в бою, но никогда от старости в кровати.

Здоровая рука сжала рукоять булавы до хруста в пальцах. Побежал вниз навстречу двум всадникам. Прежде чем понял, что последний раз падает. Падает, чтобы никогда не встать, метнул булаву что есть мочи.

Вождь вздрогнул, застыл парализованный страхом. Так же за спиной застыл Урбек. Русич, после двух всаженных стрел, каждое лезвие которой смазано ядом, что убивает мгновенно, едва попадая в кровь, сумел выжить так долго. Русич не только не умер, но и бежал прямо на них, сверкая зелёными, как изумруд глазами, в которых ясно виделась смерть троих; своя и врагов.

Русич упал, но булава полетела дальше, вращаясь, приближалась к голове вождя.

Вождь так и не смог отвести зачарованного взгляда, когда кусок шипастого булата проломил череп, как глиняный горшок. Проломил не только ему, но и Урбеку, что держал голову на одной прямой с вождём.