Читать книгу "Вампиррова победа - Саймон Кларк"

Инфицирование только началось, подумал он. Вероятно, заражены не более дюжины из полутора тысяч населения. Если действовать достаточно быстро, возможно, ему удастся отрезать вампиров, как вырезают из раны отмершие ткани.

В его мозгу промелькнула было мысль обратиться в полицию. Но он понимал, что это тупиковый вариант; он единственный, кто теперь может это остановить.

Въехав на стоянку при больнице, он заглушил мотор. Часы посещений давно миновали, однако ему сказали, что он может навещать дядю, когда пожелает.

Вот это уже дурной знак, сказал он самому себе, выбираясь из «вольво» и захлопывая за собой дверь. Кроме того, старика положили в отдельную палату неподалеку от общей, что также говорит о том, что прогнозы врачей на выздоровление Джорджа Леппингтона довольно пессимистичны.

Дэвид быстро прошел коридорами, покрашенными скучной светло-зеленой краской, этой униформой муниципальных зданий.

Войдя в палату дяди, он обнаружил, что старик лежит на спине, одна рука безжизненно покоится поверх натянутого до груди одеяла. На столике у кровати стояла чашка, полная того, что на первый взгляд могло показаться розовыми леденцами на палочке. Но вместо карамельки на каждой палочке был маленький кубик розовой губки: сестры смачивают такие губки холодной водой, чтобы затем выжать в рот лежащему без сознания пациенту. Если позволить рту пересохнуть, велика вероятность развития инфекции вроде грибка. И вскоре дыхание пребывающего в коме пациента станет спертым, от него пойдет запах, как от переполненной и забытой в середине лета мусорной урны.

Джордж дышал глубоко, его грудь вздымалась равномерно и спокойно.

Если бы не повязка на голове, любой бы решил, что старик просто спит.

То, что случилось в следующее мгновение, было так внезапно, как если бы включили вдруг телевизор.

Глаза старика открылись, как будто кто-то наклонился и оттянул ему веки. Эти глаза были широко раскрытыми и смотрели прямо перед собой — они вполне могли принадлежать тому, кто умер от ужаса.

— Дэвид. Теперь ты мне веришь, не так ли? — Голос старика был не громче скребущего шепота.

— Да, верю. — Дэвид присел на стул у кровати. — Я видел этих тварей. Я даже говорил с ними.

Старик, все так же распластанный на кровати, кивнул с удовлетворением человека, чье предсказание сбылось. Глаза, не мигая, смотрели в потолок. И снова Дэвида пронзила мысль, что он говорит не столько с лежащим на больничной койке дядей, сколько с чем-то, что говорит через него.

Все мы ни с того ни с сего вдруг превратились в марионеток, с гневом подумал он. И здесь действуют две силы. Через вампиров — зло. Зло говорит их устами. Но что говорит устами старика? Голос божества?

Встряхнув головой, Дэвид поглядел на дядю. Он просто ничего уже больше не понимает. Все, что ему известно, это что этот маленький городок стал ареной столкновения двух сил. Двух титанических сил, бесконечно могущественных и вечно живых. И люди этого городка превратились в марионеток, воплощающих их волю. Ну же! Дерните за ниточку. ДЕРНИТЕ ЗА НИТОЧКУ!

Внезапный приступ ярости заставил Дэвида сжать зубы и стиснуть кулаки.

— Дэвид, — проскрежетал дядя, — ты знаешь, что должен делать?

Дэвиду пришлось сделать глубокий вздох, чтобы подавить клокочущую в нем ярость, прежде чем он смог заставить себя заговорить:

— Я знаю, чего от меня ждут. Но не можешь же ты надеяться, что я действительно возглавлю эту вампирскую армию и поведу ее против всего остального мира?

— Ты рожден был для этого. Я готовил тебя. Теперь ты вспомнил? Все мои рассказы? Когда я говорил с тобой?

— Я вспомнил. Но я не смогу сделать этого. — Он снова сжал кулаки. — Я не стану делать этого.

— Почему?

— Потому что ты ожидаешь, что я поведу армию вампиров и... и что? Свергну правительства? Создам новую империю, где все станут поклоняться мертвым богам?

— Мертвым богам? Нет, богам, которые лишь ожидают своего возвращения, ожидают времени, когда одержат верх.

У Дэвида пересохло во рту. Голова у него кружилась, перед глазами все плыло.

— Ты сгоряча бросил меня выпутываться, как сумею, а, дядя? Ты взорвал стальную решетку, чтобы их выпустить, да?

— Существовала опасность, что, будь у тебя выбор, ты откажешься следовать своей судьбе.

— Что я сочту безумием, черт побери, безумием вести этих кровососущих монстров против всего мира?

— Да.

— И ты чертовски прав.

Широко раскрытыми глазами старик глядел в потолок.

— Я действительно учитывал такой исход событий. В конце концов, твоя мать всегда боролась с твоим предназначением. Вот почему она увезла тебя из города.

— И слава богу, что она это сделала.

Старый Леппингтон улыбнулся.

— Но я знал, что ты вернешься. И я знал, что должен дать тебе шанс стать королем.

— И что теперь? Если я решу не связываться с этой вампирской сворой?

— За этим последует горькое разочарование. В гораздо больших сферах, чем ты знаешь или даже способен понять. Но и такой исход был предречен.

— Что? Что эта армия вампиров примется неистовствовать по стране, круша все направо и налево?

— Да. Такое предсказывалось неоднократно. — Старик улыбнулся, потрескались следы запекшейся крови вокруг его глаз.

— Тебе знакомо слово «пиррова»?

С каменным лицом Дэвид кивнул.

— Оно употребляется в сочетании со словом «победа», — продолжал старик. — А выражение «пиррова победа» восходит к некоему царю Эпирру из Древней Греции, который победил римлян при Аскулуме в 279 году до Рождества Христова. Несмотря на то что царь Эпирр, или Пирр, одержал победу в этой битве, на поле сражения полегло столько его солдат, что сама победа перестала представлять хоть какую-то ценность.

— Итак, — перебил его Дэвид, чувствуя, что его поджимает время. — «Пиррова победа» означает победу, которая не стоит заплаченной за нее цены. Какое отношение это имеет к вампирам?

— Старые боги вполне удовлетворятся пирровой победой. Они, скажем так, философски относятся к мысли о том, что, если вампиры будут выпущены в мир, сами они ничего не получат, что они лишь станут свидетелями погибели человечества.

— Ну я какой им с этого толк?

— И у старых богов срок жизни ограничен. Пусть даже это сотни тысяч лет. Столетиями они ожидали наступления Рагнарека, дня страшного суда старых богов, когда они будут уничтожены и на смену им придет пантеон новых божеств. Не смотри так недоуменно, племянник. Мы — дети старых богов. Когда умрут они, мы умрем вместе с ними. Новые боги приведут с собой на эту землю новую расу смертных.