Читать книгу "Созвездие ворона - Дмитрий Вересов"

Данила не мог понять всего, что говорит Берч, и думал сейчас о том, что Нил-Нил ждет его в комнате. Загадка решалась довольно легко.

Берч наклонился к нему, вглядываясь в лицо.

— Есть одна вещь, которую ты должен увидеть. Непременно! Но у нас мало времени… Пойдем, обещаю, ты не пожалеешь!

Данила пожал плечами. Не доверять господину Берчу у него не было никакого основания. Он не понимал большой части из того, что говорил Берч — его английский был не настолько хорош. Но он улавливал его состояние и чувствовал, что Берч не хочет причинить ему вреда. Напротив, этот человек просто излучал доброжелательство. И еще Данила чувствовал, что у Берча есть тайна, которой он хочет поделиться с ним. Это заинтриговало его настолько, что Берчу не потребовалось прилагать больше никаких усилий.

Берч посмотрел ему в глаза и кивнул.

— Идем!

— Я должен сказать маме!

— Не беспокойся, это ненадолго. Мы только поднимемся на башню и почти сразу вернемся. Идем…

Он двинулся по коридору. Данила без колебаний последовал за ним.

Лестница уходила вверх. Обычно это место не выглядело ни страшным, ни даже мрачным. Но сейчас, из-за назревавшей грозы, здесь было особенно тихо и темно. Окна башни почти не давали света — узкие и украшенные витражами. Берч выбрал это место еще в прошлый визит. Поместье было выстроено в эклектичном стиле, оба его крыла венчали готические башни, выполнявшие скорее декоративные функции. Правда, с них открывался замечательный вид, но с годами Макс Рабе все реже поднимался наверх, а Нил-Нил — только в сопровождении кого-либо из слуг. Ради его собственной безопасности. Это были самые уединенные места в поместье, неудивительно, что Хэмфри Ли Берч присмотрел одну из башен, северную, для собственных целей. Север — сторона тьмы, а господин Берч был очень внимателен к деталям.

Он щелкнул выключателем, в башне вспыхнули светильники. Каменная винтовая лестница выглядела таинственно.

— Видишь, все замечательно! — он улыбнулся ободряюще Даниле и стал подниматься, не оглядываясь.

Он знал, что мальчик идет за ним.

На мгновение он задержался у окна, чтобы взглянуть на океан. Он чувствовал его ритм, его силу. Где-то совсем рядом, дыша в том же ритме, ждал другой океан. Там, где он станет всесильным, отвергнув человеческое естество вместе с физической оболочкой. Но чтобы проследовать до конца, ему нужен был этот мальчик. Тот, кто осветит долгий путь к престолу Тьмы, тот, кому хватит силы разогнать тени на их пути…

— Будет интересно! — пообещал он, не чувствуя за собой никакой вины.

Там, в темноте, переступив невидимый порог, они должны оставить все воспоминания. Непентес, напиток забвения, воды Леты… И не останется ничего, о чем стоило бы жалеть.

— Ты поймешь все сам! — пробормотал Берч. — Сейчас, сейчас…

С юношеской резвостью он взбежал по ступенькам.

Мальчик спешил, перескакивая зараз несколько ступенек. Если бы он мог читать мысли, то мысли господина Берча повергли бы его в шок. Он увидел бы вечную тьму и океаны Огня. Туда, туда стремился Берч, там они останутся вдвоем перед Вечностью. Раз ступив во тьму, они уже не будут прежними.

Данила удивленно взглянул на Берча. Он совершенно запутался и не мог понять, что происходит. Внезапно улыбка исчезла с лица Берча, он отвернулся и взглянул в окно. Голос его снова приобрел сухие нотки.

Берч закрыл ненадолго глаза и глубоко вздохнул. Ему предстояла последняя, самая сложная часть…

— Мы останемся ненадолго здесь, в темноте! — прошептал он доверительно. — Если ты не против? Конечно, ты не против. Будет очень интересно. Только ты и я. И она…

— Кто? — спросил Данила.

— О, у нее нет имени, нет названия, и мне вряд ли удастся объяснить тебе, что нам предстоит сейчас увидеть. Это нужно почувствовать, у него нет и не может быть определения…

— Почему тогда вы говорите «она»?

В голосе его не было страха, это понравилось Берчу. Может быть, потому, что сам он ощущал страх. Немного, совсем немного этого почти забытого им чувства жило, оказывается, где-то в глубине души. Неприятное открытие накануне великого перехода. Еще вчера, размышляя о том, что предстоит сделать, он поражался собственному хладнокровию. Впрочем, достаточно было подумать о том, что ждет его в итоге, и страх исчез бесследно.

— Мне нравится думать об этом, как о женщине… Невесте или, может быть, матери, — признался он доверительно. — У вас, у русских, смерть женского рода… ты думал когда-нибудь о смерти и жизни? Дети редко думают о таких вещах, но помню, меня всегда интересовало, что там — после смерти… Тебе не интересно?

— Разве это дано кому-нибудь узнать при жизни? — спросил Данила в ответ.

Берч обернулся на ходу — они поднимались по лестнице, и в глазах его мелькнул огонек.

— А это как постараешься! — ответил он.

Его походка изменилась, стала припрыгивающей, Данила едва поспевал за ним. Мелькнула мысль — что-то не так! Нужно вернуться назад, к свету, к Нил-Нилу, к матери и Никите… Почему он вообще пошел с этим странным человеком? И куда они идут?

Он обернулся, но путь назад казался еще страшнее, чем все, что могло ждать их впереди.

— Я хочу назад! — сказал он прерывающимся голосом. — К остальным!

— Скоро мы все будем вместе! — пообещал Берч. — Очень скоро. Ничего не бойся…

За тысячи миль от Танафоса, в далекой Америке, в поместье Менассе, миловидная баронесса смотрела в окно, подпершись тонкой ручкой, подобно томным героиням галантного века. Здесь уже наступало утро. Ветер шевелил листву. Ветер приносил радостную весть. Она умела распознавать добрые и дурные знаки в его шелесте, звезды и сны говорили о том, что их на этот раз ждет удача. Прошедшая ночь была звездной, Ребекке Менассе-Берч не спалось, она разговаривала со звездами, как с живыми существами, и они отвечали ей. Когда-то все небесные светила считались живыми одушевленными существами, ведь они движутся по небесному своду, а движение значит жизнь. И как может быть неживо то, что дает жизнь другим.

Она чувствовала, что Берч не вернется из своей поездки. Но это не печалило ее — он будет ждать ее на другой стороне, ее супруг, чтобы она заняла место рядом с ним. Когда все закончится, время не будет больше иметь значения.

«Не смертно то, что не живет. Со смертью времени и смерть умрет».

Она слышала его шаги вверх по лестнице и чувствовала руку ребенка, сжимающую его руку. Сам Берч не ощущал ее пристального внимания. Его мысли были сосредоточены на грядущем.

Весь вечер Никита был не в состоянии отвлечься от мыслей об умирающей Анне Давыдовне. Подключиться к разговору никак не мог и, в конце концов, извинившись, поднялся наверх. Занаду казалось пустынным. «Дворец спящей красавицы, не иначе», — подумал Никита. По дороге он посмотрел в окно, к Занаду приближались грозовые облака, и не было в них ни малейшего просвета. Обложили! У природы, впрочем, нет плохой погоды.