Читать книгу "Возьми мою душу - Ирса Сигурдардоттир"

— В последнее время ни о чем другом не могу думать, — призналась Лара. — С тех пор как моя внучка Сольдис устроилась работать в отель, там, на западе, ко мне постоянно приходят воспоминания. Ты знаешь правду и, я надеюсь, все мне расскажешь. Пока еще не поздно. — Она оглядела жалкую фигурку лежащей в кровати пожилой женщины.

Люди стареют по-разному. Малфридур была намного моложе Лары, но выглядела гораздо хуже и почти лишилась сил. Она не могла ходить и с трудом держала голову. Глядя на нее, Лара надеялась, что ей не придется так же медленно и мучительно угасать.

Глаза Малфридур увлажнились.

— Надеюсь, Господь простит меня, — проговорила она, опуская веки. По щекам ее заструились слезы. — Тогда я была очень молоденькой. Не осмеливалась ослушаться отца. Потом он заболел, и на меня свались другие заботы.

— Я ни в чем тебя не обвиняю, дорогая Малфридур, — ласково сказала Лара, сжимая ее ладонь. — Понимаю, у тебя не было сил поговорить со мной тогда, но теперь время убегает от нас обеих, и мне страшно подумать, что я покину этот мир, так ничего и не узнав о дочери Гудни. Я в долгу перед ней.

Слезы ручьями текли по щекам Малфридур.

— Кристин умерла, — с трудом проговорила она. — Ее убил мой отец… — Лара терпеливо ждала, когда подруга успокоится. — Закрыл ее в угольном бункере. Я ходила в «Киркьюстетт» за ее любимой куклой, по которой она так скучала, и все видела из окна. Боже милостивый, — прошептала Малфридур и умолкла. При мысли о гибели девочки слова застревали в горле. Она собралась с силами и продолжила: — Из-за невыносимого запаха он сжег дворовые постройки, завалил костями животных угольный бункер и заложил дерном крышку люка. Вход в бункер из подвала он сначала забил досками, а потом возвел стену, чтобы скрыть дверь.

— Какой ужас. Зачем он это сделал? — потрясенно спросила Лара.

— Скотина начала дохнуть от голода. После смерти отца Гудни не могла ухаживать за ней. Она ослабела, лежала при смерти. Когда отец в конце концов пришел на их ферму, спасти животных было уже невозможно. Вонь стояла ужасная. Он поджог все сараи, коровники и свалил кости в угольный бункер. Так он скрыл, что не пришел на помощь своему брату Бьярни и племяннице. Конечно, ему следовало ухаживать за скотом, когда Гудни слегла. — Старая женщина закрыла глаза. — Но он ни разу не ходил туда, даже когда скот начал падать. К его приходу живой оставалась всего одна корова. Я видела ее несчастные глаза. Передо мной до сих пор стоит эта жуткая картина.

— Я не о животных спрашивала и не о дворовых постройках. Зачем он убил дочь Гудни? Вот этого я понять не могу. — Лара заплакала.

— Кристин, — сказала Малфридур, пристально глядя в белый потолок палаты. — Отец ненавидел ее. Сначала я не понимала почему. Ведь она была такая милая, ласковая. Очень тихая, послушная девочка. Она прожила у нас всего несколько дней и все это время ни на шаг не отходила от кровати, где лежала ее смертельно больная мать. Отец не заходил к ним в комнату, боялся заразиться. Кристин подавала матери воды, кормила ее, поправляла постель. Как могла заботилась о ней, пока однажды ночью ее мама не умерла. Кристин была особенной девочкой, но отец не замечал этого. Мне она нравилась. Наивная, я думала, что после смерти матери она останется жить с нами. А произошло все совсем не так. — Малфридур замолчала. — Отец не только пошел на убийство, но и уничтожил все следы пребывания Кристин в нашем доме и вообще на земле. Когда Кристин родилась, он надеялся, что она заразится туберкулезом от своего деда и рано умрет, во всяком случае, не достигнет совершеннолетия. Кроме того, она была незаконнорожденной. Это считалось позором для семьи. Поэтому отец не выправлял ей свидетельство о рождении. Впоследствии его предусмотрительность сыграла ему на пользу.

— Зачем он убил ее? — вновь повторила Лара. — Я бы с радостью приняла девочку и заботилась о ней как о собственной дочери.

Малфридур повернулась к Ларе.

— Его угнетала зависимость от нее. Ведь мой отец незадолго до того потерял все свое имущество. Брат помог ему, выкупив ферму и гарантировав возврат его долгов. Однако вместо радости и благодарности за щедрость и благородство брата в сердце его закралась ненависть. Она его в конце концов и уничтожила. Обезумев от презрения к себе, совершившему убийство ради денег, снедаемый позором, он повесился. За день до самоубийства отец во всем мне признался. Подтвердил то, в чем я его всегда подозревала. Мне кажется, он ждал от меня отпущения грехов, но я не могла простить и не простила его. Меня ошеломила жестокость отца. Он внушал мне отвращение. Хотя я и была свидетельницей происшедшего и все понимала, но тем не менее пришла в ужас от его рассказа.

Малфридур снова перевела взгляд на потолок.

— На его могильном камне я сделала надпись, соответствующую прожитой им жизни. У меня сердце кровью обливается, когда я о нем вспоминаю. А у него сердца не было. — Она слабо откашлялась. — Гибель Кристин повлияла на всю мою судьбу. Предав ее, я жила в постоянном страхе, все ждала, что она вернется и станет меня преследовать. Хотя отчасти так и случилось. До сих пор я испытываю угрызения совести. А теперь она приходит ко мне во сне.

— Я должна откопать ее, — проговорила Лара, поднимаясь. — Хватит ей мучиться. Похороню ее рядом с матерью, и до тех пор, пока не сделаю это, не смогу спать спокойно.

Малфридур приподнялась с подушки, впервые за время беседы с Ларой.

— Не нужно. Я обо всем позаботилась.

Лара посмотрела на нее непонимающе.

— Девочку еще не нашли, — удивилась она.

— Значит, что-то у нее не заладилось, — произнесла Малфридур. — Я обо всем рассказала Берте, дочери Элин, и та обещала мне отыскать Кристин. — Она слабо улыбнулась Ларе. — Странно, своим детям я ничего о девочке не говорила, только Берте. Когда внучка приходила навестить меня. Она так похожа на Гудни. Душа у нее такая же добрая. Она совершит благое дело, когда отыщет Кристин.

Лара поднялась и гневно посмотрела на Малфридур.

— Не удивлюсь, если она окажется больше похожей не на Гудни и ее дочь, а на своего деда, — жестко заявила она.

— Будем надеяться, сердце Малфридур Гримсдоттир выдержит, когда она узнает страшную правду. Возможно, она не совсем искренна или просто не осознает, какие испытания судьба уготовила ей и ее внучке, — сказала Тора и нажала на тормоз. Больше никаких доказательств не требовалось. Телефонный звонок Лары все расставил по местам, подтвердив виновность Берты. Тора отправилась в путь сразу же после разговора с ней и теперь со скоростью улитки ехала сквозь туман к ферме «Тунга». Местами пелена немного прояснялась, и тогда на покрытой мхом лаве появлялись загадочные тени, причудливые и пугающие. Потом туман снова сгущался, поглощая таинственные образы, и у Торы мороз пробегал по коже. Она надеялась, что едет правильной дорогой. Ферма находилась недалеко, но увеличить скорость мешала плохая видимость, вынуждая медленно тащиться по едва заметной дороге. Порой казалось, что она теряет ощущение времени. Наконец из тумана выплыл столб, и на нем рука с раскрытой ладонью. Это был указатель. Тора облегченно вздохнула. «Значит, я все-таки еду правильно». Свернув на подъездную дорогу, она чуть увеличила скорость и через пару сотен метров увидела сквозь туман очертания фермы.