Читать книгу "Клятва на мече - Николай Буянов"

– Я знаю. Поэтому только вы были абсолютно уверены в его невиновности.

Он указал на тела погибших в бою монахов:

– Любой из них мог оказаться убийцей. Кроме Чонга. Поэтому только Чонга вы могли сделать своим посланником.

Глаза учителя слезились. То ли от ветра, то ли…

– Незадолго до праздников он спас в горах одного юношу. Почти мальчика. Вытащил из-под лавины и защитил от разбойников. Сам едва не погиб…

Таши-Галла с трудом поднялся с коленей, подошел к трупу юноши и бережно коснулся его щеки, запорошенной инеем:

– Его звали Пал-Сенг. Он был круглым сиротой… – Он помолчал. – Говорят, если человек однажды избежал смерти (в караване Шанъяза Удачливого погибли все, кроме него), то его ждет долгая счастливая жизнь. Будда распорядился по-иному…

Таши-Галла заплакал. Колесников мягко положил ему руку на плечо:

– Не нужно. Он этого не стоит.

– Что? – не понял тот.

– Он не стоит этого, – повторил Игорь Иванович. – Это он убил короля Лангдарму. А потом привел сюда бандитов.

Долго-долго они стояли рядом молча. Потом Таши-Галла осторожно произнес:

– Продолжайте. Говорите все, что вам известно.

Колесников вздохнул:

– Собственно, Пал-Сенг – и убийца, и жертва одновременно. Когда-то, наверное в раннем детстве, он попался на глаза Юнгтуну Шерабу, и тот разглядел в нем большие скрытые способности… Того же рода, что и у вас – Шар принял его, Пал-Сенга стали готовить… С той поры он себе уже не принадлежал.

– Вы хотите сказать, Юнгтун Шераб предвидел то, что Пал-Сенг попадет к нам в общину?

– Вряд ли, – возразил Игорь Иванович. – Юнгтун Шераб – не маг и не провидец. Но с помощью Шаpa он научился управлять сознанием людей и наделять их сверхвозможностями – вот почему Пал-Сенг, практически совсем мальчик, сумел в одиночку разработать свой план – поистине дьявольский…

Чтобы успешно выполнить задание, ему нужно было отвести от себя внимание. Поначалу он хотел использовать для этого Шанъяза Удачливого. Но тот погиб в горах под лавиной. План пришлось срочно менять.

В канун Нового года Пал-Сенг отправился вслед за вами в столицу. Он украл белого коня, вымазав его углем и превратив в черного. А после убийства искупал его в ручье (девочка Тагпа пыталась выстирать свою рубашку ниже по течению, да только испачкала еще сильнее). Возвратившись в общину, Пал-Сенг поставил лошадь обратно в стойло.

Игорь Иванович перевернул труп юноши:

– Он единственный, кого не тронули в схватке – видите, тело почти не пострадало.

– Кто же его убил? – глухо спросил Таши-Галла.

– Кто-то из бандитов – кому это было поручено. Пал-Сенга нельзя было оставлять в живых: колдовство закончится, убийца станет неуправляемым. Они все умирают, выполнив задание – Пал-Сенг, Владлен, Марина Свирская…

– Кто? – не понял Таши-Галла. Игорь Иванович махнул рукой:

– Неважно. Там… В моем времени произошел однажды очень похожий случай. Я сопоставил.

Ветер понемногу утих. Было по-прежнему пасмурно, тяжелые тучи сплошной пеленой укрыли небо, и влажный снег чавкал под ногами. Обстановка напоминала Колесникову сцену из черно-белого фильма Тарковского: тишина, и среди нее отчетливо и громко слышно чье-то прерывистое дыхание, скрип двери, шуршание лапок мухи по оконному стеклу – на что в жизни не обращаешь внимания.

Тяжесть в голове и на сердце.

– Почему вы выбрали меня? – спросил он. – Я обычная серая мышка. Подвигов не совершал. В детстве в разведчиков не играл. Всю жизнь мечтал об одном: сидеть в своем кабинете и изучать книги. Писать статьи, кроме меня никому не интересные…

Таши-Галла пожал плечами:

– Разве я вас выбирал? Судьба выбрала. Почему в этом мире все происходит так, а не иначе? – Он потрогал ладонью обвалившуюся стену. – Жаль, некому будет восстановить. Никогда не думал, что переживу этот храм… Что же теперь станется?

Колесников помолчал. Он не знал, имеет ли право отвечать на вопрос.

– Война, – наконец проговорил он. – Хаос. Ти-Сонг Децен провозгласит себя королем, успеет впустить в страну кочевые племена айнов, которые будут жечь и грабить, потом, через полгода, его убьют – так же, как убили Лангдарму, стрелой в горло.

– Кто? – спросил Таши-Галла.

– Пал-Джорже, настоятель Храма Пяти Хрустальных Колонн. Самое примечательное, что он использует тот же прием, что и Пал-Сенг.

– И страна погибнет?

– Нет, страна не погибнет. Но будет много лет под гнетом захватчиков, превратится в колонию… Вы действительно хотите знать будущее?

– Трудно сказать, – признался Таши-Галла. – В будущее хочется заглянуть каждому… Но лучше этого не делать. Так что молчите.

Он оглянулся кругом.

Горело все – дым яростно сражался с огнем, они переплетались, как два борца или как охваченные страстью любовники, они не могли жить друг без друга, они умерли бы в одиночку, как рыба умирает в стоячей воде…

Таши-Галла попытался разглядеть дверь, но глаза слезились. Да и нужно ли это было – что-то разглядывать… Жара по-прежнему не ощущалась – наверное, Таши-Галла перешел некий порог, за которым уже не существовало ни жара, ни холода, ни телесной боли.

Он увидел, будто со стороны, как крыша дома рухнула, ввалившись внутрь и издав почти человеческий стон. Все закружилось в ярком оранжевом вихре, потом этот вихрь начал стремительно темнеть, превращаясь сначала в красный, затем в бордовый, затем – в черный…

– Учитель, – позвал его кто-то из середины этого вихря. Голос был знакомый.

– Иду, – отозвался Таши-Галла. – Я иду, мой мальчик…

Игорь Иванович не сразу открыл глаза. Часть его еще пребывала где-то далеко, словно во сне, но он уже знал, что это не сон – тот мир был не менее реален, чем то, что его окружало.

Дарья сидела рядом с ним на постели, совершенно обнаженная, и Колесников видел только ее силуэт на фоне окна. Форточка была открыта, и с улицы долетали первые звуки раннего утра, натужное шуршание метлы по мостовой, утробное гудение поливальной машины и воробьиный гомон. В ее фигуре, даже позе – она опиралась одной рукой на подушку, свернув ноги калачиком и склонив голову к плечу, отчего тяжелые черные волосы падали на левую половину лица – были скрыты колоссальная чувственность и сила. Колесников разглядывал ее маленькую грудь, тонкую талию, идеальной формы бедра и чувствовал, что пунцовая краска заливает лицо, точно у школьника на первом свидании.