Читать книгу "Военачальник - Евгений Щепетнов"

В этом случае его супруга может подстроить что-то вроде отравления или несчастного случая своему муженьку… и дело провалено. Начинай сначала. И ребят жалко, и шум нельзя поднимать – в общем, куда ни кинь, всюду клин. Есть только один выход: неслышно подобраться к барону, причем сделать это так, чтобы никто ничего не заподозрил. Ну а потом будет гораздо легче…

Стражник позвал солдат, стоявших снаружи, и приказал одному из них проводить артистов к месту их выступления. Тот беспрекословно подчинился, и скоро вся труппа шагала за ним, переходя широкий двор замка, освещенный мерцающим светом редких факелов, трещавших и чадивших под дождем.

Они вошли под сень огромных стен, вдоль которых располагалась длинная балюстрада, прошли по террасам и минут через десять оказались в длинном, освещенном магическими светляками зале. Здесь была устроена настоящая сцена, находившаяся выше, чем остальной зал, но не выше каменного помоста, на котором стоял стол, уставленный различными яствами и напитками. В зале пока никого не было, за исключением нескольких человек прислуги, среди которых выделялся, как адмирал среди матросов, мажордом Ниркан, надменно наблюдавший за работой слуг. Увидев артистов, он неожиданно приветственно махнул рукой и слегка улыбнулся:

– Как вижу, прибыли? Если хотите поужинать, вот стол для вас! – Он указал на стол, тоже уставленный различными угощениями – попроще, чем на баронском, но тоже выглядевшими заманчиво. Один румяный поросенок с яблоками чего стоил!

Этот стол стоял пониже, чем баронский, и метрах в десяти от него.

– Вам уже объяснили правила поведения в замке? Ага, так вот: смотрите вон туда, – мажордом показал рукой на отдушины, равномерно покрывающие стены зала черными глазками, – за каждой из них стоит стрелок с арбалетом или луком. Сделаете неверное движение – умрете. А так – кушайте, пейте, отдыхайте. Вон там – комната для переодевания. Господа придут скоро, я вас заранее предупрежу.

– Распорядитесь, пожалуйста, чтобы на сцену доставили наш щит-мишень и протерли его сухими тряпками. Его надо установить вон там, в том углу. И пусть принесут наши костюмы и реквизит: булавы, факелы, ножи. И тратину музыканта не забудут.

Мажордом посмотрел на Арину и молча кивнул. Затем он вышел из зала, а артисты остались стоять у стола, заставленного жареным и пареным.

– Я что-то уже сомневаюсь, что наше представление у барона нам так уж необходимо, – поежилась Марка. – Все время чувствую, как мне в спину кто-то смотрит и целится. А если у него тетива сорвется?

– Значит, получишь стрелу в свой прекрасный зад, – усмехнулся Борин. – Чего удивляться – богатые, они всегда с какими-то причудами. Ну кому, скажи на милость, нужен этот демонский барон? На кой он этому самому Владу сдался? Сидит себе в своей дыре и сидит!

– Кто сидит? – не поняла Арина. – Влад или барон?

– И тот, и другой! Какого демона им шастать по холоду, когда можно сидеть в теплой комнате, попивая вино и закусывая пирогом с соловьиными язычками? Вот ты пробовала пирог с соловьиными язычками? Нет? И я нет. А они, этот Влад и этот барон, – пробовали!

«Упущение! Как же это я прожил без пирога с соловьиными язычками? Какой я после этого олигарх?!» – усмехнулся Влад и, подойдя к столу, отломил ножку какой-то птички, жаренной на вертеле.

Сунув ее в рот, он прожевал, сделал удивленное лицо и с удовлетворением констатировал:

– А вкусно! Попробуйте этих пташек! Они чем-то еще начинены!

– Нет уж, – усмехнулась Арина, – набивать желудок перед представлением было бы полным идиотизмом. Не хватало нам еще заблевать сцену, когда угощение попросится наружу. Вот после – милое дело, хоть обожрись, а до того – желудок должен быть пуст и свободен. Это первое, чему учат артистов.

– Ну, как хотите, а я сейчас съем, что смогу, а остальное надкушу!

Артисты рассмеялись незатейливой шутке, а Влад и правда намазал лепешку черной икрой, съел, взял большую гроздь винограда с длинными, слегка розоватыми ягодами и стал выплевывать косточки на пол. Так было принято в замках – слуги уберут.

Труппа ушла переодеваться. Влад хотел остаться, но Арина поманила его рукой:

– Пойдем, я тут тебе костюм один приготовила!

Они вошли в комнату сбоку от сцены – она использовалась именно для переодевания, когда приезжали залетные артисты, как понял Влад. Там стояли скамьи, на стенах висели зеркала из полированной бронзы, натертые до блеска, в которых отражался интерьер комнаты.

Арина с удовольствием огляделась по сторонам и сказала:

– Если бы мы всегда работали в таких условиях! А то вечно ютишься в каких-то халупах, даже посмотреть на себя в зеркало нельзя. На вот тебе – короткие бриджи в обтяжку, они тонкие, наденешь прямо на голое тело. – Она достала из кармана плаща небольшой сверток. – Ага, снимай все. Так… торчит спереди? Так в этом самый смысл и есть! Богатые дамы очень любят, когда у артистов торчит… Если этого нет, приходится заячью лапку подкладывать. Или деревяшку специальную, чтобы побольше выглядел. Слава богам, у тебя ничего подкладывать не надо, все в лучшем виде. Наденешь сандалии – они безразмерные, а рубаху не надевай – будешь по пояс голым. У тебя фигура впечатляющая, мускулы так и играют, как у ярмарочного силача. Я не знаю, что там за баронесса, но обычно они очень падки на артистов. Состроишь ей глазки – нас тут на руках носить будут! Но не переборщи – барон заметит, можем загреметь в темницу или самое меньшее – палками отходят до синяков. И такое бывало. И еще, хочу тебя предупредить: если мне, или Марке, или другим девушкам придется переспать с бароном – не ревнуй и не устраивай сцен, ладно? Это часть нашей профессии. Откажешься – можешь получить плетей или голову с плеч снимут, а согласишься – и денег дадут, и уедешь весь сытый и довольный. Я не знаю, как ты реагируешь на такие вещи, поэтому сразу предупреждаю: совершишь ошибку – тут мы все и останемся. На стене. В виде черепов. Понял?

– Понял, – спокойно ответил Влад, хотя на душе у него было не очень спокойно – в роли жиголо в труппе актеров-проституток ему еще бывать не приходилось. Так-то его совершенно не шокировали слова Арины – он и сам все прекрасно понимал, но понимать одно, а принимать душой, а тем более участвовать в этом – совсем другое.

В комнату без стука вошел мажордом:

– Господин барон, его супруга и ее наперсницы прибыли. Ожидают вашего выхода. Смотрите, вот этот проход ведет на сцену, выходите – кланяетесь, приветствуете хозяина замка и его супругу и начинаете представление. Вот ваше снаряжение – кроме как на сцену, с ним никуда не выходить. Выйдете с ножами в зал – вас убьют. – Мажордом отступил в сторону и пропустил слугу, нагруженного свертками с реквизитом, и добавил: – Переодевайтесь быстрее – барон не любит ждать. Они пока заняты угощением, но скоро начнут проявлять нетерпение, могут рассердиться.

Слуга, тараща глаза на артистов, скинул свертки на стол и убежал, сопровождаемый проклятиями Борина: он брякнул тратину на стол так, что она жалобно зазвенела.