Читать книгу "Нечаянный обман - Аманда Квик"

— Но что с ним случилось? — Джиффорд словно завороженный с болезненным любопытством разглядывал лежащего без сознания Феликса.

— Чиллхерст воспользовался своим кинжалом, чтобы спасти нас. — Глаза Олимпии светились гордостью за мужа. — Он бросил кинжал в Хартвелла в момент его выстрела.

— Джаред проткнул его? — слабо переспросил Джиффорд.

— Ну да. Чиллхерст всегда носит кинжал с собой, но самое замечательное то, что все происходило в полной темноте. Я задула свечу и…

Джиффорд издал какой-то странный сдавленный звук, поскольку в это мгновение Джаред одним движением выдернул кинжал из Феликса. Полилась кровь, но Джаред ловко перевязал рану галстуком. — Господи! — Джиффорд побелел как мел, его подташнивало. — Никогда не видел человека, пронзенного кинжалом.

— Что бы вы сказали, — беспечно отозвался Джаред, — если бы увидели человека с пулей в груди? Именно поэтому я послал вам записку, где просил позаботиться, чтобы на нашей встрече присутствовал доктор.

— Кровожадный пират, — слабо пролепетал Джиффорд, его лицо приобрело пепельно-серый оттенок. Медленно опустившись на пол, Ситон потерял сознание.

Глава 20

— Должна признаться, что ты вовремя выбрался из кладовой, — промурлыкала Олимпия, греясь в объятиях Джареда. — Ты никогда не перестанешь удивлять меня, милорд.

— Я рад, что мои скромные возможности производят на тебя впечатление. — Джаред ласково взъерошил ее волосы.

Было почти три часа ночи. В доме стало тихо, все спали.

Олимпия безумно устала, но заснуть не могла. События вечера были слишком живы в памяти.

— Я не перестаю восхищаться твоими способностями. — Олимпия прижалась губами к его плечу. — Хорошо, что ты не сердишься за то, что я заперла тебя в кладовой.

— Моя прекрасная сирена, — прошептал Джаред. — Я не могу долго сердиться на тебя. Когда ты повернула ключ в двери, я понял, что ты любишь меня.

Олимпия затаила дыхание.

— И как же ты пришел к такому решению?

— Никто никогда даже не пытался спасти меня. — Джаред всматривался в ее лицо. — Или я ошибаюсь?

Ты любишь меня?

— Джаред, я полюбила тебя с того дня, когда ты впервые вошел в библиотеку и спас меня от Дрейкотта.

— А почему ты сразу не сказала?

— Потому что я не хотела, чтобы ты чувствовал себя обязанным жениться на мне после такого признания. Ты и так дал мне слишком много. Я, конечно, надеялась, что ты любишь меня, но мне не хотелось тебя вынуждать. Я мечтала о твоей любви больше всего на свете.

— Моя любовь родилась в тот день, когда я увидел тебя. — Джаред легко коснулся губами ее губ. — Правда, я не сразу понял, что это любовь. Я изо всех сил старался сдержать вспыхнувшую страсть.

— Ах, страсть? — Олимпия улыбнулась. — И только-то?

— Страсть! — Он поцеловал ее в кончик носа. — Но и любовь тоже. Я никогда не чувствовал ничего подобного, Олимпия.

— Я счастлива слышать это, сэр.

— Вместо одного сокровища я нашел другое, — сказал Джаред, целуя ее. — И понял, что мне не нужны никакие другие сокровища.

— Милорд, я обожаю тебя. — Олимпия обвила руками его шею и притянула к себе. — Иди сюда и расскажи мне что-нибудь. Расскажи про далекие, диковинные острова, где влюбленные любят друг друга прямо на берегу, усыпанном бесценными жемчужинами.

Джаред не заставил повторять дважды. Он лег на Олимпию, требовательно лаская губами ее податливые губы.

Олимпия нетерпеливо задвигалась под волнующей тяжестью его тела. Он был уже возбужден, его плоть требовала от нее ответа, его страсть пробудила в ней знакомое ответное чувство. Ее ноготки впились в его плечи.

Когда мир вокруг перестал существовать, когда во всей вселенной остались только они одни, Джаред вошел в нее и жарко прошептал:

— Спой мне, моя сирена.

— Только тебе, — поклялась Олимпия.

— Я не собирался убивать Ситона, — целую вечность спустя произнес Джаред. — Я знаю. Ты вообще никого не можешь убить намеренно. Но в разгар дуэли всякое может случиться. — Олимпия стиснула руку Джареда. — Тебя могли убить.

— До этого бы не дошло. — Джаред улыбнулся в темноте. — Я хотел как следует проучить Ситона — он стал невозможно грубым.

— Что ты хотел сделать?

— Ситон был убежден в моей трусости и был уверен, что я не явлюсь на дуэль. Я знал, что, стоит мне появиться на Меловой ферме, Ситон до смерти перепугается.

— Ну и что? — не поняла Олимпия.

— Эта дуэль должна была стать его первой дуэлью. Первым столкновением с настоящей жестокостью. У него бы так дрожали руки, что он наверняка бы промахнулся. Я хотел дать ему возможность выстрелить первым. А потом я бы предоставил ему пару минут на размышление, перед тем как разрядить пистолет в воздух.

— И честь была бы спасена, и он получил бы урок, — медленно произнесла Олимпия.

— Совершенно верно. Как видишь, дорогая, совсем не было причин запирать меня в кладовой. — Джаред прижал ее к груди. — Но я рад, что ты решилась на это.

— Откуда я могла знать о твоих планах? — Ее голос звучал приглушенно, губы касались его шеи. — А вдруг что-нибудь бы произошло? На будущее помните, мистер Чиллхерст, что в таких вопросах вам надо советоваться со мной.

Раскатистый смех Джареда заполнил спальню.

В библиотеке царила полная неразбериха. Здесь собрались все, кроме Джареда. Он беседовал со своим новым поверенным в делах за закрытыми дверями кабинета Олимпии.

Суматоха и галдеж были вызваны тем, что все пытались говорить одновременно. В одном углу Магнус и Тадеуш то и дело восклицали что-то непонятное, склонившись над наконец-то обретенной половинкой карты. Тут же Джиффорд без умолку задавал вопросы относительно той части, которая принадлежала Флеймкрестам.

Роберт, Хью и Итон сновали между взрослыми, взахлеб предлагая новые способы извлечения сокровища.

Минотавр путался под ногами, то и дело тыкаясь любопытным носом в туфли и ботинки.

В другом конце комнаты Деметрия рассказывала Олимпии, что заставило ее решиться поведать брату о случившемся три года назад.

— С тех пор как умерла мама, я всю жизнь тряслась над ним, опекала и оберегала от всего, и я не могла позволить, чтобы он погиб из-за меня.

— Ему повезло, что у него такая сестра.

В разговор вмешалась Констанс:

— Но нельзя же было Деметрии всю жизнь ограждать Джиффорда от всех проблем. Она и так уже немало для него сделала.

— Ну а Джиффорду оставалось только таить в своем сердце ненависть к семье вашего мужа. В чем я потакала ему, ; радуясь хотя бы тому, что у него есть цель, чувство гордости.