Читать книгу "Будильник. Часть первая - Андрей Бузлаев"

вблизи гостиницы, я расслышал невнятные звуки боя, сопровождаемые громким матом Бороды и грохотом деревяшек. Впрочем, орал не он один, просто его бас я быстрее прочих опознаю. Значит, мы ещё не закончили? Со второго этажа полыхнули яркие, белые вспышки, сопровождаемые самым натуральным громом. Минадас? Теперь точно закончили. Стоп, а если у нападавших не только маг-мертвяк, но и ещё один был в резерве? Твою мать!

Я галопом рванул внутрь, не разбирая дороги. Из-за этого почти сразу споткнулся об какую-то табуретку и едва не растянулся на валявшемся под ногами потухшем фонаре, который выволокли из настенного держателя. Собственно, их почти все выволокли или погасили, что тоже усугубляло: я пёрся к лестнице, грохоча как слон, совершенно не видя, куда наступить. Из всего освещения на этаже остались лишь две чахлых свечки, да всполохи со второго этажа.

— Там ещё кто-то идёт! — сообщил взволнованный голос. Сэрим? Нет, скорее Дарен. Не уверен, пока не запомнил их голоса.

— Сам! Я занят! — зарычал Борода и тут же раздался тяжёлый удар в древесину, будто кого-то в стену впечатали.

— Не беспокойтесь, друзья, я разберусь, — ответил им кто-то ещё. Спокойный голос, мягкий… Минадас, наверно.

— Тут все сбежали давно, с кем ты разбираться решил? Со мной? А разбиралка не отвалится?! — возмутился я. — Включи свет, мать твою! Ты маг вообще, или куда? Разберётся он, блин, разбиратели, ети их так… Минадас, ну включи свет, я нихрена тут не вижу, куда прусь! Как к вам попасть? Откуда эти голоса?

Вместо ответа на мои вопросы раздалось лишь довольное ржание Бороды. Света больше не стало, но и атаки не последовало. Ладно, меня устроит. Я перила нащупал, они тоже прокатят в качестве путеводной нити.

На втором этаже света было больше и я смог оценить масштабы и красоту… всего. Ох ёпт…

Этаж был разорён подчистую. Двери выломаны вместе с косяками, а то и вовсе разнесены в щепки, пару стен за время боя ребята попросту смели, да и копоти повсюду хватало. Дорожки пожгли, деревяшки опалили, мебель разломали… всю.

Но страшнее всего выглядели потолок и пол у самой лестницы, в центре холла. Видимо, сюда угодил один из огненных шаров. Мало что вся древесина обуглилась, так она до сих пор краснелась, будто взрыву всего пара секунд! Это какая ж температура нужна, что бы так прожарить, вашу мать?!

Досталось не только интерьерам: Дарен валялся недалеко от правых номеров, привалившись к стене. Правое плечо осталось без брони, его пересекал широкий порез, да и накладка с ноги почти сорвалась, держась лишь на половине ремней.

Ему пытался помочь Сэрим, обтирая и зажимая рану. Доспеху усатого тоже досталось: кираса была порядком смята, как от попадания тяжелым мечом, или дубиной какой.

Минадас к моему приходу как раз закончил ходить по комнатам, добивая остатки разбойников громовыми разрядами и теперь занимался с громко кашлявшим рядовым бойцом, из столичных, который спустился сюда же.

Бистрегз сидел у центрального окна, прямо над входом, и устало поглядывал туда, в ночь, видимо, опасаясь повторных атак.

А у изгиба лестницы, поднимавшегося на третий, стоял Борода, держа за глотку какого-то шкета со спутанными волосами, типа дредами, и впечатывая его в стену раз за разом с чётким, уверенным ритмом.

В пареньке было метра полтора роста, или немногим больше, да и субтилен он был порядком, но бородка выдавала в нём тридцатилетнего, или около того.

И вот Борода грохотал им в дощатую стену, с явным наслаждением, остервенело глядя тому в глаза и что-то приговаривая. Парень уже поплыл, почти вырубился, но Серёга всё продолжал и продолжал лупцевать его, издавая тот самый грохот, что я услышал ещё от дверей.

— Борода, а… — я попытался отвлечь друга от экзекуции разговором, но что-то пошло не так.

— Отвали! — рыкнул на меня друг, не прекращая своего занятия. — Занят!

Прекратить не прекратил, зато обернулся. В тусклом свете я всё же смог разобрать… ой ужас. Значит, мне не показалось? Бороды у Бороды больше нет, его реально опалило к чертям? Щёки красные, лоснятся ожогами, растительность клоками торчит, да и палёной шерстью за версту несёт. Ну точно, так и есть — опалён Серёга. Даже волосам досталось, хоть они и в хвост за головой собраны.

Трындец парню.

Впрочем, его никто из нас с ножом у горла не заставлял к нам лезть, так что сам виноват. Или заставлял?

Ай, чёрт, какая же дурь в башку лезет… Ну и что, что Дарен бегал где-то? В магазин зашёл! Он сражался на равнее с прочими, да и ранен порядком… а если для отвода глаз?

Бред. Нет, нельзя о таком даже думать! Не хватало ещё своих друзей, с которыми в бой идёшь, подозревать в чём-то… Какой «в бой» без доверия меж соратниками? Хотя и вслепую верить не стоит…

Чёрт, шло бы оно всё! Я задолбался. В спине что-то колит, что не повернуться, лёгкое простреливает, мышцы с непривычки огнём горят, да и на ногах уже едва держусь. Надо отдохнуть, а думать всякое будем поутру. Руки ещё дрожат, от озноба колотит. Не мудрено, конечно: и одного целого окна в гостинице не осталось, мы по всем прошлись, а ночь, как-никак. Или адреналин отпускать начинает, что не менее вероятно.

Я рухнул у стены, недалеко от Бистрегза. Точнее у того, что от неё осталось — бо′льшую часть снесло не то взрывом, не то молнией, не то разбушевавшийся Борода кого-то метнул. Хотя какая разница, в сущности? Опора под спиной есть — и ладно.

Расслабившись, я пригляделся к наёмнику. Только сейчас заметил: у него ведь все руки исполосованы мелкими порезами. Да и на лице вон, пара ссадин крупных, на скуле и на лбу. С другой стороны — мы ещё легко отделались. Учитывая, сколько на нас напало, да и… как мы только выжили?

От лестницы послышался грохот рухнувшего на ступени бесчувственного тела, тяжкий вздох, и уже вскоре Серёга сел рядом со мной.

— Устал, — констатировал он, как бы между прочим.

— Зато жив, — едва пролепетал я в ответ. Во меня вырубает, а!

— Это да. Не спорю, агась. Впрочем — ты жив. Это вообще отлично, агась. Мало что само по себе, оно ведь значит, что у них — на мага меньше. Но я всё равно не доволен, — он скривился, и тут же зашипел от боли из-за гримасы. А, в этом смысле не доволен…

— Надо думать, — кивнул я, пытаясь хоть как-то его поддержать. — А как ты так умудрился-то? Наружу высунулся, да под