Читать книгу "Вечность и Тлен - Алекс Анжело"

не перевернув его. Парень перепугался, руками обняв голову. Для его человеческого зрения, ухватившего лишь размытое движение, это было слишком пугающе.

Сорель же, словно позабыв, что не одна, быстро направилась к двери в зал Орхидеи.

– Ты куда? – крикнул ей вдогонку Люций.

– Я всё поняла, – бросила она, не останавливаясь ни на мгновение и исчезая внутри.

Повисла тягучая тишина. Люций, единственный из троих парней, широко улыбался.

– Вот что будет, если дать крепкое вино не тому, – заметил Моран как бы между прочим, спустя почти полминуты.

– Разве что-то изменилось? – Рафаиль успел за время учёбы в Академии Снов получше узнать Сорель, поэтому его мало что могло удивить. Но всё же див смутно улавливал ту грань, которая пролегала между обыденным поведением дэвы и немного нестандартным, которое сигнализировало, что с ней происходит нечто интересное. Руньян только успел договорить, как раздался глухой хлопок. Прошло ещё некоторое время, как Сара, обогнув здание, показалась на заднем дворе. И стало очевидно, что недавний громкий хлопок принадлежал дверям главного входа, которые успели к этому времени прикрыть.

В следующую секунду светлая стремительно прошла мимо Люция и Рафаиля, направляясь к кромке леса со стороны, откуда вернулись дивы несколько минут назад. Показалось, что она и вовсе их не увидела.

– Она только что потратила время, чтобы зайти обратно в дом и выйти через дверь? – опешив, проговорил юноша, осматривая террасу, будто впервые её увидел. Деревянная площадка, примыкающая к зданию, была окружена невысокими перилами, которые с лёгкостью можно было перемахнуть и оказаться на той стороне. И действия светлой немного обескуражили ничего не понимающего человека.

– Ага. В этом и есть вся Сара, – стало ему ответом.

Юноша обернулся на голос, видя Люция, смотрящего вслед стремительно удаляющейся девушке. Губы дива оказались сложены в мягкую улыбку, а в глазах сверкали задорные искорки.

– Нельзя отпускать её одну, – произнёс Моран, сдвигаясь с места.

– Ничего, если я не пойду? – Рафаилю смерть как не хотелось вновь тащиться в лес. Даже несмотря на то, что слова светлой звучали многообещающе. Имелась у Сары Сорель одна черта: она никогда не болтала попусту. Если была в чём-то уверена, то, значит, так оно и есть. Вот только Руньяну чутьё подсказывало, что он явно будет лишний.

– Без проблем. – Моран махнул рукой на прощание. – Скоро вернёмся, – добавил и побежал, видя, что светлая уже почти исчезла среди деревьев.

Сара Сорель

Вино породило туман в голове и всколыхнуло воспоминания о детстве. Я шла прямо к болоту, чувствуя его запах и не обращая внимания на кривые ветви, которые, словно руки, норовили уцепиться за одежду. Собственное дыхание было глубоким, а реальность словно накладывалась на то, что уже давно минуло. Но отчего-то я будто чувствовала тепло широкой отцовской ладони, держащей меня за руку. Ощущала исходящий от его одежды аромат мяты и слышала предвкушение в призрачно звучащем в голове голосе, когда он говорил:

– Ты её видишь, Сара? – Он указывал вперёд, где среди камышей притаилось и почти сливалось с ними серо-коричневое тельце.

– Вижу-вижу, – радостно отозвалась я, от нетерпения подпрыгивая на месте. – Как она спряталась! И не разглядишь!

– Да, оперенье у неё такое, что среди камышей едва заметишь, – подтвердил отец, присаживаясь передо мной. Я, воспользовавшись приглашением, с удовольствием забралась ему на шею. Он распрямился, а вид передо мной изменился: широкая мерцающая предрассветными лучами гладь пруда, плотно поросшая тростником по краю, и прятавшиеся там уже не одна, а несколько птиц с оперением от светлой охры до тёмно-коричневого. – Сколько народу заставляли бежать прочь эти плутовки, – продолжал отец.

А я, удивлённо смотря на птиц, искренне недоумевала, чем могли напугать эти существа, которых я уже мысленно окрестила «милашками».

– Но почему? – возмутилась я. И отец вот-вот почти ответил мне…

«Ы-бууум», – ворвался в сонное утро прошлого громкий грудной звук, заставившей меня подрыгнуть. Я не свалилась тогда лишь благодаря отцу, удержавшему меня за ноги. И в следующую секунду воспоминание треснуло, разлетелось на кусочки от повторившегося птичьего крика, и я поняла, что стою одна посреди ночного леса, а впереди мерцает водная гладь пруда вблизи Ветии. Камыши на противоположной стороне водоёма закачались, и в тростнике стало возможно разглядеть птицу на длинных ногах, которая в следующее мгновение запрокинула голову, а по её широкому горлу словно туда-сюда прокатился шарик, и из клюва вырвался тот самый утробный резонирующий звук.

Крик стал громче, повторившись вновь, а после снова…

«…Четыре, пять, шесть…» – мысленно считала я. А в следующую секунду повернулась, уловив краем уха слабый шелест. Приложив палец ко рту, я призвала Люция к тишине. Теневой див шуметь не собирался и так, но после моего жеста стал двигаться ещё осторожнее и медленнее, пока не остановился рядом.

– Восемь раз, – прошептала я, когда повисла таинственная тишина. – Она прокричала восемь раз.

Стоило договорить, и крик вновь пронзил тёплую ночь.

– Это уже другая. – И, словно в подтверждение моих слов, первому вою стал вторить второй.

– Другая? – Теневой див ничего не понимал. Возможно, впервые Люций Моран выглядел настолько растерянным и сбитым с толку.

А я же сама не придала значения тому, как взяла его за руку, призывая следовать за мной. Люций молчал, словно воды в рот набрал. Неожиданно безукоризненно послушавшись, хотя в былое время все равно попытался бы вставить пару словечек. А я не могла отделаться от мысли, что когда-то точно так же вместе с отцом подбиралась к водной глади.

– Приглядись, среди камышей, – прошептала я, сама неотрывно следя за береговой линией. Когда же нашла, что искала, то разучилась на мгновение дышать. – Это птицы, Люций. Это они кричали. Их называют Выпями. Крайне подходящее название, верно? Видимо, раньше они здесь не гнездились, вот местные и перепугались. Я сама забыла о их существовании. Наставник наверняка сразу понял, в чём дело… Моран, на птиц смотри, а не на меня. Гляди, какие они красивые…

В этот момент птица, на которую я указывала, вновь прокричала – всё её тело от самого туловища вплоть до высокого горла сделало волну. Звук вышел крайне пронзительным и грубоватым. Люций встрепенулся, словно очнувшись, перевёл взгляд на камыши и поморщился, прикрывая свободной рукой ухо.

– Я бы не сказал, что они красивые… – едва слышно заметил он.

– Это что за монстры?! – свистящим шёпотом прозвучал голос Рафаиля, вдруг появившегося среди кустов. За его спиной обнаружились почти все, кто жил вместе с нами в радужном доме.

Крики резко прекратились – Руньян неуклюже задел куст, шорохом листвы и треском веток спугнув птиц. И в округе вновь воцарилась мёртвая тишина.

– Это