Читать книгу "Фантом. Последние штрихи - Томас Тессье"

мне поселилось зло, которому нет оправдания.

Наконец я перестал дрожать и глотать ртом воздух. Ванна совсем остыла. Я вытерся и оделся. Я ненавидел эту мертвую азиатку больше, чем когда-либо. Это она во всем виновата. Зачем ей было менять правила игры? Она первая попыталась меня убить. Я никогда не желал никому зла. Она виновата не меньше, чем я. Но ведь я тоже виноват. Если бы не я, ничего этого не произошло бы. То, что я оказался в том месте, сделало меня виновным. Не знаю почему, но я все еще не задумывался о роли Лины в том инциденте.

В пятый вечер в Люксембурге мы с Колином пошли на дискотеку. Танцевали и болтали за выпивкой с несколькими молодыми женщинами. Колин оказался еще более худшим танцором, чем я, но девушек это не беспокоило. Его стиль общения с ними возымел должный эффект. Он по-прежнему был хмурым и резким. Несколько раз за вечер повторил слова Бальзака о том, что богатство женщины скрывается у нее между ног. Его главный аргумент заключался в том, что всем женщинам следует быть шлюхами – тогда мужчины наконец начнут поступать с ними честно. Девушки, с которыми мы общались, отнеслись к его словам как к причуде, которые свойственны всем типичным англичанам.

В конце концов мы вышли из клуба в компании двух машинисток, работавших в Совете Европейского союза. Колин привел нас в свою небольшую квартиру на улице Адольфа. Себе он выбрал пышную брюнетку по имени Дани.

– Угощайся вином, – бросил он мне через плечо и повел ее прямо в спальню.

Со мной осталась миниатюрная Виолетта, немного пьяная мелированная блондинка. Мы выпили паршивого красного вина, а потом занялись сексом на расшатанном диване в скандинавском стиле, который выглядел так, словно его купили на блошином рынке. В Нью-Хейвене у меня бывали девушки на одну ночь, и сейчас я испытывал те же чувства, только континент был другим. Механический секс, лишенный яркости. Два тела бьются друг о друга в темноте, пока не достигнут какого-то подобия удовлетворения.

Девушки ушли до рассвета, уставшие, но в приподнятом настроении. Я слышал, как Колин храпит в соседней комнате. Я бы заснул на диване, но в комнате было прохладно, а я не знал, где найти одеяло, поэтому оделся и вышел из квартиры. Такси отвезло меня в отель «Эдем». Когда я прошел в свой номер мимо администратора, тот понимающе улыбнулся. Я проспал до середины дня. Разбудил меня телефонный звонок от Колина.

– Как ты?

– Как труп, – ответил я хрипло.

– Классно было, правда?

– Дану…

– Лучше, чем проснуться рядом с женой, поверь мне.

– Боюсь, твой диван не самый удобный.

– Прости. Квартира сдавалась с мебелью, но мне кажется, «квартира с мебелью» – это оксюморон. Как «военная разведка».

– Угу.

– Так, чем ты занят?

– Сплю. Какой сегодня день недели?

– Воскресенье.

– Думаю, мне пора возвращаться в Лондон.

– О боже, боже. Ты действительно решил принести себя в жертву той женщине.

– Возможно…

– Что ж, если ты правда все решил, давай выпьем вместе на прощанье. Лучше будет, если ты вернешься к ней в помятом виде.

– Давай перезвоню, когда приду в себя.

– Хорошо.

Я записал его номер телефона на туристической брошюре и повесил трубку. Я не был до конца уверен, что готов вернуться в Лондон, но чувствовал, что оставаться в Люксембурге больше нет смысла. Я тратил здесь деньги, но не получал удовлетворения. Мне нравился Колин, но его сомнительные манеры начинали мне надоедать. Я понимал: если я пойду с ним выпить на прощание, ночь будет долгой, а мне необходимо привести себя в порядок.

Я позвонил в аэропорт и выяснил что прямых рейсов до Лондона сегодня больше нет. Забронировал место на первом рейсе следующим утром. После едва теплого душа оделся и вышел перекусить. Затем прогулялся по кварталу и зашел в небольшой бар. Там очень медленно выпил два маленьких бокала пива. Оставаться в Люксембурге больше не было смысла, но узнал ли я здесь что-то новое?

Я начинал относиться к своей жизни как к свободному падению. Иногда мне казалось, что я поднимаюсь наверх, но на самом деле я шел ко дну. Что хорошего в том, что я это понимаю? Я купил билет до Лондона. Почему? Очевидно, я возвращался туда, потому что у меня там была квартира. Но также я возвращался к Лине.

Я думал, что сбежал сюда от нее, чтобы понять, смогу ли я разорвать нашу связь. Но теперь до меня дошло, что я не хочу расставаться с Линой. Я хотел быть с ней прямо сейчас, держать ее в объятиях, лежать у нее между ног, слышать от нее вещи, которых никто и никогда не говорил на моей памяти. Ощущение полета, которое придавала мне Лина, было подлинным. Кроме того, убийство уже произошло. Этого факта ничто не изменит. Тогда какой смысл терять Лину?

Люксембург пошел мне на пользу. Так или иначе, он помог мне разобраться в себе, в Лине и в нашей любви. И Колин тоже помог. Если бы я ушел от Лины, то стал бы таким же, как он – одиноким, несчастным, желчным, стремящимся к унылым удовольствиям. Именно такой была моя жизнь в Нью-Хейвене, хотя я еще не достиг уровня Колина. Образ его обшарпанной, холодной квартиры засел у меня в голове как предупреждение. Кислое красное вино…

И конечно же, Лина. Мне снова пришло в голову, что я должен презирать ее за содеянное. Она подвергла мою жизнь опасности, подстроила ситуацию, в которой убийство было неизбежно. Что за человек Лина, если она сотворила такое? Но я не мог ненавидеть ее за это. Я на нее даже не злился. Я не мог объяснить, почему, но сейчас, спустя неделю после того события, меня тянуло к ней как никогда. То, что она рискнула мной, во всех смыслах, показало, насколько я ей важен. Это напомнило мне историю Авраама, поставившего свою святость и жизнь своего сына на кон в игре с грозным богом. Лина сделала почти то же самое и победила. Мы оба победили. Пусть все завершилось кровавым безумием, но я понял, что это навсегда связало нас с Линой.

И я снова убедил себя в том, что осознавал, что меня ждет, когда стоял голым перед дверью на чердаке у Лины. Она потратила на меня время, подготовила меня. Лина проверяла и предупреждала меня много раз. Даже пыталась оттолкнуть меня этими ничего не значащими телефонными разговорами и отказом со мной встречаться. О да,