Читать книгу "1941: фатальная ошибка Генштаба - Геннадий Николаевич Спаськов"

Через переводчика примерно в 1 час ночи солдат Лисков показал, что 22 июня на рассвете немцы должны перейти границу. Об этом я немедленно доложил ответственному дежурному штаба войск бригадному комиссару Масловскому. Одновременно сообщил по телефону лично командующему 5-й армией генерал-майору Потапову, который к моему сообщению отнесся подозрительно»386.

Причина задержки проста – в погранкомендатуре не оказалось переводчика. Отчего реально сведения от перебежчика штаб отряда получил около часа ночи.

А это значит, что в Москву те сведения пришли еще позже – уже после часа ночи 22 июня. В итоге оказывается, что первый, поистине исторический перебежчик, якобы убедивший самого Сталина и сделавший великое дело для нашей страны, остался абсолютно безымянным. А второй, ровно ничего не решивший, оставил о себе не только имя и подробные сведения, но и кучу следов в воспоминаниях и документах.

То есть, чтобы дать хоть какое-то обоснование появления директивы, Георгий Константинович последнюю, реальную историю разбил на две, получив из одного перебежчика целых двух. После чего созданного двойника он отправил назад во времени, на 20 часов, предусмотрительно не сообщив фамилию. Никакого отношения к принятию «Директивы № 1» сообщенные настоящим перебежчиком сведения не имели и не могли иметь, поскольку появились через 2–3 часа после ее выхода.

А сама «Директива № 1» не имела никакого отношения к предупреждению войск о нападении Германии, поскольку их об этом предупредили, приказав быть в боевой готовности, еще за сутки до нее. Жуков прикрыл этой сказкой настоящую причину своего с Тимошенко прихода к Сталину в 20 часов 50 минут и подлинную историю появления «Директивы № 1».

ЧП № 3

К 19 часам 21 июня положение войск у границы было следующим.

Войска ПрибОВО-СЗФ и 26-й армии КОВО находятся на боевых позициях или рядом с ними. В некоторых других местах приграничные дивизии хотя отошли от границы в полевые лагеря, но тем не менее находятся в боеготовности. А во всем Западном округе и 5-й армии КОВО боеготовность отменена почти полностью.

Но при этом командный состав знает, что завтра немцы начнут войну. Можно представить идиотское состояние офицеров двух округов: им сообщили, что завтра начнется война, но войска от границы отвели и даже отменили боеготовность! Чтобы как-то их отвлечь и успокоить, сначала приказали организовать 22 июня показные учения. А затем распорядились загнать на запланированные ранее концерты офицеров и солдат где только можно. Фактически армия по своему состоянию разделилась на две части: одна в боеготовности, другая фактически насильно «демобилизована», но тоже знает, что завтра начнется война.

Поэтому Тимошенко попытался привести к «общему знаменателю» всю армию, узаконив то, что они с Жуковым частично уже сделали явочным порядком. Составив войскам «концертную программу» и приказав командующим округами тянуть время, в 19 часов нарком обороны сделал первую попытку уговорить исполняющего обязанности Председателя СНК повсеместно убрать войска от границы.

Смысл его предложений представляется таким: немцы явно готовят крупную провокацию, поскольку с иной целью нападать неполным составом армии вторжения не имеет смысла. А мы уже и так зашли слишком далеко, выдвинув свои войска к самой границе. Чтобы устранить возможность преждевременного соприкосновения РККА и вермахта по нашей вине, войскам в боеготовности следует ждать нападения врага не на боевых позициях, а в полевых лагерях.

Тимошенко с адмиралом Кузнецовым пробыл в сталинском кабинете чуть больше часа. Не сумев добиться желаемого, в 20.15 наркомы покинули его.

Однако через 35 минут, в 20.50, Тимошенко снова вернулся туда, но уже с Жуковым. Причину этого Жуков изложил, и мы убедились, что он врет. Но поскольку «Директива № 1» все же появилась, значит, за это время произошло что-то важное.

Действительно, случилось именно то, что было нужно для появления такой директивы, чего все ожидали и боялись одновременно, – почти классическая провокация на границе. 21 июня в девятом часу вечера на литовском участке советско-германской границы разгорелся бой пограничников и частей Красной армии с подразделением вермахта:

«На мариампольском направлении так же самоотверженно действовали пограничники 3-й комендатуры. На этом участке первый бой, длившийся до 22 часов, с большой группой регулярной немецкой армии разгорелся в 20 часов 30 минут 21 июня в районе лесной чащи. Подразделение автоматчиков противника было полностью уничтожено»387.

Было еще светло, и пограничники легко могли отличить одетых в немецкую униформу солдат от каких-либо диверсантов или бандитов.

Нападению Германии на Польшу предшествовали отдельные стычки на польско-германской границе, бои местного значения и, наконец, генеральная немецкая провокация в Глейвице. И вот теперь, когда всем известно, что через несколько часов начнется германо-советская война, немцы вновь стали раскручивать подобный сценарий!

Перестрелки на границе случались и раньше, но то, как правило, были столкновения пограничников с бандгруппами и переодетыми в форму РККА диверсантами. Теперь же на границе произошел настоящий бой с подразделением вермахта. Опыт 1939 года заставлял думать, что за ним должна последовать более серьезная провокация.

Для Тимошенко и Жукова, целый день пытавшихся обезопасить, как они полагали, ситуацию на границе отменой боеготовности войск, это новое ЧП стало настоящим подарком. Теперь появилась возможность уговорить главу Правительства, во избежание роковых осложнений для СССР, отвести войска от границы.

Хотя что значит – «подарок»? Успех, как правило, приходит к тому, кто его готовит. Очевидно, читатель уже заметил, что как только начинался очередной этап приведения в боеготовность Красной армии, так почти каждый раз случалось чрезвычайное происшествие, этому мешающее. В начале мая разразился международный скандал сразу после того, как приняли решение о переброске советских войск с Дальнего Востока на западную границу. 18 июня войска заняли позиции у границы, но буквально на следующий день произошел инцидент в Перемышле, после которого Наркомат обороны отвел от нее части прикрытия. И вот теперь – лишь только там опять возжелали отвести войска от границы, как тут же, словно на блюдечке, возникло новое ЧП!

Директива о провокациях

Закончив сказку про перебежчиков, Жуков переходит собственно к директиве:

«Надо немедленно дать директиву войскам о приведении всех войск приграничных округов в полную боевую готовность, – сказал нарком».

Историки частенько льют слезы, что «Директива № 1» получилась (якобы по упертости Сталина) чересчур длинной, ее передача и дешифровка заняли много времени и потому-де войска не успели ее выполнить. А вместо нее следовало дать короткий сигнал – например, «ввести в действие план прикрытия-41» (либо «Буря», «Гроза» или тому подобное). А якобы жаждавший боеготовности Жуков что-то подобное и предлагал и.о. председателя СНК. Как