Читать книгу "Боевой устав Гоблина - Вадим Косинцев"

Сейчас великий командарм метался как раненый зверь перед горсткой гоблинов, что осталась от войска. Помимо него самого да десятка тяжелораненых, не сумевших смыться вместе с остальными, в армии было ровным счетом двенадцать бойцов. Тысячник Боксугр, десятник Зийла, мы с Заком, двое маршальских телохранителей, Квакваса да пятеро гоблинов с физиономиями восторженных идиотов. Видимо, абсолютное отсутствие мозгов помешало им догадаться, что песенка ОАТ спета и пора драпать.

Наконец Хуру-Гезонс остановился. Однако лицо его продолжало яростно кривиться: один глаз дергало тиком, челюсти двигались, нос морщился. От этого зверские узоры на его щеках и на лбу казались ожившими, а кость в носовой перегородке раскачивалась вверх-вниз, будто шест канатоходца.

– Никто!.. – прохрипел наконец Черный Шаман. – Никто и ничто меня не остановит! Ни трусость жалких предателей, ни древние чудовища! Ни демоны подземелий, ни войска Волосебугу! Мы выступаем на штурм дворца немедленно. Кто струсит и откажется последовать за мной, того постигнет мгновенная кара. Лично прикончу мерзавца!

– А как же мы? – донесся испуганный вопрос со стороны, где страдали покалеченные таха. – У меня сломана нога, я не могу идти с тобой, мой маршал!

– И у меня нога!

– Я мозоли натер, и зуб болит!

– А у меня геморрой!

– Вы! – Командарм повел жезлом. Раненые и больные, решив, что сейчас их расстреляют как обузу, в ужасе завыли.

– Вы останетесь здесь, – молвил Хуру-Гезонс. – Не пройдет и нескольких часов, как я стану верховным правителем и пришлю за вами лекарей. Они на руках понесут героев, пострадавших за свободу Даггоша, и доставят в лучшую эльфийскую лечебницу. А сейчас мужайтесь!

– Да, да, мы будем мужественными! – наперебой закричали герои, пострадавшие за свободу Даггоша. – Мы будем молиться за твою победу! Если хочешь, мы даже принесем кровавую жертву! Только сперва выберем, кого зарезать.

Среди раненых возникло копошение. С руганью и оплеухами. Видимо, желающих послужить жертвенным агнцем катастрофически не хватало.

– Отставить! Никого резать не нужно! – прикрикнул на инициаторов кровавой бойни командарм. – Довольно жертв в рядах таха. Отныне гибнуть будут только киафу. Федор! Зак! – Черный Шаман навел на нас указательный палец. – Вперед, мои верные воины! Ведите нас в разведанные катакомбы!

– Неплохо бы сперва получить какое-нибудь оружие, – решился я подать голос.

– У тебя есть отличный арбалет! Вон какой длинный.

Откровенно говоря, командарм был прав. На никчемный арбалет покойничка Джадога никто из мародеров не позарился. Да разве ж это оружие?

– Он не стреляет, мой маршал. Сгнил весь от старости.

– Действуй штыком и прикладом, солдат! Ведь как сказал великий русский полководец, царь Иван Свирепый: «Пуля слепа, а штык зряч!»

– Но тут и штыка нет! – воскликнул я огорченно.

– Потерял важную деталь табельного оружия? – злорадно встрял тысячник Боксугр. – Разгильдяй и вредитель! Под трибунал тебя!

– На себя посмотри, чудило! – огрызнулся я. – Такой жезл угробил, кабан сухоногий!

– Ты как разговариваешь со старшим по званию, солдат?! – вскипел тысячник.

Однако на мою сторону вдруг встал сам Хуру-Гезонс:

– Заткнись, Боксугр. Во-первых, человек прав – ты угробил самое мощное оружие нашей армии, за что в другое время поплатился бы погонами. А во-вторых, сейчас в моем войске нет старших и младших. Есть только я и мои бесстрашные воины. И скоро мы все либо сдохнем как один, либо достигнем небывалого триумфа. А сейчас отставить разговоры. Слушай мою команду! В колонну по два, Федор и Зак направляющие – бего-ом марш!

– Возвращайтесь с победой, друзья! – нестройно закричали в спину удаляющейся колонне раненые и больные гоблины.

Кто-то даже помахал сопливым платочком. Или, может, окровавленным бинтом.

* * *

Небо уже слабо серело – через каких-нибудь полчаса грозил начаться рассвет. В близкой Касуку шумно плескались то ли гиппопотамы-людоеды, то ли крокодилы. Подобно сухому дереву скрипел коростель, пугающе рявкала жаба-бык. Черный зев тоннеля, почти до невидимости заросший кустами и лианами, обрамленный фестонами мха, напоминал беззубую пасть бородатого доисторического чудовища. А вернее, мохнатый задний проход. Во всяком случае, разило из него совсем как из клоаки. В помойном ручейке резвились обнаглевшие до последней степени хухум. Алчные взгляды гоблинов съедобные змеи игнорировали напрочь. Лишайник зловеще фосфоресцировал. Из глубины катакомб доносился ожесточенный писк крыс. Можно было вообразить, что у них тоже идет смертельная грызня за верховную власть.

Запыхавшиеся после долгого бега гоблины тяжело дышали, вывалив по-собачьи языки. Утирали рукавами вспотевшие морды, жадно глотали воду из фляг и калебас. Один Черный Шаман был свеж, точно молодой побег бамбука. Переполняющий его адреналин сгорал без остатка в пламени бешеной ненависти к Волосебугу.

Маршал раздвинул жезлом длинные космы растительности и заглянул в тоннель. Несколько минут всматривался и вслушивался, потом повернулся к ожидающим командирского решения воинам.

– Движемся прежним порядком, – приказал он звонким от волнения голосом. – В колонну по двое. Один слева от ручья, другой справа. Сначала идут лазутчики, Федор и Зак. Следом Квакваса с фонарем и ты, – он кивнул худощавому гоблину в рваной соломенной панаме. – Как тебя зовут, храбрец?

– П-пу… П-пу… П-п-п… – заикаясь и вращая в восторге бельмастым глазом, забормотал тот. Во все стороны полетели брызги слюны.

– Ладно, неважно, – отмахнулся Хуру-Гезонс. – Скажешь после, когда будешь готов. Затем я и Боксугр, за нами мои телохранители, а в конце все остальные. Зийла – замыкающая.

– Разрешите обратиться, мой маршал! – выступил я. – Крайне необходимо расставить людей иначе! Абсолютно иначе!

Эту тираду я произнес с редкостной горячностью. А все потому, что идти первым мне не хотелось до икоты и рези в мочевом пузыре. Я ясно понимал, что в катакомбах армию таха может поджидать засада. Да и подземных демонов со счета сбрасывать не стоило. После того как неведомая речная тварь проглотила Рожа и каптерщика, я был готов к страшным неожиданностям.

– Что, возражать?! – как будто даже обрадовался Черный Шаман. – Бунтовать?! Сдается мне, Боксугр прав. Твое нахальство переходит все границы, человечек! Убить тебя, что ли?

Последние слова заставили начальника штаба удовлетворенно запыхтеть. Наверное, тот вообразил, что расстрел доверят ему. Жаль только, жезл с метателем файерболов погиб, не будет эффектной казни.

Я громко прочистил горло и как бы невзначай отхаркнулся в сторону тысячника. Глазомер меня не подвел. Оплеванный тысячник Боксугр начал с руганью отчищать травой штанину, а я обратил честное лицо к Шаману:

– Это не бунт! Разве я могу спорить с вами, мой маршал? Просто выдвигаю встречное предложение. Альтернативный план. Ведь это мы с Заком были первыми исследователями тоннеля, правильно? Кому, как не нам, понимать, что здесь к чему.