Читать книгу "Фонтан - Граниил Орлов"

Сказав лёгкий комплимент, он взял её за талию, притянув к себе ближе, легонько поцеловал в губы.

Каминская закрыла глаза и после поцелуя, слегка покраснев, словно семнадцатилетняя девушка, заулыбалась.

Он взял её за руку и потянул к выходу.

– Пойдём, прогуляемся. Я обнаружил на кухне бутылочку великолепного шампанского и клубнику в шоколаде. Знаешь, всегда хотел попробовать подобное блюдо.

Каминская попыталась его остановить:

– Постой…

Она потянула его назад.

– Через два часа мне выступать, может лучше отрепетировать лишний раз.

Рощин засмеялся и неожиданно взял её на руки.

– Вот мы и идём репетировать… Не думай, что я позволю тебе пить, тебе достанется клубника и шоколад… Будешь есть, а я закусывать. Нужно успокоиться, Хелен, ну право же… Я хочу, чтобы всё прошло как можно лучше.

Поправляя платье, Каминская ответила:

– Вот и я об этом говорю. Какое счастье, Гри? Мы приготовили трагедию, впору, наоборот, страдать и быть несчастной.

Но он уже не слышал её слов и лишь повторял:

– Клубника и шоколад…

* * *

Спускаясь по лестнице и держа на руках молодую девушку, Рощин осторожно переступал со ступенек и, завидев официантов, пронзительно закричал:

– Ей плохо, она потеряла сознание! Вызовите врача!

Он кричал, и лицо его было перекошено от ужаса и страха.

– Сюда! Положите её сюда! – кричал в следующее мгновение шеф-повар с кухни, указывая Рощину на три табурета.

– Прошу, помогите ей! – прокричал тот, смотря на него с дрожью в голосе.

– Что случилось?

Шеф-повар, послушав сердцебиение, приложил руку ко лбу.

Рощин, смотря на него, ответил:

– Потеряла сознание во время репетиции. Она исполняет в сегодняшнем спектакле главную роль. Последите за ней некоторое время, а я сбегаю и принесу ей нашатырь и вызову доктора.

Оставив шеф-повара, двух его помощников и официанта присматривать за Каминской, которая лежала на трёх табуретах без чувств, Рощин незаметно проскользнул в углубление кухни.

Неожиданно она раскрыла глаза, посмотрев на вопросительные мины уставившихся на неё лиц, резко встала, дав пощечину разглядывающему её официанту, горделиво задрала острый подбородок и выбежала с кухни.

* * *

– А я тебя уже заждался, – говорил Рощин, разливая по бокалам золотистое шампанское и ласково смотря на Каминскую.

Они расположились в маленькой коморке, находившейся в подвале музея.

Сидя на кушетке, Рощин с кошачьей довольной физиономией брал в руки свежую клубнику и окунал её в растопленный шоколад.

– Попробуй…

Каминская, качая головой, села с ним рядом и приняла от любимого ей мужчины сначала клубнику с шампанским, затем горячие поцелуи.

При слабом освещении небольшой лампы её красивое тело незаметно полностью обнажилось.

Она только и успела сказать:

– Нам же нужно репети…

Но не договорила последние слова.

Ласкаясь, словно кот, Рощин довольно промурлыкал:

– Расслабься…

* * *

– И вот представляешь, Серёжа, я ему говорю, что я – директор музея восковых фигур, что у меня заказ и все дела. А он щёлочками своими косится на меня, улыбается, трогая мой багаж, спрашивает: Чезехине? Представляешь?

Грузный Яков открывает заднюю дверь лимузина, и из неё, наступая новенькими туфлями в кашицу из грязи и снега, выходит Рудак.

Следом за ним с другой стороны лимузина появляется фигура стройного молодого человека со смазливой внешностью и светлыми волосами, зачёсанными назад.

Этот человек, Исаковский Сергей, является директором крупной страховой компании.

Рудак, поравнявшись с нахмуренным и очень серьёзным Исаковским, продолжает свою весёлую историю:

– А ему и говорю по-нашему: ты чего, мол, матом ругаешься, хиня знаешь, где у тебя? А он вдруг посерел в лице, в мгновение нажал какую-то кнопку, набежала их китайская полиция. Все по рациям кричат, будто террориста поймали. А потом уже, когда переводчика привели, все долго смеялись, когда он понял, что мне послышалось в китайской речи. Вот так вот, так что знай, Серёженька, что, если китайцы при тебе ругаются матом, скорее всего они признаются друг другу в чистой, искренней любви.

Рудак, подходя ко входу, засмеялся, лицо худощавого блондина оставалось таким же безмятежно хладнокровным, как и было до этого.

Навстречу им, в костюме и поверх него изысканном пальто, стремительным шагом направлялся Колосов.

Рудак восторженно поднял руки и приветствовал его:

– Ярик… Величайший, творец мой. Вот мы и приехали.

И повернувшись, с такой же белоснежной улыбкой указал на блондина рукой.

– Познакомься, это очередной очень влиятельный и большой человек… а как же иначе у меня, кхе-кхе… Исаковский Сергей Олегович – глава самой продвинутой страховой компании. Знавал его отца, с которым вместе в тяжёлые девяностые вытягивали дела по бизнесу.

Колосов томным взглядом посмотрел на Исаковского, протянув руку, ответил:

– Рад знакомству, Колосов Ярослав, мастер по восковым скульптурам в музее Александра Николаевича. Очень много о вас слышал.

Блондин прищурил глаза и, пожав ему руку, спросил:

– Ваше лицо очень мне знакомо. Где мы могли видеться раньше?

Колосов скрежетнул зубами, и в его глазах пробежал уловимый блеск неистовой ненависти. Но блондин вовремя убрал глаза из-за вмешавшегося Рудака.

– Да Ярик много на кого похож внешне. Вон мэр вообще уверял меня, что он – это актёр Киану Ривз. Пойдём, Серёжа, внутрь, главное тебе покажу.

Положив тому руку на плечо, обходя Колосова, повернувшись к нему со спины, спросил:

– Там всё готово ко встрече гостей?

Колосов, сжав до посинения губы, продолжая сверлить Исаковского взглядом жгучей ненависти, ответил:

– Всё готово.

– Замечательно…Мы пока с Серёжей поговорим по поводу общих дел в моём кабинете, прикажи официантам прислать нам выпить и закусить, как всегда по моему вкусу.

– Будет исполнено, – кратко произнёс Колосов и, ехидно улыбаясь, проводил жадными глазами хищника два силуэта, скрывающихся за тяжёлой входной дверью.

Он смотрел на свои дрожащие от волнения красные руки и нервно смеялся.

– Как давно я ожидал этой встречи. Добро пожаловать в мою реальность, господин Исаковский.

Через три с половиной часа в зале было людно.