Читать книгу "Уникум - Дмитрий Билик"

— Ну раз к делу, — я пожал плечами и начал рассказывать.

Единственный момент на котором пришлось запнуться — перемещение в пространственное помещение. Но Якут смотрел так пристально, что казалось, утаи я об этом факте, он бы вскочил на ноги и крикнул: «Врешь!». Лишь когда повествование закончилось, Елизавета Карловна изумленно поинтересовалось.

— Пространственный карман такого размера? Не у всех ремесленников хватает сил на подобное.

— Договор заемных сил, — ответил Якут. — Я так, понимаю, помог тот самый домовой дух?

Интересно, что еще за тот самый? Надеюсь, Потапыч нигде не перешел дорогу учителям?

— Банник, — кивнул я, с замиранием сердца, — с Горелого Хутора. Только никаких договоров мы не составляли. Все на словах.

— А как ты догадался о проклятом артефакте? — достала перстень из кармана Елизавета Карловна.

— Проклятом?

— Изъятие силы не может проходить бесследно для обладателя, — стал рассказывать Якут. — С каждым применением количество собственной энергии будет стремиться к нулю. Сила понимает, что ей нет смысла циркулировать в теле, поэтому уходит. Так, — учитель поколебался, но произнес, — Иван и истощился. И, может, сам не понял этого. Значит, он тебе сказал, что хочет открыть проход в другой мир?

— Да, что только огромный выплеск силы способен на это.

Преподаватели, молча, переглянулись, и во взгляде каждого сквозила усмешка. Надо же. Погодите, погодите…

— Получается, этот мир не выдумка?

Козлович сделал вид, что увидел что-то интересное на полу, а Елизавета Карловна откровенно повернулась к Якуту, видимо, давая возможность ему ответить на данный вопрос.

— Не выдумка. Только попасть туда подобным образом, это как пытаться взорвать железную дверь, когда можно просто повернуть ручку.

— А научите?! — загорелись у меня глаза.

— Это долгий и сложный процесс, — отрезал Якут. — Итак…

— У нас два выхода из ситуации, — нахмурилась Елизавета Карловна. — Первый, мы оставляем все, как есть. Тогда директора и весь руководящий состав увольняют.

— Почему? Кто?

Спросил, а сам уже понял кто. Мой заклятый друг из Министерства просвещения.

— Если бы Четкеров сам поймал убийцу, то вернулся в МВДО. С почестями, — лицо завуча приобрело кислое выражение. — Так он останется на своем посту. И сделает все, чтобы испортить нам жизнь. А, может, и тебе. Нам-то действительно есть за что. Мы не смогли обеспечить защиту учеников в должной степени.

Вот в этом я не сомневался, вспомнив неживые глаза Четкерова. Тот еще тип.

— А второй вариант? — спросил я.

— Обставить все так, что смерть убийцы — результат грамотных действий Четкерова и блюстителей, — сказала Елизавета Карловна, сжав зубы. — Тогда все останутся при своих. Руководство закроет глаза на банника и некоторые нарушения тобой устава. И, если тебе вдруг нужна в чем-то помощь…

Нет, скажи нечто подобное Якут или Козлович, я бы так не удивился. Но слышать это из уст Елизаветы Карловны… Собственно, у меня была просьба.

— Катя Зыбунина должна получить распределение в Башню Ведьмачества.

— Зачем? — брови Якута поползли вверх. На моей памяти, учитель впервые удивлялся.

— Что значит зачем? Она потомственная ведьма и хотела бы…

— Зачем тебе наша помощь? Насколько я знаю, Зыбунина собрала все травы и цветы для самостоятельного вызова.

— Не все, — покачал я головой.

— Все.

Якут взял красный цветок из вазы и протянул его мне.

— Когда мы нашли тебя, ты лежал на них. Это кровянник. Очень редкий экземпляр. Цветет всего пару дней и появляется…

— В местах сильного выброса силы, — дошло до меня.

— Именно так, — подтвердил Якут. — Возле твоего тела их и собрали. Если ты хочешь, я могу передать пару кровянников Зыбуниной. Итак, что-нибудь еще?

Головой я понимал, что сейчас самое время для торга. Надо срочно просить что-то важное, нужное. Но вот что?

— Вы научите меня перемещаться между мирами! — выпалил я на одном дыхании.

Брякнул и понял, что попал именно в цель. Потому что Якут скривился, Елизавета Карловна открыла рот, чтобы возразить, но ничего не сказала. А Козлович чуть заметно улыбнулся.

— Это долгий и сложный процесс, — завел старую пластинку Якут. — Возможно, понадобится не один год и многие часы тренировок.

— Я к этому готов.

— Тот мир может тебе не понравится.

— Это уже мне решать.

Козлович закашлялся, стараясь подавить рвущийся наружу смех. Якут вопросительно посмотрел на Елизавету Карловну. Та с грустным видом кивнула.

— Хорошо.

— И еще перстень, — жаба внутри меня проснулась и квакала во все горло.

— Этого мы сделать не сможем, — покачала головой завуч. — Проклятые артефакты в ведомстве МВДО. Мы передадим перстень в ближайшее время. И ради твоего же блага, будет лучше, если ты его больше никогда не увидишь.

— А могу я встретиться с отчимом? На каникулы меня не пустили.

— Сейчас, не лучшее время, — нахмурилась завуч, разведя руками и давая понять, что торги закончились. — Посмотри на себя. К тому же, до экзаменов осталось всего ничего. Сдашь, получишь распределение и мы отправим тебя прямиком домой.

— Мы договорились? — спросил Якут, протягивая раскрытую ладонь.

— Договорились, — кивнул я, пожимая его руку.

— И еще кое-что, — поднялась Елизавета Карловна, — насколько я поняла, ты придумал новое заклинание.

Козлович, на которого она посмотрела, кивнул и добавил.

— Это не отражение в полной мере и не поглощающий щит, — сказал он. — Да, пожалуй, что новое.

— Итак, — продолжила завуч, — ты можешь выбрать для него название и описать, передав права семье Аганиных. Тогда ты будешь получать дополнительную стипендию от школы на протяжении всего обучения. Либо оставить себе для личных нужд. С этим тебя никто не торопит. Отдыхай и набирайся сил, Максим, — поднялась Елизавета Карловна. — И спасибо, ты сделал верный выбор.

Подумать о «верном выборе» я не успел. Точнее немного поразмышлял о грядущем обучении с Якутом по хождению между мирами. Не продешевил ли? А что было еще просить? Сладкое каждый день, чтобы у Байкова задница слиплась? Или отменить пробежки? И чтобы уроков меньше поставили, а некоторые вообще отменили? Черт его знает. Будем надеяться, что я все сделал правильно. По крайней мере, Якут был очень недоволен. Это внушало некоторый оптимизм.

Четкеров явился вечером, когда за окнами стала сгущаться тьма. Будто он был ее частью, вестником темных сил. На его лице застыла маска брезгливости, а рука сжимала стопку листков. Рядом, уже приведя себя в божеский вид, холодным взглядом (причиной которого точно был не я) поблескивала Елизавета Карловна.