Читать книгу "Танец кровавых ма­ков - Ирина Молчанова"

Молодой человек улыбнулся, подтвердив:

— Я тоже так думаю.

Орми взлетела с его плеча, и Катя услышала в ночной тиши ее голос: «Твое желание не сбудется!»

Девушка оглянулась — чертенка позади не оказалось, но он находился поблизости — между деревьями раздавался топот копытец. А впереди уже виднелась пристань, слева темная вода билась о камни, справа деревянный мостик через канал белел ажурными решетками.

Вдали на воде покачивался корабль с черными парусами. На палубе с подзорной трубой стоял Теофано.

Где-то там была Каридад — вечная невеста в белом платье. При воспоминании о дочери пирата Кате сделалось не по себе. Она взглянула из-под ресниц на красивое безмятежное лицо Лайонела в надежде, что он скажет что-нибудь утешающее, но тот молчал.

Их догнал Олило, мокрый и очень довольный. Он радостно отбивал копытцами по асфальту чечетку. Правда, посмотреть на него больше не просил.

Пока шли по длинной пристани к лодке, девушка вспоминала, как три месяца назад они отплыли отсюда. Казалось, с тех пор прошло намного больше времени, столько всего произошло. Все-таки у вампиров время двигалось иначе, чем у людей. Оно стремительно летело в каком-то нереальном круговороте, но несмотря на свой бешеный ритм, стоило посмотреть на календарь и становилось понятно, дни тянутся-тянутся и едва не стоят на месте.

Катя покусала губы. Если уж ей шесть месяцев казались равными нескольким годам, то что могли чувствовать те, кто жили сто, двести лет и дольше? Это странное несоответствие пугало ее.

— Лайонел, — позвала она, и когда взгляд ледяных глаз остановился на ней, взволнованно спросила:

— Ты чувствуешь время?

Он поколебался.

— У вечности не спросишь который час, время тут всегда одно — бесконечность. Маленькая стрелка смотрит в пустоту, а большая крутится в обратную сторону. — Лайонел усмехнулся. — Ты видела, чтобы вампиры носили часы или вешали на стены календари? Для нас время умерло и мы…

— Относимся к этому философски, — подхватила Катя. Они переглянулись и рассмеялись, а она подумала: «Если так, то десять лет — это целая жизнь!»

От этой мысли на сердце стало легче, но ненадолго. Пристань привела к покачивающейся на волнах лодке.

Девушка долго на нее смотрела, прежде чем сумела произнести:

— Олило, хочешь забраться?

Малыш радостно кивнул и спустился в лодку. Уселся на сиденье и похлопал рядом с собой, приглашая девушку присоединиться к нему.

Катя лишь покачала головой.

— Так будет лучше для тебя.

Звучал вокализ Рахманинова — щемяще горькая мелодия потери.

Лайонел отвязал канат и отдал его кончик подлетевшей Орми, а девушка достала из кармана джинсов небольшой рубин и бросила в лодку.

— Это тебе.

Чертенок поднял подарок и внимательно посмотрел на девушку. Они с минуту молчали, глядя друг на друга, а потом малыш спросил:

— А что я должен буду сделать?

Катя подошла к самым перилам и, облокотившись на них, сказала:

— Ты должен отдать монетку, которую забрал из фонтана, капитану корабля.

Олило испуганно вздрогнул. «Какую монету?»

— Ту, что у тебя во рту, — спокойно пояснила она. Чертенок нехотя выплюнул монетку и, прижав ее копытцем к груди, быстро заговорил:

«Катя, я подумал, ее все равно кто-нибудь заберет. Я бы хранил ее лучше, чем тот фонтан, и твое желание все равно бы сбылось! Точно говорю!»

— Это уже не важно. — И чуть тише прибавила: — Мое желание не сбылось.

Лайонел оттолкнул лодку ногой, достал из-за пазухи узелок с драгоценностями чертенка и швырнул ему на колени.

Малыш непонимающе смотрел то на узелок, то на рубин в своем копыте, то на монетку, то на девушку.

«Катя!» — закричал он, когда лодку стало относить от пристани. Олило вскочил, плохо завязанная тряпка раскрылась и разноцветные камни посыпались на деревянное дно. Чертенок кинулся их собирать, но видя, что отплывает все дальше и дальше, взобрался на корму и протянул копытца к девушке.

«Это такая игра?» — с отчаянием спросил он.

Катя опустила глаза, не в силах смотреть на него, и громко ответила:

— Да, это такая игра. — Она надрывно засмеялась.

«А мы скоро увидимся?» — прокричал он.

Девушка не могла вымолвить ни слова, а чертенок вдруг обреченно опустил копытца.

«Мы не увидимся, — понял Олило и заплакал, совсем как человек, ребенок. — Ты выгоняешь меня! Ты меня разлюбила! — кричал он. — Катя, почему? Что я сделал? Разве я не самый смешной? Кто будет тебе танцевать! Кто тебя рассмешит?! Не бросай меня! Не бросай!»

У нее сердце разрывалось на части. Она наклонилась вперед, желая податься порыву: простить, вернуть, утешить, но на пояс ей легли руки Лайонела. Его крепкие объятия были тверже самого железного «Нет», и миг был упущен.

Лодка отдалялась, голос чертенка становился тише. Катя повернулась к молодому человеку и уткнулась лицом ему в грудь, шумно вдыхая аромат ледяной свежести.

— Когда ты говорил мне, что потакая желаниям мелких чертей, мы приоткрываем дверь перед самим дьяволом, ты забыл уточнить, где находится та дверь!

Молодой человек погладил ее по волосам.

— Нет, не забыл. Но теперь ты знаешь, где она.

Девушка зажмурила глаза.

— Олило сказал, это я научила его обменивать дружбу на драгоценности. Мне было обидно, но потом я поняла: он прав. Дверь, за которой живет дьявол, она в каждом из нас, и открывается, даже когда мы не осознаем. Мы настолько привыкли лгать, покупать, продавать, использовать, что не замечаем. Я испортила чертенка! Почему ты мне не сказал?

Лайонел засмеялся.

— Как ты себе это представляешь? Дорогая, оставь чертенка, ты научишь его дурному? — Он вздохнул. — Черти как губка впитывают информацию, но, увы, лишь отрицательную. Они даже в безгрешном существе способны найти червоточинку, примерить на себя и развить ее до размеров катастрофы. Очень смышленые, видят слабости и через них управляют теми, кто им нужен. — Молодой человек взял ее за руку и повел прочь с пристани, заверив: — Ты сделала правильный выбор. Олило не место среди нас, общество наше глубоко порочно, оно сотворит из него монстра.

Катя обернулась, позади, шелестя крыльями, летела Орми. Корабль превратился в точку на горизонте. Мышь пронеслась над головой и в руку девушке упал изумруд на нитке — тот самый, который чертенок носил не снимая со днях их знакомства.

— Он сказал что-нибудь? — спросила Катя.

Орми описала вокруг них дугу.

«Ага! Забудь, не звони и не пиши, детка», — ехидно ответила мышь.