Читать книгу "Выстрелы на пустоши - Крис Хаммер"

– Две минуты, и струя снова появится. Отдохните… вон те ребята вас сменят.

Мартин с напарником отдают шланг. Луиджи отходит в дальний конец улицы и оседает в канаву. Фрэн поит его. Огонь завоевывает новую территорию. Пожарная бригада сдерживает его со стороны Хей-роуд, однако заднюю половину с пивной уже не спасти. Наверное, возгорание произошло там, ближе к концу здания, недалеко от апартаментов Эйвери Фостера.

Мартин обходит пожарный насос как раз, когда тот включается снова, чтобы подать воду в шланги, направленные на отель. Теперь основная цель спасателей – не позволить веранде рухнуть на дорогу.

Мартин бросает взгляд на дверь, ведущую на главную лестницу. Перед глазами проходят образы: лисья охота, люстра, пейзаж в летнюю бурю. Внезапно дверь распахивается, из дыма появляется Клаус Ванденбрак и следом за ним двое молодых и крепких полицейских, которые почти тащат на себе Робби Хаус-Джонса, обхватившего их за плечи. Констебль безудержно кашляет, сотрясаясь всем телом, лицо черно от копоти, одежда обгорела, на опухшие красные руки больно смотреть. Дотащив до безопасного места, парня усаживают на землю.

Мартин каменеет. Констебля обступает съемочная команда Дуга Танклтона, да и не только его. Кэрри сует фотоаппарат чуть ли не под нос Робби, фотозатворы клацают с частотой пулемета, трое копов, которые выволокли его из гостиницы, хватают воздух, все еще не веря, что спаслись. А вон та стройная фигура, вычерченная темным на фоне огня, – Дарси Дефо. Стоя чуть в стороне от толпы, он строчит в блокноте – равнодушный, отстраненный, профессиональный. Будто не человек, а тень, будто эхо Мартина Скарсдена. Что-то в позе, сосредоточенности, равнодушии ко всему, кроме работы, напоминает Мартину себя самого в прошлом. На поле боя, в лагерях беженцев и госпиталях он так же присутствовал, не присутствуя, наблюдал за событиями взглядом репортера, был свидетелем страданий, но не сопереживал им. Силуэт принадлежит Дарси Дефо, однако смотреть на него – все равно что на самого себя.

Словно отвечая на мысли Мартина, в глубине «Коммерсанта» что-то взрывается, и передняя часть веранды начинает оседать: сначала медленно, а затем все быстрее, словно тонущий корабль. Рухнув, она с фонтаном искр разваливается на части, и толпа подается назад. В этот миг Мартин замечает Мэнди: с Лиамом на руках она стоит на противоположной стороне улицы, перед банком. Мартин порывается подойти, однако Мэнди, заметив, качает головой. Ее лицо мокро от слез, красно-оранжевых в отблесках пожара.

Глава 27. Мост

Мартина будит противный трезвон допотопного телефона. Пытаться снова задремать бесполезно: человек на том конце линии попросту не позволит. Вон как обрывает провода.

Не выдержав, Мартин снимает трубку.

– Мартин Скарсден слушает.

– Мартин, это Веллингтон Смит. Как вы? Надеюсь, не разбудил?

– Нет, конечно, нет.

Он бросает взгляд на часы. Без пятнадцати семь.

Из какой газеты этот Веллингтон Смит?

– Мартин, я тут подумал о вашей истории… Она классная! Настоящая бомба! Хочу, чтобы вы написали статью для журнала в качестве затравки, и это не все. Я бы не прочь получить и книгу. На ней вы сделаете себе карьеру. Станете легендой.

– Ясно, – за неимением лучшего отвечает Мартин. Впрочем, он мог бы вообще ничего не говорить. Вот уже целых десять минут Смит не смолкает, обещая золотые горы и прочие блага: спасение, признание, статус, премии, славу, телевизионные права и поклонников. Короче, все. Смит говорит так быстро, так эмоционально, что, кажется, будто он не переводит дыхание, словно музыкант, тянущий ноту на диджериду[43]. Наконец наступает пауза, достаточно долгая, чтобы Мартин успел, поблагодарив, закончить разговор. Сейчас бы плясать от радости, быть благодарным за предложение, но он не чувствует ничего подобного. Попытка вернуться в царство Морфея заканчивается неудачей. Сна ни в одном глазу. В нос бьет запах собственного потного, прокопченного тела.

С неохотой выбравшись из кровати, Мартин идет в душ. Напор еще слабее обычного; похоже, все запасы воды ушли на борьбу с огнем.

Мартин покидает мотель. Город еще не оправился после вчерашнего. На Хей-роуд – хаос. Вокруг валяются обломки веранды. Напротив гостиницы «Коммерсант» стоит на страже пожарная машина. Возле нее дежурит парочка местных, с запозданием надевшая люминесцентную оранжевую униформу.

«Привет!» – бросают они Мартину, когда тот подходит осмотреть разрушения.

Эррол и его люди отлично справились с задачей: пострадал только отель. Нижняя часть почти нетронута, хотя дым и вода наверняка привели все внутри в негодность. А вот второй этаж – совершенно другое дело. На углу близ перекрестка обрушилась крыша и упала веранда, часть наружной стены ввалилась. Окна – словно черные пустые глазницы. От жилища Эйвери Фостера осталось немногое. Стекла в рамах полопались, веранда почти полностью исчезла, только маленький кусочек крыши висит на задней стене. Хотя над у́глями еще вьются струйки серого дыма, опасности нового возгорания нет. Однако ремонтировать гостиницу бесполезно, придется сносить.

Универсам закрыт. Ну еще бы! Откроется ли он хоть когда-нибудь после того, как Джейми Ландерса арестовали?

Мартин возвращается к Т-образному перекрестку. Никаких признаков жизни в «Оазисе», никого в винном салуне, и вообще кругом ни души. Четверг, но для уцелевших магазинов еще слишком рано. По крайней мере, автозаправка на шоссе торгует, можно купить газеты и слабое подобие кофе. «Нескафе» в порядке самообслуживания. Мартин забрасывает в белый пластиковый стаканчик ложку гранул, и те гремят в нем, пока он заливает их водой из электрочайника и молоком из двухлитровой канистры. На вкус – так же, как он себя чувствует: посредственно.

Мартин садится на белый пластиковый стул за таким же белым пластиковым столом – дешевая уличная мебель, вынесенная на лето во двор. Как и следовало ожидать, Риверсенд снова в центре внимания: на главной странице красуется фотография Джейми Ландерса, сделанная Кэрри О’Брайен длиннофокусным объективом, когда парня возили на Пустошь на место преступления. Вверху заголовок – «Голубоглазый психопат». Мартин читает работу Дарси взглядом профи: новостной репортаж поставляет лишь голые факты, а эмоции – прочувствованная статья. Обе истории написаны хорошо, но все словно произошло много лет назад, а не вчера. С тех пор Риверсенд успел пережить многое, возникли новые вопросы.

Мартин поднимает взгляд от газеты, как будто ожидает увидеть ответ прячущимся на заправке.

Вместо ответа находит Дуга Танклтона.

– Привет, Мартин! – ввалившись в дверь, здоровается тот. – Вот уж не ожидал. Как дела?

– Сам знаешь. Я теперь дискредитированный.