Читать книгу "Путь истины - Герхард Терстеген"

Молитва

Ей, аминь! Бог – всё, я – ничто! Сия великая истина да освободит мой дух из его мрачного пленения (Ин. 8, 32) и да возрадует его всецело! Это, о Боже, и есть конец моего стремления и средоточие моего покоя во веки. На это направлены все великие дела Твоего домостроительства человеческого спасения, все Твои суды и пути, как всеобщие, так и особые, по которым Ты ведёшь всякого человека; Христово искупление для нас и его совершение в нас имеют не иную какую, как только сию цель. О, какое это усладительное и исполненное любви благодеяние для меня! Да воздастся Тебе за сие поклонение, любовь и хвала, о дивный и всепремудрый Боже! Да познают сие все духи, все творения, а с ними и я, и да прославляют Тебя бесконечно! Никто не благ и не свят, кроме единого Тебя. Все святые, на небе и на земле, святы только чрез Тебя, и только в силу того, что Ты, живущий в них, уделил им нечто от Твоей благости и святости. Всё наше добро, вся наша праведность, какие мы только можем иметь, происходят от Тебя, благого источника, и должны возвращаться к Тебе прямо и чисто – ибо яснейшие воды Твоих благодатных даров и добродетелей замутняются, если они застаиваются в творениях. Во мне нет никакого добра, никакой праведности; и я не должен желать никакого блага во мне, как моего – это было бы нарушением и попранием Божьего порядка; Ты будь во мне всем этим, дабы Ты один и прославлялся во мне во веки! Я с сердечной радостью вижу в Тебе бесконечные блага, бесконечные совершенства; в Тебе они и должны быть – а в себе я хочу видеть лишь нищету духа (Мф. 5, 3), обнажение от всего и прилепление к Тебе; это мне любезнее, чем все внешние и внутренние богатства. Мои богатства препятствуют Тебе и отдаляют Тебя от меня; моя нищета и смирение преклоняют Тебя ко мне, дабы Ты мог наполнить и облаженствовать меня Собою. Имея Тебя, я имею всё, ибо Ты – моё благо, моя праведность и моё спасение. Я совлекаюсь, и хотел бы вечно совлекаться себя, чтобы только Ты один заполнил меня, жил во мне и мог бы прославляться чрез меня. Будь же один велик и высок, мой Боже, и даруй мне только – и здесь, и в вечности – припадать к Твоим стопам и восклицать в истине: Тебе, Сидящему на престоле, и Агнцу благословение и честь, и слава и держава во веки веков (Откр. 5, 13)! Аминь.

* * *

8. Первый из сих четырёх видов оправдания всегда остаётся первым. Впрочем, я не хочу сказать, что одно с непременной точностью должно сменять другое, или, тем более, что человеку необходимо всё это скрупулёзно различать в себе и раскладывать по рубрикам. Опыт показывает, что на практике одно сливается с другим. Со Христом – всё дальше; вот лучший путеводитель!

Тем не менее, если человек хочет систематически осмыслить всё сие[268], также и то, в каком отношении к каждому из четырёх видов оправдания находится вера[269], то можно рассуждать так:

В первом оправдании мы видим, что благодать и благодатная жизнь даруется нам Христом; вера объемлет и принимает этот дар с благоговейным сердечным удостоверением и согласием.

Во втором оправдании благодать и жизнь по благодати открывается в душе чрез веру, которая проявляется здесь в смиренном обращении сердца ко Христу, принятии Христа и предании себя Ему (смотри § 3).

В третьем оправдании душа взращивает и приносит многие плоды в благодати и благодатной жизни в силу веры, являющей себя здесь в сердечном пребывании во Христе (Ин. 15, 1; 1 Ин. 2, 6) и в хождении во Христе (Кол. 2, 6) и в Духе (Гал. 5, 16; 25).

В четвёртом оправдании мы видим, как душа очищается (Ин. 15, 2; 1 Петр. 1, 7) и укореняется (Кол. 2, 7) в благодати и благодатной жизни, всецело обретается во Христе (Фил. 3, 9) и совершается воедино с Ним (Ин. 17, 23). Здесь вера действует в теплейшем сердечном сообращении с Господом (Быт. 5, 24; Евр. 11, 5; Пс. 72, 28), прилеплении к Нему (1 Кор. 6, 17) и единении с Ним, вселившимся в нас (Еф. 3, 16–19).

Некоторые, столкнувшись с горестным искажением учения об оправдании (порой также и весьма неаккуратно излагаемого) в протестантских церквах, нередко (руководствуясь самыми добрыми побуждениями) доходили до того, что отрицали первые два вида оправдания, или одно второе; и всё, что Священное Писание говорит об оправдании, относили только к третьему и четвёртому его виду[270].

В наши дни, напротив, во множестве появляются люди, которые ничего не хотят слушать о двух последних оправданиях, легко переступают через второе и держатся только первого, причём в высшей степени недостаточно и поверхностно[271].

О! дал бы Бог, чтобы церковные учителя, именующие себя евангелическими, разумели Евангелие в целокупности и опытно! А то по большей части происходит так, что одни настаивают на первых двух видах оправдания, но не знают их необходимой и важнейшей связи как с возрастанием в истинном освящении, так и с единением с Богом во Христе, – другие же «утешают» всех Евангелием и призывают людей к праведной жизни, не ведя их подобающим образом ко Христу, Который един праведен.

Что касается меня, то я при вышеизложенном изъяснении учения об оправдании, как путеводной нитью, руководствовался Священным Писанием и духовным опытом в их связи и единстве. Тогда само собой выводится заключение, которое, несомненно, и должно быть сделано – а именно, что то намерение, какое имел Бог при сотворении человека, получает своё преславное исполнение в его искуплении, когда помрачённый образ Божий и Его жизнь вновь восстанавливаются в человеке, – и восстанавливаются такими путями, что, уразумев их, невозможно не подытожить: Ему единому слава во веки! Аминь.

II

О писаном слове Божием

1. Свои мысли о писаном слове Божием, или о Священном Писании, я уже изложил в первом трактате «Пути истины», и, как мне представляется, сделал это столь обстоятельно и ясно, что умножать рассуждения уже нет нужды. Подчеркну здесь ещё раз, что я верую, что Священное Писание вдохновлено Богом, и что божественная премудрость ни в какой иной книге не открылась столь глубоко и широко, как в Библии. Всё в Священном Писании запечатлено божественным авторитетом. Оно есть безошибочное правило нашей веры и жизни. Посему я принимаю только такое учение и такое благочестие, которое не постыжается пред судом любого, хоть и малейшего изречения Св. Писания. Если же говорить кратко, то я могу лишь повторить уже сказанное мною в предисловии к вышеупомянутому трактату: чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь в божественном происхождении Библии и её исключительном превосходстве пред всеми прочими человеческими книгами.