Читать книгу "Одно слово стоит тысячи - Чжэньюнь Лю"

— Что до выступлений, за это не беспокойтесь. И ваша деревня тут ни при чем, мы прежде всего стараемся для себя и сами себе репутацию портить не будем. — Сделав паузу, он добавил: — А вы, коли недоплатили, так хоть в еде артистов не ущемляйте, накормить их всех тоже дело нешуточное.

— Будь спокоен, мясо будет три раза в день.

Когда наступило третье число шестого лунного месяца, деревня Нюцзячжуан оживилась. Перед храмом Гуань-ди поставили сцену, соорудили над ней разукрашенный навес, повесили фонарики. За три дня до начала представлений в деревне Нюцзячжуан расставили свои лавки лоточники, предлагавшие фрукты, закуски и всякий мелочной товар. Лао Хань, видя, что в их деревню собирается приезжать театр, послал эту весть своему другу Лао Цао из деревни Вэньцзячжуан уезда Сянъюань, чтобы тот пятого числа шестого лунного месяца отправился в путь, а шестого числа шестого лунного месяца непременно прибыл в деревню Нюцзячжуан уезда Циньюань, и тогда они вместе будут наслаждаться шанданским театром банцзы. Лао Цао, получив эту весть, оказался на распутье. Лао Цао любил тишину и избегал шумных сборищ, к тому же ему не нравилось ходить в театр, да и возраст у него уже был не тот, чтобы куда-то срываться. Если даже и соглашаться, то для компании в дороге следовало взять с собой жену и дочку. Но те, сославшись на долгий путь, отказались. Дочка Гайсинь еще и добавила, что после прошлого раза, когда она ходила с отцом в уезд Циньюань, чтобы отметить Лао Ханю пятьдесят лет, она потом три дня не чуяла ног. Но Лао Цао, зная, как сильно его друг Лао Хань из деревни Нюцзячжуан уезда Циньюань любит слушать и петь оперу, все-таки не смог предать их дружбу и рано утром пятого числа шестого лунного месяца отправился в уезд Циньюань один. Выйдя за ворота, он столкнулся с управляющим уксусной лавкой Сяо Вэнем. Сяо Вэню было тридцать с лишним лет, он приходился сыном уже почившему богачу Лао Вэню. Лао Вэнь умер восемь лет назад. При жизни все звали его хозяином. Однако Сяо Вэню, который пришел ему на смену, такое обращение не нравилось, поэтому его как хозяина «Уксусной лавки Вэня» стали называть управляющим. Как управляющий Сяо Вэнь в своих словах и поступках отличался от хозяина Лао Вэня. Если хозяин Лао Вэнь вел дела по старинке, то Сяо Вэнь пытался внедрять новые веяния. В уезде Циньюань первая повозка на резиновых колесах появилась именно у Сяо Вэня. Эта повозка мчалась по дороге словно вихрь, так что все останавливались поглазеть на это чудо. Плюс ко всему колеса у этой повозки были с воздушной камерой, поэтому если нужно было остановиться, она, громко шоркнув, мгновенно замирала на месте. Когда Лао Цао только-только стал управлять этой повозкой, он сперва даже трусил. Поскольку Лао Цао был уже в почтенном возрасте, то Сяо Вэнь называл его дядюшкой. Сидя в повозке, Сяо Вэнь обычно его подгонял: «Дядюшка, давай быстрее!» Только спустя год Лао Цао привык к новым скоростям. Сяо Вэнь в свою очередь подбил купить такую же повозку на резиновых колесах управляющего винной лавкой «Деревня Персиковый цвет» Сяо Чжоу из деревни Чжоуцзячжуан. Отцом Сяо Чжоу был почивший шесть лет назад богач Лао Чжоу из деревни Чжоуцзячжуан.

Итак, увидав, как приодетый Лао Цао с походной сумкой через плечо выходит за порог, Сяо Вэнь поинтересовался:

— Дядюшка, вы куда?

— Я, управляющий, в уезд Циньюань слушать оперу.

Следом он обстоятельно и детально изложил Сяо Вэню, куда и зачем он направляется. А напоследок добавил:

— Не ради театра иду, а с другом пообщаться. Непростое это дело — за сто с лишним ли передавать весточки.

— Что за театр?

— Шанданский банцзы.

Тут Сяо Вэнь оживился.

— Дядюшка, подожди меня, я с тобой. А то меня эти дни тоска уже совсем заела… Не ради театра, а чтобы развеяться в дороге.

Желание Сяо Вэня присоединиться к Лао Цао полностью меняло дело. Ведь одному Лао Цао пришлось бы добираться до уезда Циньюань пешим ходом, а теперь в компании с Сяо Вэнем Лао Цао управлял повозкой на резиновых колесах, запряженной тремя мулами. Пешком до уезда Циньюань с утра и до самого вечера потребовалось бы полтора дня пути, а на летящей повозке с резиновыми колесами, да еще и под веселый звон бубенцов на шеях у мулов, они уже к вечеру подъехали к уезду Циньюань. Проезжая рынок, Сяо Вэнь распорядился остановить повозку и купить половину бараньей туши, корзину персиков и два кувшина вина. Он не стал покупать вино в лавке «Деревня Персиковый цвет», а вместо этого купил его в лавке «Деревня Абрикосовый цвет». Вино из лавки «Деревня Абрикосовый цвет» по сравнению с вином из лавки «Деревня Персиковый цвет», которое гнали в деревне Чжоуцзячжуан, было лучше. Солнце еще не село, а они уже прибыли в деревню Нюцзячжуан. То, что вместе с Лао Цао на театральное представление приехал управляющий «Уксусной лавкой Вэня», прибавляло веса не только Лао Цао, но и Лао Ханю из деревни Нюцзячжуан уезда Циньюань. Когда перед домом Лао Ханя эффектно затормозила повозка с резиновыми колесами, запряженная тремя черными красавцами-мулами, и из нее стали выгружать вино, мясо и фрукты, счастью Лао Ханя не было предела. Поскольку Лао Цао с Сяо Вэнем прибыли на день раньше, Лао Хань этим приездом был застигнут врасплох. Но он быстро подмел двор, освободил одну комнату, где застелил новую постель, и предоставил ее Сяо Вэню. Тем же вечером, узнав, что в деревню пожаловал управляющий «Уксусной лавки Вэня» из уезда Сянъюань, к ним с визитом наведался организатор деревенских празднеств Ню Лаодао. Поскольку все в этой деревне покупали уксус в «Уксусной лавке Вэня», после приветствий и поклонов Ню Лаодао прежде всего принялся нахваливать продукцию Сяо Вэня. Сяо Вэнь тут же встал со своего места и стал отнекиваться:

— Не думал вас тревожить своим приездом, да разве обычный продавец уксуса достоин таких похвал?

Ню Лаодао на это заметил:

— Управляющий скромничает, даже в уксусном деле есть свои корифеи.

Вслед за этим Ню Лаодао стал рассказывать, какая программа их ожидает в ближайшие три дня. Закончив, он поднялся со своего места и напоследок сказал:

— У нас тут глухомань, никаких крупных событий не происходит, если управляющему покажется что не так, то уж не смейтесь над нами.

Сяо Вэнь в ответ тоже поспешно встал и, сделав малый поклон, ответил:

— Уважаемые, будет время, приезжайте в наш уезд Сянъюань, у нас там тоже есть что послушать.

Итак, Лао Цао и Сяо Вэнь поселились в доме Лао Ханя и, довольные, стали дожидаться представления. В честь приезда Сяо Вэня и Лао Цао Лао Хань забил несколько кур и одну собаку. Говорливый по своей природе Лао Хань в присутствии Сяо Вэня сохранял серьезность и попусту не болтал, теперь он ходил с каменным лицом, при этом ужасно зажимаясь. Разговаривал только с оглядкой на настроение Сяо Вэня: когда надо — говорил, когда не надо — молчал. Но по сравнению с обычными людьми он все же говорил много. Сяо Вэнь только усмехался, но всерьез с ним не препирался. Седьмого числа шестого лунного месяца в деревне Нюцзячжуан в назначенное время состоялось представление. На него собрались жители из восьми деревень в десяти ли окрест, так что перед храмом Гуань-ди яблоку было негде упасть. Сколько деревня себя помнила, такого оживления в ней никогда еще не было. Массовик-затейник Ню Лаодао от переутомления даже слег с температурой и кашлем. Тем не менее, перевязав голову синей тряпицей и опираясь на Цзинь Фажуна, он все-таки прителепался. Театральная труппа Лао Тана в день показывала по два спектакля — утром и вечером, а после обеда была передышка. В первый день актеры сыграли «Пир на Третьей заставе» и «Цинь Сянлянь»[88], на второй день планировалось показать «Храм Фамэньсы» и «Пи Сюин убивает тигра», а на третий — «Башню Тяньбо» и «Ненависть мандаринок». Лао Цао изначально не был театралом, но поскольку на представления ходили Лао Хань и Сяо Вэнь, он усаживался позади них и слушал, как Лао Хань комментирует представления Сяо Вэню. В самых душещипательных местах Лао Хань эмоций не проявлял, а вот Сяо Вэнь доставал платок, чтобы промокнуть глаза. Сходив на два спектакля, Лао Цао вдруг тоже проникся действом и даже вошел во вкус. Его удивляло, что в спектакле обычные мирские дела выглядели на порядок интереснее, чем в жизни. Утром и вечером они ходили в театр, после обеда, когда делать было нечего, Сяо Вэнь дремал дома. Потом он просыпался, умывался и выходил прогуляться по округе. Прямо за домом Лао Ханя протекала река Сянхэ. Стояло лето, вода в реке поднялась, и Сянхэ несла свои воды на восток внушительно и мощно. На берегу реки росло двести-триста высоких ив толщиной с человека. Во время прогулок Сяо Вэня к нему присоединялись Лао Цао и Лао Хань. Лао Хань тихонько говорил Лао Цао: