Читать книгу "Людовик XI - Жак Эрс"

Глава вторая. МОЛЯЩИЙСЯ ЧЕЛОВЕК

1. Милостыни и пожертвования

Христианнейший король? Людовик XI беспрестанно являл свою веру, участвуя в бесчисленных церковных обрядах, показывая пример благочестия, раздавая пожертвования церквам и милостыню бедным. Прижимистый в отношении своих личных средств, если верить его хулителям, ведущий строгий учет государственной казне, он не только в последние годы жизни, терзаясь мыслью о смерти, но и на протяжении всего своего царствования много тратил на помощь обездоленным, сирым и убогим, на заказ молебнов, на воск для монументальных свечей, а еще больше на золото и серебро для рак с мощами и окладов икон.

Казначеи, придворные писари и королевские постельничие каждый год составляли для милостыни и благотворительности особый список «обычных даров и месс». Каждое утро король слушал мессу и регулярно, где бы ни находился, оставлял на алтаре два золотых экю. В другом документе перечислены в малейших подробностях наличные деньги, отданные королем на пожертвования для своего удовольствия. Эти дары, чаще всего в несколько су, сделанные «после мессы» или даже «по возвращении с охоты», обычно отдавались людям, встреченным по дороге: «бедным людям, встреченным на пути», «нескольким отрокам паломникам» (направлявшимся в Мон-Сен-Мишель), «бедным брюхатым женщинам с малыми детьми», а также одному человеку, «который указал ему дорогу», лодочникам, которые перевозили его через реку, бедному землепашцу, чтобы тот заказал молитвы за упокой души своих близких, и даже «бедному человеку, подарившему ему собаку». Одна бедная женщина, ребенок которой был окрещен его именем, получила пять экю. Еще пять писари казначейства выдали прокаженным из Амбуаза, и столько же — бедной бесприданнице; в святой четверг 1471 года по восемь экю раздали каждому из восьми бедняков, «коим государь омыл ноги, снизойдя к бедности мира».

Все это была обычная милостыня, которая раздавалась каждый день и упоминалась без прочих уточнений в счетных реестрах, только по необходимости держать счета в порядке. Другие, гораздо более крупные пожертвования, отнюдь не случайные, делались либо по обету, либо по особому случаю; они предназначались церквам или монастырям, чтобы служить мессу, помогать монастырским общинам содержать или украшать святилища, обеспечить как их земное существование, так и служение Богу. В феврале-марте 1470 года каждый день служили одиннадцать обеден в честь Богоматери, Святого Духа и девяти святых в раю.

Дофин, а затем король, он в любое время и при любых обстоятельствах уделял столько же внимания пожертвованиям, дарам и милостыне, сколько и управлению королевством или войне с соседними государствами. Он всегда подходил к этому вопросу тщательно и дотошно и проявлял такую же властность, как и в других вещах. Определял форму даров — деньги или драгоценные металлы, священные сосуды или ковчеги для мощей; сам назначал сумму или приказывал справиться о том, сколько может стоить то или иное ювелирное изделие. Этим занимался один из его ближних советников, чаще всего главный дворецкий, который и предоставлял отчет. Выполнять такие необычные поручения было, конечно, непростым делом, поскольку требовательный и въедливый государь не давал покоя своим людям, досаждая им советами или упреками. Он следил за исполнением приказа, добивался, чтобы золото или серебро было доставлено вовремя, беспрестанно писал и проверял инструкции по поводу новых месс, давал указание уплатить ту или иную сумму в экю и сообщал, где ее взять, заказывал оклад или святое изображение, драгоценные приношения по обету тому или иному ювелиру с оценкой всех расходов до мельчайших подробностей, укорял за задержку, напоминал о срочности, угрожал нерадивым исполнителям.

Ничто не предоставлялось на волю случая. Июль 1472 года: король дал торжественное обещание не есть скоромного до тех пор, пока не будет исполнен его обет — пожаловать церкви Святого Мартина в Туре двенадцать сотен экю, которые следует преобразовать в двести марок серебра, «дабы изготовить серебряный город в память о том, что Господь даровал мне этот город». Приказ Жану Брисонне, торговцу и финансисту: срочно выдать эти экю господину дю Плесси, которому поручено это дело; тот также получил строгие инструкции: «Велите изготовить город, как можно более схожий с сим городом, и пошлите туда человека, дабы распорядился его изготовить». В марте следующего года каноников церкви Святого Мартина попросили учредить постоянный фонд в пользу какого-нибудь городского бедняка, «который будет накормлен, одет, обут, снабжен всем необходимым и помещен подле церковных ворот, где находится резное изображение святого Мартина, отдающего половину своего плаща». Одежда этого человека будет наполовину белой и наполовину красной, как бы из половины плаща, и в праздничные дни он будет находиться возле кропильницы, «сидя на седле, а пред ним будет малая табличка, дабы прохожие знали, что сие есть бедняк святого Мартина, одаренный благочестием нашим». Если этот бедняк, назначенный капитулом, будет вести недостойную и распутную жизнь, его тотчас заменят другим. Пятью годами позже трем специально назначенным комиссарам поручили купить для изготовления ограды все той же церкви Святого Мартина в Туре серебра в Орлеане, Бурже и Лиможе весом до тысячи марок (244 килограмма). Они могли приобретать серебро «у всякого рода людей, какого бы они ни были сословия» по цене десять ливров и пять су за марку, то есть на пять су дороже тогдашней «определенной и установленной» цены. Им все же не хватило 426 марок, которые пришлось срочно раздобыть в самом Туре. 20 июля 1479 года настоятель, казначей и каноники церкви Святого Мартина составили протокол о приемке деталей этой ограды — работы королевского ювелира Жана Галара, доставленных Жаном Басиром, купцом и смотрителем турского монетного двора.

По счетам, ведшимся круглый год, видно, что государь или его агенты старались не давать заказов мастеровым и художникам, пока все не было точно определено и обозначено — сюжет, размеры фигур, материал, цвета и позолота. Так, снова для изображений святого Мартина, но на сей раз не для алтаря какого-нибудь святилища, открытого взору толпы, а для часовни короля, были сделаны заказы: «Жану Виллену, на большое изображение святого Мартина, покрытое сусальным золотом и лазурью, которое государь повелел изготовить и поместить в часовню в означенном месте»; «Жаку Франсуа, на изображение из дерева господина святого Мартина на коне и бедняка, которое он изготовил и представил по приказу государя... дабы поместить его в часовню Плесси»; и, наконец, «Жану Бурдишону, за то, что изготовил и расписал святого Мартина на коне и бедняка золотым порошком, лазурью и прочими богатыми красками». Столяры Жакотен Бло и Жан Бурдишон, оба проживавшие в Туре, работали над скинией из резного дерева, покрытой позолотой и лазурью, для той же часовни в Плесси, чтобы поместить в ней изображение Богородицы.

То же желание все решать и все проверять самому проявилось и в заказе на шесть серебряных лампад для бенедиктинского аббатства Шарру в 1480 году. Эти лампады, сказал король, должны быть помещены перед Святым Обетом — драгоценной реликвией, по предположениям, крайней плотью Христа, и ни в коем случае не переставляться на другое место; двум эшевенам из Пуатье приказали сопровождать гонца с королевским письмом, чтобы проверить, поставили ли лампады туда, куда следует. В том же году было заранее сделано описание часовни, посвященной Богородице, при церкви в Компьене, и от этого описания нельзя было отступать: пять саженей в длину и три в ширину. Она будет помещаться у городских ворот, при церкви Святого Иакова, и каждый день там будут служить мессу «о потомках наших и нашем королевстве и о спасении души нашего покойного государя и отца... и прочих наших предшественников». Король назначил для нее ренту в шестьдесят ливров под обеспечение суммы в тысячу двести золотых экю, выплаченных одному местному мещанину для покупки земли.