Читать книгу "Рожденный бежать - Кристофер Макдугл"

«Быть может, я даже стал бы профи, если бы смог покончить с этими мучительными травмами». Эта мысль крутилась в голове Михея, когда он на своем велосипеде спускался вниз по крутой улочке Боулдер. Следующее, что он помнил, — это как щурился от яркого света в кабинете неотложной помощи в больнице. Его глаза запеклись от крови, весь лоб был в швах. Отчетливее всего помнил, как наткнулся на полосу гравия и перелетел через руль.

«Вам повезло, что вы остались живы», — сказал ему врач. С одной стороны — да, а с другой — смерть все еще витала над его головой. Михею только что исполнился сорок один год, и, несмотря на его достижения в беге на сверхдлинные дистанции, перспектива, открывавшаяся с каталки пункта первой помощи, была совсем не привлекательной. У него не было ни медицинской страховки, ни дома, ни тесного семейного круга, ни постоянной работы. У него не было достаточной суммы, чтобы остаться на ночь для обследования, и постели, на которой он мог бы отлежаться до выздоровления, если бы его выписали.

Он выбрал жизнь бедного и свободного человека, но хотел ли он таким умереть? Подруга разрешила Михею поправляться на ее диване, на котором он в течение следующих нескольких дней размышлял о своем будущем. Михей очень хорошо знал, что только удачливые бунтари уходят в блеске славы. Уже со второго класса он преклонялся перед Джеронимо, воином-апачем, который ускользал от американской кавалерии, бегом пересекая пустынные неплодородные земли Аризоны. Но как же кончил Джеронимо? Как заключенный, умирая пьяным в канаве в пыльной резервации.

Поправившись, Михей отправился в Ледвилл. И там волшебной ночью, бегая по лесу с Мартимано Сервантесом, он нашел ответы на мучившие его вопросы. Джеронимо не смог вечно бегать на свободе, так, может быть, «гринго-индеец» сможет. Тот ничем не владел, ни в ком не нуждался и не боялся исчезнуть с планеты, не оставив следа.

— Чем же ты зарабатываешь себе на жизнь? — спросил я.

— Потом и кровью, — ответил Кабальо.

Каждое лето он покидает свою лачугу и едет на автобусе обратно в Боулдер, где старенький пикап терпеливо дожидается его на заднем дворе дружелюбного фермера. Два-три месяца он, приняв образ Михея Верного, рыщет в поисках бездоговорной работы по перевозке мебели. Заработав достаточную сумму, чтобы прожить следующий год, он смывается и скрывается на дне каньонов, переобувшись в сандалии Кабальо Бланко.

— Когда я стану слишком стар, чтобы работать, — сказал Кабальо, — я сделаю то, что сделал бы Джеронимо, если бы они оставили его в покое: уйду в глубь каньонов и найду там тихое местечко, где можно прилечь и отдохнуть.

В тоне Кабальо не было ни капли мелодраматизма или жалости к себе — просто понимание, что однажды жизнь, какую он себе выбрал, прикажет ему исчезнуть в последний раз.

— Так что, может быть, мы и свидимся с тобой разок, — закончил Кабальо, когда Тита выключила свет и погнала нас спать, — а может быть, и нет.

На рассвете солдаты из Юрика в ожидании стояли рядом со старым микроавтобусом, фырчавшим на холостом ходу неподалеку от ресторана мамы Титы. При появлении Дженн они мгновенно прокричали:

— До свидания, Ведьмочка!

Дженн с обворожительной улыбкой кинозвезды послала им широким взмахом руки прощальный воздушный поцелуй и влезла в автобус. За ней, осторожно ступая, проследовал Босой Тед. Его ноги были так густо обмотаны кусками ткани, что с трудом влезли во вьетнамки. «С ними все в порядке, правда-правда, — убеждал он всех кругом. — Я только немного натер пятки». Он стал втискиваться на сиденье рядом со Скоттом, и тот охотно подвинулся, освобождая ему больше места.

Все оставшиеся гуськом прошли в салон и уместили свои натруженные тела с максимально возможным комфортом, дабы без потерь перенести предстоящую тряску. Местный специалист по выпеканию маисовых лепешек (и по совместительству парикмахер, сапожник и водитель автобуса) сел за баранку и, нажав на газ, раскрутил хлопотливо закудахтавший двигатель. Кабальо и Боб Фрэнсис медленно шли вдоль автобуса, прикладывая ладони к каждому стеклу.

Мануэль Луна, Арнульфо и Сильвино стояли рядом, глядя нам вслед. Остальные тараумара уже отправились в долгий обратный путь, и хотя эти трое жили всех дальше, они задержались, чтобы проводить нас. И долго я еще видел, как три фигурки одиноко стояли на дороге и махали руками, пока ставший нам всем таким родным город не скрылся от нас в густом облаке пыли.

Благодарности

Еще в 2005 году Ларри Вайссман прочитал мои журнальные вырезки и задал мне вопрос: «В основе всех твоих рассказов лежит выносливость. А есть хоть одно состязание, о котором ты еще не рассказывал?»

«Пожалуй, да. Я слышал о таких состязаниях в Мексике». С тех пор Ларри и его жена Саша стали моими агентами и выполняли функции высшей умственной деятельности, уча меня превращать беспорядочное нагромождение идей в четкие предложения и резко дергая цепь-удавку всякий раз, когда я забывал о сроках. Без них эта книга так и осталась бы байкой, которую я рассказывал бы за пивом.

Журнал Runner’s World и его редактор Джей Хайнрикс первыми послали меня в Медные каньоны и даже недолго поддерживали мою идею опубликования выпуска, целиком посвященного только тараумара. Я признателен Джеймсу Рексроуду, первоклассному фотографу, за то, что он составил мне компанию и сделал великолепные фотографии в том путешествии. Для человека с таким колоссальным умом и емкостью легких заслуженный редактор журнала в отставке Эмби Бёрфут совершенно не считается со своим временем и чрезвычайно щедро делится своими знаниями и библиотекой. Я до сих пор не вернул ему двадцать пять его книг, которые обещаю вернуть, если он присоединится ко мне в следующем забеге.

Но особенно я благодарен журналу Men’s Health. Если вы его не читаете, значит, пропускаете, бесспорно, один из лучших и заслуживающий наибольшего доверия журнал в стране. В его штате работают такие редакторы, как Мэтт Марион и Питер Мур, которые вдыхают жизнь в абсурдные идеи вроде той, чтобы посылать часто получающих травмы писателей в дикую глухомань для состязаний в ходьбе с невидимыми индейцами. Журнал дал мне возможность готовиться к этим соревнованиям на их средства, а затем помог придать четкую форму получившемуся в результате материалу. Как и все, что я написал для Мэтта, он попал в его руки как неубранная постель, а вышел как конфетка.

Для клана, столь методично представляемого в ложном свете средствами массовой информации, сообщество бегунов на сверхдлинные дистанции чрезвычайно охотно оказывало поддержку моим исследованиям и личному экспериментированию. Благодаря Кену, Пэт и Коулу Клаубер я всегда чувствовал себя в Ледвилле как дома; они преподали мне больше, чем я хотел узнать об ослиных гонках. Аналогичным образом директор ледвиллского состязания в скорости Мэрили О'Нил удовлетворял все просьбы, какие я только смог измыслить, и крепко обнял меня как финалиста гонки, хотя я этого и не заслужил. Дэвид Дикарь Хортон, Мэтт Небесный Бегун Карпентер, Лайза Смит-Бэтчен с мужем, Маршалл и Хитер Алрич, Тони Крупицка — все они поделились своими удивительными историями и секретами, касающимися трассы. Санни Блэнд, специалист высшего класса в области питания бегунов на сверхдлинные дистанции, предотвратила несчастье в пустыне, которое чуть было не произошло с Дженн, Билли, Босым Тедом и мной, когда мы составили неумелую команду Луиса Эскобара на «Бэдуотерской гонке 2006», и дала лучшее определение этому виду спорта, какое я когда-либо слышал: «Забеги на сверхдлинные дистанции — это просто состязания в еде и питье, сдобренные небольшим моционом и пейзажем».