Читать книгу "Глориана; или Королева, не вкусившая радостей плоти - Майкл Муркок"

– В гобелене уже наличествуют дыры. Вот почему столь многие нобили берут сторону Жакоттов. Они видят под парчой тлен – или думают, что видят.

– Подлинного тлена здесь нет. Всего лишь эйфория осиротевшей женщины, и она минует. Но Квайр позволил обнажиться крайностям. Кто-то зрит всю целокупность – скромное развлечение вроде нынешнего – и считает, что она явно знаменует больший, невидимый ужас. Романтика понукает воображение и заставляет его расти – но, если воображение применяется не к тем обстоятельствам, ища более уродства, чем красоты, страшная сила спускается со своры.

– Вы разделяете антипатию капитана Квайра к Романтике?

– Антипатию – разделяю. Но не отвращение, Алис. И худшее, наиболее разрушительное из всех его видов есть отвращение, питаемое Квайром к себе. Именно оно связывает его столь прочно, хотя оба в сем не признаются, с Королевой.

– Вы думаете, он любит Королеву по-настоящему?

– Если Квайр способен любить хоть что-то.

– Вы говорили про Убаша-хана и планируемую вами экспедицию – по следам Монфалькона внутрь стен.

– Вестимо. Кот, считает Убаша-хан, может привести нас к графине Скайской. Надежда призрачна – однако мы отправимся тайно, с полусотней татар, во всеоружии. Они с легкостью разобьют сброд, я уверен. Лучше них воителей не найти. Убаша-хан, видите ли, любит графиню. Он полагает ее жертвой заговора – Монфальконова либо Квайрова – и найдет ее, даже если придется отыскать ее труп.

– Вы двое вычерпали колодезь, верно?

– Вестимо, и обнаружили только бродягу, вероятно обитателя стен.

– Когда вы отправляетесь?

– Очень скоро.

– Известите Монфалькона?

– Нет. Он обязательно выдаст нас – неумышленно. Он потерял контроль над всеми чувствами. Он не владеет собой уже какое-то время, иначе заметил бы работу Квайра давно, еще после убийства леди Мэри. Он говорит теперь о разрушении как единственном лекарстве от наших недугов.

Алис Вьюрк смотрела, как возвращается ее господин, Квайр, и взгляд ее помрачился.

Он был остановлен распустившим нюни Уоллисом.

– Квайр, капитан, мальчик мне изменяет, – шептал Уоллис. – Поговорите с ним. Я умираю от причиняемой им боли.

Квайр снизошел до бедного Уоллиса улыбкой и потрепал его по голове.

– Конечно же, поговорю. – Он поискал глазами Фила. Скворцинг купался во внимании полудюжины леди и щеголей сераля, но сразу увидел Квайра и ухмыльнулся, высмеивая обоих. Капитан вздохнул. – Ему недостает изящества, сему юнцу. Всегда недоставало.

– Наставьте его на путь приличий. – Уоллис был напряжен.

Жестикуляция Квайра не воодушевляла.

– Как?

– Он у вас на поруках.

Квайр медлительно расплылся в улыбке:

– Королева таких отвергает, я накапливаю. – Скорее бы завершилась работа, тогда он будет счастливее.

– Он меня убивает, – сказал Уоллис в простоте.

– Найдите другого, – ответил Квайр. – Их тут полным-полно. Им польстило бы внимание сановитой особы.

– Я люблю его.

– Ах, – сказал Квайр. Он смотрел на сира Амадиса и лорда Кровия, что поднимались, готовясь уйти. Приложил ладонь к устам. Затем увидел Королеву. Она, весьма навеселе, его манила. – Надо идти. Долг, мастер Уоллис.

Оставляя жалкого Секретаря, он запетлял меж подушек и взошел на постамент к призывам Глорианы.

– Удалимся же, – сказала она. Ввиду опьяненности она еле ворочала языком.

Квайр видел, что сир Эрнест перевалился через спящее тело леди Блудд и ныне тоже дремлет. В сем состоянии пребывала добрая половина гостей. Насельники сераля тихо крались в разнообразные свои обиталища. Квайр позволил Глориане схватиться за свое плечо и на него опереться. Она вздымалась над ним башнею. Он собрал больше сил, чем обычно являл, и помог ей спуститься по ступенькам.

– Мои дети, – сказала она.

Квайр озадачился.

– Я обещала увидеть девочек. – Она указала на конец зала. – Они там, через коридор. В прилегающих покоях. Без соприкосновения, разумеется, с…

– Я знаю, – сказал он. – Но лучше подождать до завтра. Ты проведешь с ними завтрашний день.

Она сие запомнила или была готова думать, будто запомнит. Она позволила ему провести себя мимо стражей-близнецов, по проходу, через анфиладу покоев, пока они не пришли к повседневной ее опочивальне. Дребезжа драгоценностями, она пала на кровать и немедленно зашлась храпом.

Квайр содействовал ей в достижении сего состояния и был доволен тем, что она проспит много часов кряду. Действуя с нежностью, сделавшуюся для него привычкой, он стянул с Глорианы побрякушки и одежду, что стаскивалась без труда, набросил на спящую одеяло и покинул комнату. Палец к губам, и слуги оповестились о королевских обстоятельствах. Квайр был у главной двери в коридор и готовился ее открыть, когда услыхал голоса, бормочущие по ту сторону. Фраза: «Неужто нами будут править шлюха и карманник?» Он скрипнул дверью, дабы заглянуть в прорезь. «Сие должно уничтожить. Стыдоба Альбиона. Способ есть».

Гермистонский тан и лорд Монфалькон говорили на пониженных тонах, гуляя по коридору. Квайр не ожидал сей комбинации. Двое не должны были спеться. Он не считал, впрочем, что от них исходит существенная угроза. Несомненно, их свели питаемые тем и другим делюзии. Он прикрыл прорезь и, когда пара миновала, знакомым маршрутом направился в Восточное Крыло, где позднее должен был кое с кем встретиться. Он шел рано, ибо имел привычку объявляться на сцене задолго до момента, когда его ожидали. Таким образом он в иные дни сохранял себе жизнь.

Квайр достиг галереи с видом на сад, где сей весной Глориана сыграла роль Майской Королевы. Он шел торопясь. Лунное сияние, лившееся в каждое из множества окошек, озаряло галерею почти так же, как сад внизу. Шагая, капитан попутно оглядывался по сторонам. Затем замер и отыскал себе тень, в кою мог отступить. Из сада до него доносились своеобычные звуки, треск и шуршание, будто некто пытался рубить ветки со стволов. Квайр дал зрению свыкнуться с тьмой и стал замечать, что окружавшая весь сад поросль, что обеспечивала пищей и пристанищем оленей, словно бы шевелится. Он понял, что некто движется Тропой-меж-Дерев. Он и сам пару раз использовал сию Тропу – и знал, что она надежна. Наконец внял резким, почти монотонным звукам – шнык-шнык, шнык-шнык – и увидел две фигуры, проступающие во мгле. Они бились на мечах, и Тропа-меж-Дерев качалась и стенала. Они колебались так и эдак, обрушивались на оградительные веревки и по временам вздыбливали Тропу под прямыми углами, удерживаясь и продолжая дуэль.

Квайр какое-то время наблюдал, сознавая, что явно задерживает своего гостя, однако он должен был дождаться результата, хотя и предполагал, кто именно дуэлировал в ветвях. В конце концов, он ведь почти вдохновил сию схватку.