Читать книгу "Цель неизвестна. Победителей судят потомки - Марик Лернер"

Шведы в данном отношении не сильно отличаются от русских. А мне уже оставалось списки составлять. Точнее, этим занимались специальные люди в генерал-губернаторской канцелярии. В том и самый смак, что все документы, найденные у задержанного, настоящие. Правда, погибшему поляку кое-какие были подкинуты. Но ему опровергать уже не придется, сейчас дает отчет о своих действиях в аду, или куда он там отправился. А сами письма отнюдь не подделка. Я просто довел до логичного конца идеи и предложения.

— Но к возможной попытке мятежа готовился.

— На генерал-губернатора Лебедева и командующего русскими войсками генерал-аншефа Якова Брандта всецело полагаюсь.

Она все равно о них в курсе, чего скрывать. Выполнят незамедлительно приказ. Мало того, Яшка и занимался собиранием сведений о шведских «умниках». Занятные все же времена, нынешний век. Все носятся с честью, но не считают зазорным шпионажем или полицейской работой заниматься. Иные, вроде бывших соратников Петра Алексеевича, и пытать счастливы, и лично головы рубить. Почему позже наши дворяне гнушались руку жандармам подавать? Свободную мысль, что ли, душили царские сатрапы?

— Военное положение ввести? — сказала Екатерина с сомнением в голосе.

— Не потребуется. Серьезной силы за ними нет. Коренные шведские войска представлены учебными батальонами, народ не заинтересован в правлении аристократов и не поддержит выступление. У них был бы шанс, арестуй они монарха до коронации, внезапно. Уния не состоится, и можно давить, требуя бог знает что, имея всю императорскую семью в заключении. Правая рука не знала, что делает левая, и конец будет закономерный.

— Уже и предложения имеются.

— Я всегда готов к труду и обороне, ваше величество!

— И?..

— Допросы проведут наши люди под началом господина Потемкина. Затем для придачи процессу легитимности поручить их судить комиссии риксдага, в которую войдут представители всех сословий.

— Вы хотите заставить шведов осудить их соотечественников? Не русских? А ведь стоящая мысль!

Еще бы. Заодно и кровью повязать. Еще один раскол в их обществе.

— Спасибо за приятную оценку, ваше величество.

— Продолжайте.

— Обвиняемых разделить на несколько разрядов. Имеющим умысел на цареубийство — смертная казнь. Организаторам попытки государственного переворота — лишение чинов и дворянства, каторга. А дальше по нисходящей: лишение чинов и дворянства со ссылкой в Сибирь на различные сроки, с разжалованием в солдаты без выслуги, лишение токмо чинов с написанием в солдаты с выслугою, и, наконец, оставить без внимания тех, кто принадлежал к тайным обществам, но никакого участия в их деятельности не принимал. Наверняка будут и случайно попавшие под гребенку, и оболганные арестованными, так тем выдать оправдательный диплом.

— Я полагаю, очень важно сделать некие шаги навстречу тоже, показывая, что негодяи не важны, уважение к Швеции осталось.

— Помилование? — с сомнением спросил я. — Простите, но безнаказанность развращает и толкает на повторение в худшем варианте. Разве что для парочки не сильно замаравших себя и давших подробные показания.

— Что заслужили, то и получат, — твердо сказала Екатерина. — Решение риксдага подпишу без исправлений. Но нужен и жест. Коронация шведскими королевскими регалиями должна состояться, как и прежде, в Стокгольме.

— Можно еще в гвардии завести шведский полк, — после раздумья предложил я. — С теми же льготами и привилегиями, что у старых гвардейцев.

Зря мы это сразу не сделали. Экономия и управление обычными полками на тот момент казались полезнее. Гвардейские и наемные полки расформировали, позволив переход в обычные. А кто просился, то и в русские. Мест хватало.

— И брать туда, не глядя на возможных родственников-заговорщиков. Естественно, после проверки жандармами готовности служить России.

— Для трона важны люди, их деяния, а не отдельные злодеи-отщепенцы, — кивнула Екатерина. — Да, идея подходящая. Тем более что Григорий Александрович мне тонко намекнул на ваше страстное желание пересмотреть возможность использования шведских подразделений в одной европейской части империи.

— Если шведские корабли, включая торговые, могут ходить аж на Камчатку, почему войскам особые льготы? По истечении срока службы многие остаются в России, а в Сибири полезным завсегда рады.

— Я это обдумаю позже.

Похоже, мой совет не давать ответа сразу вполне действует.

— Сидела я и размышляла, — сказала Екатерина после паузы, которую почтительно не пытался прервать, — о словах насчет земли в личной собственности у крестьян. Потом полистала вашу старую книгу «Рождение богатства».

Сегодня я бы многое написал иначе. Но исправлять ничего не стал и при многочисленных переизданиях. Ее критиковали и обсуждали по всей Европе, в Новом Свете, и не удивлюсь, коли добралась до Азии. В Турции на французском точно попадалась. Кое-что развили самостоятельно, многие нынче в спорах даже в английском парламенте не стеснялись ссылаться на удобные моменты. Я же специально подчеркивал разные варианты: с одной стороны, с другой. Каждый желающий может выковырять потребное и процитировать.

Забавно, но Адам Смит написал работу со ссылками на меня. А ведь это я лет на двадцать раньше заимствовал его идеи. Правда, наверняка утверждать не могу, наши учителя много разного, включая идеи Маркса, излагали, мог и спутать с Риккардо или еще кем.

В реальности не все срабатывает, как они утверждали. Ничего, как и положено талантливому человеку, Смит углубил и расширил отдельные положения и формулировки. За что я отписал личное письмо с благодарностью.

— И как-то все вдруг совместилось, как в правильно сложенной из отдельных кусочков картинке. На вас, Михаил Васильевич, клейма негде ставить!

— Простите, ваше величество? — Я действительно не понял.

— Для развития промышленности требуются свободные руки, пишете…

— Там этого так буквально нет.

— Я ведь и других экономистов почитывала, и к чему вы подводите читателей, несложно догадаться. Нынешняя система препятствует оному переселению в города и переходу крестьян в иное сословие. То есть рабочий или даже купец живет формально в деревне, и семья его тоже, а фактически проводит в городе месяцев семь-десять.

Считалось, что таким образом заботятся о крестьянах и оберегают их от шока и потрясений, сохраняя запасную базу на случай неудачи. На практике ограничения нелюбовь к властям усиливали.

— И тут перед нами встает простейший вопрос: а где их взять? — Она явно увлеклась. — Свободных людей в достаточном количестве? Я лично вижу только один путь — освобождение крестьян, ну не считать же всерьез всяких там немцев или ирландцев со шведами. Не так уж и много переселенцев. Ну и зачем же они пойдут в город, освободившись? А потому что воля им без земли выйдет.