Читать книгу "Последняя цивилизация. Политэкономия XXI века - Василий Галин"

«Сейчас альфа и омега» политики Рузвельта, сообщал советский представитель из Вашингтона К. Уманский в конце 1938 г., — «формирование военного, морского и авиационного строительства, на которое он возлагает преувеличенные надежды экономического оживления… Поддержка его программы форсирования вооружений обеспечена ему при любом составе Конгресса…» [1575]. «Рузвельт мыслит программу вооружений как замену общественных работ» , программу вооружений «надолго, ввиду ее непроизводительности, выдержать нельзя, и свертывание которой в определенный момент приведет к небывалой экономической катастрофе и крушению всего строя», — предупреждал в те же дни лидер конгресса производственных профсоюзов Дж. Льюис [1576].

Немецкий философ В. Шубарт, наблюдая развитие событий, в 1939 г. писал: «Сейчас нет почти ни одного изобретения, которое не имело бы отношения к войне или не было испытано на пригодность в военных целях. Промышленность производит в основном средства уничтожения или средства защиты от грозящего уничтожения. Расходы на вооружение чудовищны… Вооружаются, чтобы избавиться от безработицы. Нужно и дальше вооружаться, чтобы избавиться от безработицы. Благодаря этому экономика становится «здоровой». Однако не следует путать лихорадочный румянец чахоточного больного, обреченного на смерть, с розовощекостью здорового юноши. Прометеевская Европа стоит перед дилеммой: или вооружаться до зубов, что ведет к войне, или разоружаться, что ведет к массовому увольнению рабочих — и к большевизму. То есть у Европы есть выбор только между разными формами своего крушения. Она решилась на вооружение и войну; она пытается сохра нить себе жизнь тем, что готовит почву для своего окончательного самоуничтожения. Правда, этим она отодвигает развязку, но тем страшнее это произойдет. Европа напоминает того должника, который, чтобы выйти из затруднений данного момента, берет у ростовщика деньги под такие проценты, которые разорят его уже окончательно и бесповоротно » [1577].

«Война по-прежнему является наиболее вероятной отдушиной в случае, если социальные конфликты становятся неудержимыми», — полагают современные исследователи Г. Мартин и Х. Шуманн [1578]. По данным Центра анализа мировой торговли оружием, с 2002 по 2009 гг. расходы на вооружение в мире выросли с 770 до 1 335 млрд долларов — т. е. почти вдвое.

Современный демократический мир пытается разрешить существующие противоречия капитализма мирным путем за счет реализации масштабных инфраструктурных проектов, ипотечного кредитования, космических проектов — только в США сейчас разрабатывается, по меньшей мере, шесть новых типов пилотируемых космических кораблей и т. п. Но что будет, если эти проекты не окупятся в течение достаточно длительного периода времени? Чем занять растущую армию безработных, где взять прибыль для капитала? Эти силы способны разорвать на куски любое государство, любое общество. Одно их приближение ввергает общество в панику, выходом из которой прежде становилась только война. Канцлер О. фон Бисмарк назвал такую ситуацию: «Самоубийством из-за страха смерти» [1579] .

Сегодня безработица вновь становится бичом всего человечества. Тот же Дж. Сакс отмечает, что «за последние четверть века условия труда в Америке существенно ухудшились. Безработица, достигшая высокого уровня, застыла на нем; страх потерять работу охватил все слои общества» [1580]. В Германии, по словам В. Хайтмейера: «неуверенность в перспективах на будущее постепенно охватывает все социальные слои. И одним из способов психологически справляться со стрессом и конкурентной борьбой является насилие» [1581]. П. Барнвик, глава машиностроительного гиганта Asea Brown Boveri (ABB), имеющего 1000 дочерних компаний в 40 странах, предупреждает: «Если компании не найдут достойного ответа на проблему бедности и безработицы, трения между имущими и неимущими приведут к заметному росту насилия и терроризма» [1582]. История еще не закончилась, и главная опасность кроется в том, что развитие сегодня упирается не в национальные, а планетарные масштабы. И Америка быстро теряет свое доминирующее положение.

…

Косвенно о внутреннем напряжении, растущем в США, говорит президентский указ 2012 г. — «Готовность ресурсов национальной обороны» («National Defense Resources Preparedness» (NDRP)), который в третий раз с начала XXI в. обновляет закон об обороне, предусматривающий тотальную мобилизацию Америки на случай возникновения угрозы войны. Причем закон теперь может быть применён и в мирное время, когда, по мнению президента, это «будет считаться необходимым и целесообразным для национальной обороны» [1583]. NDRP фактически дополнял National Defense Authorization Act 2012, в котором впервые была сделана попытка разрешить возможность заключения под стражу на любой срок, без суда любого американца подозреваемого в терроризме. И хотя под давлением оппозиции она была позже дезавуирована, тем не менее, ее появление говорит о существующем тренде.

Война — это неизбежный продукт естественного развития свободных рыночных сил. Война двигала развитием капитализма на протяжении всей истории его существования. «Закон, который управлял историей англии семнадцатого и восемнадцатого столетия, — отмечал накануне Первой мировой войны (в 1913 г.) английский историк Дж. Сили, — закон тесной взаимосвязи между войной и торговлей. Ибо в продолжении этого периода торговля естественно ведет к войне, и война покровительствует торговле » [1584]. О наличии этого закона предупреждал еще Адам Смит: «Торговля, которая должна бы естественно служить связью дружбы и союза… сделалась самым обильным источником раздора и вражды » [1585] . Тот же закон двигал и мировыми войнами XX века.

Может ли какой-нибудь мирный проект «военного кейнсианизма» осуществить возрождение американской экономики, как предлагает П. Кругман [1586]? Т. е. создать достаточно емкий государственный спрос, который будет способен вытянуть экономику из кризиса. Если взглянуть в историю, то можно найти немало примеров подобных проектов, начиная со строительства Египетских пирамид и производства предметов роскоши в XVIII в. С другой стороны, для ответа на этот вопрос необходимо оценить, чем заплатила Америка за Первую и Вторую мировые войны — в Первой доллар потерял более половины своей стоимости, во Второй — государственный долг вырос почти в 6 раз, для его погашения за следующие 30 лет доллар был вынужден упасть почти в 5 раз [1587]. Сегодня доллару уже некуда падать, а долгу — расти.

Но самое главное, что выход из Великой депрессии Америке принесли не масштабные государственные расходы, не «военный кейнсианизм», не «новый курс» Ф. Рузвельта, а непосредственно сами войны. Именно война дает победителю те дивиденды, которые окупают государственный долг, израсходованный на гонку вооружений. А. Гитлер вполне осознавал эту данность: «Выплатить образовавшийся во время войны долг вообще не составит проблемы. Германским мечом было добыто столько земель, что… произошел огромный прирост национального богатства, который во много раз превышает все военные расходы. Включение 20 миллионов дешевых иностранных рабочих в экономический процесс в Германии принесло прибыль гораздо большую, чем образовавшийся во время войны долг Рейха.