Читать книгу "Шелковый путь. Записки военного разведчика - Александр Карцев"

До полуночи мы вышли к месту проведения засады. Ночь была лунная. Это здорово затрудняло наше выдвижение на задачу. Мы опасались ненужных свидетелей. Но маршрут движения был выбран безукоризненно. Ненужных встреч не было. Зато луна помогла довольно успешно скрыть наши следы.

В этот раз мы велосипед не изобретали. Дорога вилась серпантином среди невысоких скал. Мы знали, что на рассвете по этой дороге должны проследовать две машины с помощником полковника и его охраной. Поэтому просто навалили на дорогу несколько крупных валунов. Обвалы в горах случаются часто. Вышло у нас довольно правдоподобно. Нужно было, чтобы охранники вышли из машин. А еще лучше, если бы из них вышли и водители, и сам помощник полковника. Все они были нам не нужны. Живыми. Нас интересовали только машины. И желательно исправные. Без лишних дырок.

В небольшой промоине установили мину МОН-50 с радиовзрывателем. В этой промоине, по нашим расчетам, могли спрятаться при начале обстрела моджахеды. Не хотелось бы, чтобы они там долго разлеживались. Тем более что осколки этой мины никак не могли зацепить ни одну из машин. Но мы умышленно создавали духам иллюзию безопасности, чтобы они покинули машины. В надежде, что при начале возможного обстрела окажутся в более надежном укрытии, чем обычные небронированные автомобили. Искушали выгодой. Кто ж от нее откажется! Все знают о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Но при виде его об этом почему-то сразу же забывают. Старый, как мир, принцип канализации. Направь усилия противника в нужном тебе русле. Что мы и сделали!

Затем заняли свои укрытия и приготовились ждать. Ждать оставалось совсем немного. Через час в радиостанции раздался длинный сигнал нажатия на тангенту. Это был сигнал «Внимание, противник!». Наблюдатель докладывал о появлении машин. Начиналась работа. Все шло по плану.

Машины остановились перед самыми камнями. «Тойота» и наш УАЗик. Я был уверен, что они остановятся от валунов гораздо дальше. Так поступил бы любой человек, опасающийся засады. В машинах, видимо, таких не было. Слишком самоуверенные ребята! И хотя они немного проехали наши укрытия, нам это не мешало. Мы оказались в классической спецназовской позиции для удара. Сбоку и чуть сзади. Любой человек ожидает противника спереди. Территория пройденная считается условно более безопасной, чем та, которая ждет тебя впереди. Такая наивность нас просто умиляла.

Духи высыпали из машин и начали быстро расчищать дорогу. Не выставили наблюдателей. Даже охранения не поставили. Видно, куда-то спешили. Так спешить можно только в одно место. На тот свет. И чего там все забыли?!

Мы сняли их с первого залпа. Как все-таки здорово работать с приемниками Р-255. У каждого бойца был приемник. Вообще-то он предназначен не только для получения команд и сигналов. Это поисковый приемник. При ночной высадке или десантировании командир группы включает на своей радиостанции радиомаячок. Группа по пеленгу находит его. Это очень удобно. И очень удобно для синхронного открытия огня. По своей приемо-передающей радиостанции я сказал только одно волшебное слово: «Хоп!» Вся группа открыла огонь одновременно. У каждого моего бойца была своя цель. Всего одна. Сделать это было совсем несложно. Мы не слышали выстрелов. Приборы бесшумной беспламенной стрельбы на автоматах приглушили звуки выстрелов. Но каждый сделал по своей цели обычные три выстрела. В голову. В грудь. И живот. Так нас учили.

Даже если вы промахивались, первая пуля, пролетая у самой головы, парализовала двигательные центры противника. Что давало возможность гарантированно поразить цель второй и третьей пулей. У нас не было привычки промахиваться. При попадании в голову пуля не сбивала с ног. Шея гасила ее удар. Первая пуля просто убивала. Вторая и третья же пули были лишь данью математическому обоснованию поражения цели. Три выстрела давали восемьдесят один процент вероятности этого поражения. Что считалось в нашей организации вполне для нее достаточным.

Если бы первый выстрел проводился по корпусу, тяжелая акаэмовская пуля сносила бы противника с ног. Тем более пуля с ослабленным пороховым зарядом, используемая в автоматах с прибором бесшумной беспламенной стрельбы. Не давая возможности провести по нему еще два выстрела. Пуля, попавшая в грудь, могла оказаться не смертельной. Враг мог уцелеть. А значит, и открыть ответный огонь. На это пойти мы никак не могли.

Это только в кино наемные убийцы стреляют в грудь или в спину жертве. Подходят к ней и с какими-нибудь многозначительными словами производят контрольный выстрел в голову. Только в кино. В детском кино. В жизни профессионалов до обидного мало слов. Особенно многозначительных. Зато много математики, физики, теоретической механики и других точных наук. И это так грустно! Хочу в кино!

Все было закончено за несколько секунд. Духи не успели сделать ни одного ответного выстрела. А кто бы успел? Мы оттаскиваем трупы в небольшую промоину. Снимаем свою же мину МОН-50. Сегодня она нам не пригодилась. Трупы не прячем. Нет времени, да и смысла. Когда их найдут, нам уже не будет смысла таиться и прятаться. Запрыгиваем в машины и разворачиваемся в обратную сторону. Теперь все решает время.

Машины идут хорошо. А это значит, что трясет нас и мотает из стороны в сторону. Через пару километров такой болтанки наши бедные души, скорее всего, покинут наши бренные тела. Винить их не за что. Я бы на их месте сделал бы то же самое. Но наши души оказываются более терпеливыми, чем наши тела. Или, может быть, они уже нас покинули? Просто мы не заметили, когда? Увы, подумать об этом, как всегда, нет времени. Мы подъезжаем к окраине кишлака.

На нас надеты национальные афганские одежды. Это должно сбить с толку духовских часовых. Хотя бы на некоторое время. Много нам не надо. Но улицы пустынны, и мы совершенно спокойно подъезжаем к дому, в котором остановился китайский полковник. На наше счастье, он сидит перед домом под тенью старого ветвистого дерева. Беседует с каким-то молодым парнем.

У него на глазах мы выскакиваем из машин. Два пулеметчика с ПКМ перекрывают обе стороны улицы. Семен и Максим берут на мушки дом и входную дверь. Неожиданности нам ни к чему. Я с тремя бойцами устремляюсь к полковнику.

Он все так же невозмутим. Все наши передвижения ему совершенно не интересны. Он продолжает что-то говорить своему собеседнику. И коротким молниеносным движением подносит свои руки к лицу. Лишь в последний миг я понимаю, что в них граната. И когда только он успел ее достать? Откуда?

Сзади раздается крик Макса.

– Граната!

Это сразу же выводит нас из ступора. Мы стремительными ланями рассыпаемся в стороны. Поминая про себя маму китайского полковника, самого полковника и всех его родственников до седьмого колена. Совершенно непечатными выражениями.

К нашему счастью, в руках полковника взрывается какая-то наступательная граната. Была бы оборонительная типа нашей Ф-1, стремительные лани моментально превратились бы в какую-нибудь кухонную утварь. В дуршлаги, к примеру. Увы, факир был пьян, и фокус не удался. Хотя, скорее всего, полковник и не ставил перед собой такой задачи. Мы остались все такими же стремительными, но немного обескураженными ланями. Мы подлетели к собеседнику полковника. Он немного контужен, но, кажется, даже не ранен. Бойцы за шиворот потащили его к ближайшей машине. От полковника осталось меньше, чем от рядового. Грудь разворочена, кисти рук оторваны. От головы осталось ни пойми что. Какие-то лохмотья.