Читать книгу "Что скрывал покойник - Луиз Пенни"

— Разве это не казалось тебе странным? — Мирна обернулась к Кларе.

— Нет. Хотя теперь, оглядываясь назад, я не могу понять, как до сих пор ничего не замечала. Бен просто жил там, где жил, вот и все. Кроме того, он говорил, что мать не позволяет ему поселиться отдельно от нее. Теперь мне кажется, что это был своего рода шантаж. И я верила всему, что он рассказывал. — Клара удивленно покачала головой. — Переехав в сторожку, он сказал нам, что мать просто выгнала его из дому, когда он наконец осмелился настоять на своем.

— И ты в это поверила? — негромко спросила Руфь. — Ты забыла, кто приобретал ваши картины, чтобы вы смогли купить себе дом? Кто отдал вам свою мебель? Кто постоянно приглашал вас на обед в первые годы, чтобы дать вам возможность познакомиться с местными жителями и чтобы накормить вас, когда она знала, что вы сидите голодными? Кто настаивал на том, чтобы вы забирали с собой остатки угощения? Кто выслушивал вас всякий раз, стоило вам открыть рот, и задавал вопросы? Я могу продолжать до бесконечности. Неужели вы ничего не замечали? Или вы настолько слепы?

«Опять, — подумала Клара. — В который уже раз речь заходит о слепоте».

Это было намного больнее тех ран, которые нанес ей Бен. Руфь в упор смотрела на них, и лицо у нее было жестким и суровым. Как они могли оказаться такими доверчивыми? Как могло получиться, что слова Бена перевешивали поступки Тиммер? Руфь была права. Тиммер была по-настоящему терпимой и терпеливой, доброй, великодушной и щедрой женщиной.

По коже у Клары пробежали мурашки, когда она осознала, что Бен начал готовиться к убийству собственной матери много лет назад.

— Ты права. Мне очень жаль. Даже змеи. Я ведь на самом деле поверила в змей.

— Змей? — переспросил Питер. — Каких змей?

Клара покачала головой. Бен обманул ее, воспользовавшись Питером для того, чтобы придать своей лжи достоверность. Для чего он рассказал ей, что в подвале дома его матери живут змеи? Для чего он выдумал историю о том, как им с Питером доставалось в школе, когда они были маленькими? Потому что после этого в ее глазах он выглядел еще большей жертвой, героем. А она с такой легкостью поверила в это. Бедный Бен, как они его называли. И Бен хотел выглядеть бедным в их глазах, хотя, как оказалось, не в буквальном смысле.

Как только электрическое освещение в подвале Тиммер восстановили, оказалось, что он стерильно чист, тщательно убран и ухожен. Никаких змей там не было и в помине. Равно как и змеиных гнезд. Не было обнаружено никаких следов того, что кто-нибудь когда-нибудь выползал оттуда, если не считать самого Бена. «Змеи», свисающие с потолка, оказались на самом деле электрическими проводами, а она пинала ногами и отшвыривала от себя обрезки садового шланга. Клара никогда не переставала изумляться силе воображения.

— Еще одной причиной, по которой я очень не скоро сообразил, что здесь на самом деле происходит, — признался Гамаш, — стало то, что я совершил промах. И довольно-таки серьезный. Я решил, что он влюблен в вас, Клара. Романтически и безответно. Я даже спросил его об этом. И это стало моей самой большой ошибкой. Вместо того чтобы поинтересоваться у него, как он относится к вам, я спросил, давно ли он вас любит. И сам подбросил повод и объяснение, которые нужны были ему для того, чтобы объяснить все эти его взгляды украдкой. Он тайком смотрел на вас не из-за страсти, а от страха. Он знал, насколько сильно у вас развита интуиция, и если кто-нибудь и мог его разоблачить, так только вы. Но я позволил ему соскочить с крючка и вдобавок одурачить себя.

— Но в конце концов вы его вычислили, — успокоила Гамаша Клара. — Бен хотя бы отдает себе отчет в том, что сделал?

— Нет. Он считает, что имел полное право поступать так, как он поступил. Деньги Хедли принадлежали ему. Собственность Хедли принадлежала ему. Его мать просто присматривает за ними, пока они не будут переданы ему. Мысль о том, что он не получит наследства, показалась Бену настолько дикой, что он не задумываясь убил ее. Ну а поскольку это из-за нее он оказался в таком положении, значит, ни в чем не виноват. Она сама накликала смерть.

Оливье вздрогнул.

— Он казался таким мягким и нежным.

— А он и был таким на самом деле, — ответил Гамаш, — до тех пор, пока вы не начинали возражать ему. Или когда он не получал того, что хотел. Он был и остался ребенком. Он убил собственную мать из-за денег. А Джейн он убил потому, что решил, что своей «Ярмаркой» она намерена объявить об этом всему миру.

— Какая ирония! — сказал Питер. — Он думал, что лицо на картине выдаст его. Тогда как на самом деле его выдало то, что он стер свое лицо. Оставь он все как было, и его бы никогда не разоблачили и не поймали. Всю жизнь он просто плыл по течению, оставаясь пассивным наблюдателем. И единственный раз, когда он решил проявить активность, стоил ему свободы.

Руфь Зардо медленно, с трудом поднималась по склону холма, рядом на поводке тащилась Дэйзи. Она сама вызвалась забрать собаку Бена, при этом удивляясь себе больше всех остальных. Но она считала, что поступает правильно. Две дурно пахнущие, хромые особи женского пола. Они осторожно ступали по неровной дороге, стараясь не поскользнуться на выпавшем снегу, не вывихнуть лодыжку и не сломать ногу.

Она услышала его раньше, чем увидела. Молитвенный жезл был на месте. Украшающие его разноцветные ленты трепетали на ветру, отчего привязанные дары плясали в воздухе, со стуком ударяясь друг о друга. Настоящие верные друзья. Шумные, назойливые, сталкивающиеся, кричащие, иногда причиняющие боль, но всегда ненамеренно. Руфь поймала старую фотографию, изображение на которой из-за дождя и снега почти исчезло. Она не смотрела на этот снимок целых шестьдесят лет, с тех самых пор, когда сделала его на ярмарке. Джейн и Андреас, такие молодые и счастливые. И Тиммер позади них смотрит прямо в объектив, на Руфь, которая держала в руках фотоаппарат, и хмурится при этом. Тогда, много лет назад, Руфь поняла, что Тиммер знает обо всем. Юная Руфь только что предала Джейн. А теперь Тиммер была мертва. И Андреас мертв, и Джейн тоже мертва. Руфь чувствовала, что, похоже, пришло время отпустить мертвым все грехи, и пусть прошлое останется в прошлом. Она выпустила старую фотографию из рук, и та присоединилась к предметам, танцующим и пляшущим на ветру.

Руфь сунула руку в карман и вынула книгу, которую взяла на память о Джейн. Вместе с ней она достала конверт, оставленный для нее Джейн. Внутри лежала карточка, от руки разрисованная Джейн, почти точная копия рисунка на стене в ее гостиной. Если не считать того, что две обнимающиеся фигуры были не молодыми и красивыми, а старыми и дряхлыми. Две пожилые женщины. Обнимающие друг друга. Руфь сунула рисунок в книгу. Потрепанную маленькую книгу, которая пахла туалетной водой «Флорис».

Дрожащим голосом Руфь начала читать вслух. Ветер подхватил слова и закружил их со снежинками и разноцветными лентами. На нее с обожанием смотрела Дэйзи.

Гамаш сидел в бистро. Он пришел попрощаться и, может быть, купить парочку лакричных трубочек перед тем, как возвращаться в Монреаль. Оливье и Габри горячо спорили, куда поставить великолепный уэльский комод с зеркалом, который выбрал Оливье.