Читать книгу "Давайте, девочки - Евгений Будинас"

Отправился на поиски лично. Бегаю, как пес, расспрашиваю, не встречал ли кто моего майора. А он мужчина представительный, с сединой. После Афгана. И фуражку в руке носит. Это и помогло. Там неподалеку от аэродрома шанхайчик для обслуги, ну, как всегда – хибарки, вагончики, вот мне и показали развалюху, куда вроде бы похожий персонаж направлялся.

Подхожу, за окном что-то мелькнуло, но дверь заперта, причем снаружи, на висячий замок. Подергал, обошел, прильнул к окошку, присмотрелся: в углу на кровати точно он сидит, к стенке прижался, в простыню обернут.

Я фортку, конечно, тюкнул – от страха я и хибару бы развалил, подзываю командира, а он упирается, не идет. «Даешь, слово офицера, что никому не расскажешь?». – «Даю, говорю, слово, что даже трибуналу, который нам с тобой обеспечен, не вякну». – «Да что твой трибунал, тут дело похуже, поэтому поклянись». Клянусь, говорю, что и под пыткой буду молчать, как Зоя Космодемьянская или молодогвардейцы. И до самой смерти, которая у нас уже не за горами.

То, что он рассказал, было, конечно, страшным. Но страшнее – что он мне показал.

Пока я в санчасть бегал зубы рвать, он, оказывается, заскочил к знакомой казашке. У нее к нему старая любовь. Ну, выпили, закусили, то да се, медосмотр-то мы прошли перед полетом, так что опять выпили, снова, понятно, то да се, после чего он и заснул. А казашке на работу. Она его на замок и закрыла. Потом пришла, снова напоила, опять то да се, снова на замок, а сама на работу…

– Ты что, я ему говорю, охренел, нам же теперь вышка, ты что не мог разнести эту хибару?

– А замок?

Это он говорит, и я понимаю, что он тронулся, если боевому летчику, только после Афгана, где он и поседел в плену у моджахедов, откуда выбрался, выдрав с корнем решетку, вдруг замочек на хилой двери стал помехой…

– Не на двери, – говорит он и разворачивает простыню.

Тут и я обомлел: яйца у него синие, как на пасху, а на яйцах огромный амбарный замок с дужками, толстыми, как из лома.

Спрятал он меня под кровать, с казашкой по приходу разобрались, она здоровая, я ее табуретом оглушил, хотя и волновались, а вдруг она ключ припрятала, но все обошлось. С командованием тоже как-то по-мирному расстались, так как и в авиации уже начался перестроечный бардак: оба оказались на гражданке, оба рядовыми.

А что там со спецгрузом, мы так и не узнали, нас же на подходе к полю военные гэбисты взяли. Но нигде не слышал, чтобы что-то новое тогда грохнуло…»

22

История понравилась настолько, что Рыжюкаса и впрямь не перебивали, поэтому за любовь, которая спасла мир во всем мире, друзья выпили с особым удовольствием.

Еще и от облегчения, что, с Рыжим разобрались, и можно наконец выпить спокойно, теперь уж от всей души.

Мишка-Дизель встал и Рыжего публично похвалил, сказав, что это смешнее всего, что тот раньше написал, и что правильно он политику забросил, чтобы писать про любовь. После чего Дизель сел и окончательно вырубился.

– Он теперь и любовь забросит, – не унимался Сюня, все еще полагая по инерции, что друга это бодрит. – Он теперь только про врачей-хирургов будет писать…

Глава третья

РАБОЧИЙ «КОНСИЛИУМ»

1

Варилось, варилось – что-то и сварганилось… Что еще может так отпустить, как добрая выпивка со школьными друзьями. Тем более что под занавес проговорилось все и о делах. По-быстрому, чтобы резину не тянуть.

Сначала с Маленькой, с Мальком этим, со внучкой хреновой, с Венцом творения разобрались.

Это когда уже посветлело, вышли на террасу и присели, зябко поеживаясь, на лавочке у перил. Смотрели на реку, хорошо видную сквозь голый кустарник. Такой темной и неприветливой, побуревшей от ноябрьских дождей, они ее никогда не видели, да и вообще в такую пору здесь раньше не бывали – только летом, в жару, да еще когда прикатили на телеге с Ленкой, в том сентябре. Про Ленку дружно вздохнули – как она там, за тридевять земель…

С Ленки как-то естественно перебросился мостик и к Маленькой. Яйца яйцами, а любовь поселяется ведь еще и в башке, тут кастрацией не поможешь. Тем более что чувиха у Рыжего опять в порядке, хотя и…

Сошлись единодушно, что она, конечно, красива, как кукла Барби, но такая же сволочь.

Больше всех возмущался Витька-Доктор. Он вообще презирал Рыжюкаса за его неразборчивость. Точнее за исключительную, блин, разборчивость – что ни кадр, то одни и те же выкрутасы.

– Дорогая штучка. И, как все твои красавицы, вертит тобой, как хочет. И соки выжимает – накакать ей на твои проблемы… Ну как может нормальная девица отказаться сделать человеку успокоительный массаж, если ему это нужно? Да еще если сама его до такого состояния довела?.. И в комнате, небось, не убирает…

– Гениально убирает, когда ей это нужно. Она все потрясно делает, когда ей это нужно.

– И гениальнее всего тебя достает. Понимает, сволочь, что чем сильнее она тебя пробрасывает, тем крепче держит.

– Она не достает, – поправил товарища Рыжюкас, – она просто не проявляет благотворительность. И думает о собственном будущем. Спешит…

– Вот паскуда.

– Все они дряни, – глубоко вздохнул Сюня, – но, к сожалению, становятся ими не сразу.

– У моей Последней Жены на это ушло двадцать лет, – сказал Рыжюкас. – У Лучшей Ученицы – семь… У Последней Любовницы – пять. А этой хватило и трех месяцев, чтобы понять, что к чему.

– Акселерация. Другое время, – «по-научному» объяснил Доктор. – Мы тут уже ни при чем…

– Зато и ты ее сразу раскусил, – успокоительно сказал Сюня. – Но вот скажи, а теперь, в новых условиях, ты что будешь делать? – Было непонятно, он снова подкалывает Рыжего или впрямь озабочен. – Не понимаю я такую жизнь…

– Да уж, теперь она ему ни на хер не нужна! – скаламбурив так удачно, Махлин и засмеялся первым.

– Жизнь, что ли? – растерянно переспросил Рыжюкас.

– Да нет, эта твоя «внучка». Брось ты ее, завязывай.

– Да он без нее совсем обмяк. Как наркот без травки, – сказал Сюня.

– Бросать сразу нельзя, – поддержал его Доктор, – если она ему так нужна. Это как у младенца, если отобрать соску. – Слушай, Рыжий, мне кажется, тебе нужно просто подумать, что же ты теперь хочешь. И зачем для этого она тебе нужна.

Чего он хочет, Рыжюкас как раз знал. Всю жизнь тренировался задавать себе этот вопрос.

– И тебе так нужно тянуть эти два воза? – спросил Доктор, его выслушав.

– Любовь зла…

– Тогда все просто. Я на твоем месте вообще заключил бы с нею деловой контракт. А что? Пусть бы пару лет поработала. Хотя бы просто сиделкой… Глядишь, без тестостерона, ты, может, и успокоишься, хотя медициной не доказано… Но уж два года она как-нибудь протянет, пусть ради перспективы заработать…