Читать книгу "Арктические тени Третьего рейха - Сергей Алексеевич Ковалев"

Другим, весьма любопытным местом Берега Харитона Лаптева, на этот раз на полуострове Зари, остается залив Бирули. Этот залив в Карском море был впервые исследован в 1903 году российской Полярной экспедицией и назван в честь ее зоолога Алексея Андреевича Бялыницкого-Бируля. Он вдается в берег материка между мысами Каменистый и Гнейсовый. Берега залива возвышенные, во многих местах каменистые, изрезанные небольшими бухтами.

Примерно в 5 километрах от залива находится господствующая над всей окружающей местностью гора Перевальная. Она имеет довольно острую вершину и довольно пологие склоны, сбегающие к морю. В вершине одной из составляющих ее небольших бухт — Северной — и сегодня хорошо просматриваются полуразрушенные постройки бывшего поселка Бирули, где когда-то проживали горняки, добывавшие в горных штольнях бериллий и изумруды. А неподалеку — заброшенное кладбище с покосившимися крестами. И что неожиданно — на некоторых из них можно рассмотреть… готические буквы.

Залив, а вернее, Южная и Северная его бухты, является лучшим местом для якорной стоянки судов на подходах с запада к архипелагу Норденшельда. Именно сюда в 1943–1944 годах и спешили гитлеровские субмарины из «призрачного конвоя», часть из которого навсегда осталась в советской Арктике. Может, потому берега Эклипса и Бирули молчат?

Чем похожи берега Девкиной заводи и Вислы?

«Мы жили в небольшой лощине между скал. Никаких построек, только колючая проволока в один ряд. Здесь было запрещено ходить по одному и тому же месту, чтобы не появилась тропинки. И мы знали, что с окончанием стройки ни один из нас не вернется на материк…» Это не простые строчки воспоминаний военной поры, а рассказ одного из 3 советских солдат, сумевших сбежать с секретного строительства на берегах внешне уютного залива Девкина заводь — составной части залива Петсамо (Печенгского залива).

Примерно так же выжившие в концлагере Аушвиц (Освенцим), созданном на берегах польской реки Висла, могли рассказать и о своей неволе. Другое дело, что мало у кого осталась такая возможность, ведь в Аушвице была настоящая «фабрика смерти», и вряд ли у нацистов существовал иной концентрационный лагерь, где бы было уничтожено так много узников. Однако главная их общность может быть в ином — в совершенно нечеловеческом отношении к военнопленным. Почему? Вот об этом и хотелось бы ниже рассказать. И начнем с заполярного залива Петсамо.

В разное время этот залив привлекал внимание многих арктических и совсем неарктических стран. Но особо — Германия. В 1937 году немцы даже попытались получить Петсамо в аренду сразу на 99 лет, чтобы обустроить здесь «траловую станцию». Случайно или нет, но тогда же в Баренцево море пришел германский крейсер «Кельн» — якобы для охраны германского рыболовства.

Тут уже и непосвященному было ясно, что эта внешне мирная станция могла легко превратиться в базу крейсеров или подводных лодок кригсмарине, или же гидросамолетов люфтваффе. Но что-то у гитлеровцев тогда не срослось, и только летом 1940 года они по-хозяйски пришли в финскую провинцию Финмарк и на берега залива Петсамо.

Любителей военной истории, поисковиков и краеведов Заполярья издавна интересуют таинственные германские сооружения на побережье, малообъяснимые факты использования здесь труда советских военнопленных.

После начала Второй мировой войны, а вернее, ближе к концу 1940 года, в районе никелевого рудника «Каула», что находился в 80 километрах от Печенги, то есть сравнительно далеко от Лиинахамари, немцами были достроены 2 специальные электропечи и смонтирован конвертер (агрегат для получения меди или файнштейна из сплавов сульфидов цветных металлов и железа. — Авт.).

Но только в январе 1943 года из Печенги в Германию пошли первые тонны медно-никелевой руды. А недалеко от печенгского порта (скорее всего, от порта Лиинахамари) началась добыча свинцовых руд на месторождении «Софья». Здесь использовался труд только советских военнопленных. Меж тем сразу же после нападения Германии на СССР уже собственно вокруг Лиинахамари начались грандиозные строительные работы. А в конце 1942 года руководство Лиинахамарской немецкой военно-морской базы получило приказание — дополнительно разместить на территории базы специальную группу.

И в доме, где ранее располагались лишь офицеры местного гестапо, была сделана перепланировка. В январе 1943 года рядом с хозяевами, носившими серебряные молнии на своих черных петлицах с красной и коричневой окантовкой, поселились малоразговорчивые офицеры в общевойсковой форме, на которой петлицы и канты погон были оранжевого войскового цвета.

Прибывшей зондергруппе был выделен быстроходный морской катер, на котором каждое утро гости выходили к побережью Варангер-фиорда. Но каждый же вечер они заполняли свои топливные баки «под завязку» и, кроме того, заполняли еще 2 дополнительных бака и на следующий день катер проходил еще не один десяток миль по прибрежным заливам и губам.

Одновременно с прибытием зондергруппы в особые бараки на территории концлагеря, специально созданного недалеко от Лиинахамари, стали поступать специалисты горного дела, собранные по всему рейху и захваченным немцами странам, а затем физически здоровые военнопленные из Киркенесского лагеря (поселок Эльвенес) и лагеря у горы Порвиташ (юго-восточнее будущего города Никель). Вход в этот барак был запрещен всем, включая и германским солдатам охранных частей.

Одновременно началось активное строительство всех видов обороны некогда простого поселка на берегу Девкиной заводи. Для обеспечения противодесантной обороны на мысе Крестовый, с которого хорошо просматривался вход в Печенгекий залив, прямо у уреза воды, была установлена 150-миллиметровая артиллерийская батарея. Несколько выше ее были поставлены четыре 88-миллиметровых зенитки. Орудийные дворики обеих батарей были выложены камнем, командный пункт, убежища для личного состава и склады боезапаса укрыты под береговыми скалами. Через несколько месяцев именно за батареями Крестового все те же молчаливые офицеры из зондергруппы разметили обширную закрытую зону.

Еще несколько артиллерийских батарей среднего калибра были сооружены у входа в залив на мысах Ристи-Ниеми (Палтусово Перо) и Нумеро-Ниеми (Романов, Немецкий). Единственные дороги к ним с восточной стороны были прикрыты каменной стеной высотой более 2 метров и толщиной почти в 1,5 метра. На мысу Немецкий была дополнительно размещена подскальная станция дымопуска, у лиинахамарской гидростанции были выставлены противоторпедные сети. Одним из сюрпризов для наземного врага должны были стать противотанковые ворота у дороги рядом с озером Пура-ярви, хотя использование танков в условиях тундры считалось более чем проблематичным. Высота ворот достигала 3 метров, а толщина — 2 метров, мощные створки открывались и закрывались с помощью электромоторов. Вокруг губы Печенга были созданы 4 аэродрома для гитлеровских истребителей.

В июне 1943 года в Лиинахамари доставили компрессорные станции для буровых установок и комплекты для бурения. Большую часть компрессорных станций и комплектов отправили в закрытую зону, часть погрузили на специальный катер и направили на мыс Нумеро-Ниеми, а совсем малую часть в вагонетках специальной канатной дороги отправили на передовую линию обороны (в районы губы Большая Западная Лица и хребта Муста-Тунтури).