Читать книгу "Ебург - Алексей Иванов"

Бронзовые Владимир Высоцкий и Марина Влади возле «Антея»

Разумеется, маленькой семье Гавриловских не хватало заработка матери. И Гавриловские ходили на Центральный колхозный рынок, продавали картошку, укроп и клубнику со своего дачного участка. Андрей помогал маме торговать. Там, на рынке, он впервые столкнулся с реальной жизнью и усвоил: мир – это рынок.

Через много лет, когда мир станет рынком в буквальном смысле, Андрей Гавриловский окажется подготовленным бойцом. Он будет знать, как побеждать в схватке на майдане, и в «лихие девяностые» не потеряет достоинства, потому что правилам жизни его учил сам Высоцкий. И достроить башню имени Высоцкого для него будет делом чести. Не извлечением прибыли, а возвращением долга.

Никита Высоцкий, сын Владимира Семёновича, одобрил название башни. 25 ноября 2011 года Никита Владимирович открыл небоскрёб «Высоцкий», а в ККТ «Космос» представил городу свой фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» – это был показ до официальной премьеры. 4 мая 2012 года на 52-м этаже небоскрёба открылась обзорная площадка: теперь любой желающий мог узнать, что же видят птицы, пролетающие над Екатеринбургом. А 25 января 2013 года, к 75-летию со дня рождения Высоцкого, в Великой Башне открылся музей Великого Поэта.

Башня «Высоцкий»

Андрей Гавриловский – не фаворит приватизации и не глава госкорпорации. Он бизнесмен, который сделал капитал не на советском наследии, не на близости к власти и не на криминале. Он сам придумывал себе стратегии и работал по ним, конфликтовал и шёл на риск. Его история началась ещё в Свердловске и прошла сквозь водовороты Ёбурга. Но вот история его Великой Башни свершилась – и могла свершиться – уже никак не в Ёбурге, а в Екатеринбурге, и только в нём.

Небоскрёб «Высоцкий» стал не просто достопримечательностью мегаполиса, его архитектурной доминантой, нет: эта башня стала первым символом нового Екатеринбурга, который вернул себе свою родовую суть. В чём же его суть? В том, что три столетия город Екатеринбург строился на двух неодолимых страстях: на дерзких до наглости амбициях, сугубо материальных и земных, и на невозможном, воистину небесном идеализме. И небоскрёб «Высоцкий» был порождён всё теми же страстями своего создателя-екатеринбуржца – идеализмом и амбициями.

Стадия Ёбурга, промежуточная между Свердловском и Екатеринбургом, могла бы оказаться временем катастрофической метаморфозы, когда непонятно, что происходит, что делать, что получится в итоге. Но в «лихие девяностые» в любых свистоплясках Ёбург не терял ни амбиций, ни идеализма. А потому в те непростые годы Ёбург дал собственные ответы на все обжигающие вопросы эпохи. Это самое главное: он дал все ответы на все вопросы.

Неважно, верными или неверными были эти ответы. Важно, что Ёбург не прятался от истории и никому не позволял отвечать за себя. И удивительно, что решения Ёбурга часто оказывались более остроумными или более адекватными, чем решения Москвы или решения российской провинции. Вот по этим причинам яркий опыт уже ушедшего от нас Ёбурга общезначим для нации.