Читать книгу "Рыбья Кровь и княжна - Евгений Таганов"

Ободряющее слово?! Рыбья Кровь всегда с недоверием относился к любым краснобаям. Чтобы что-то важное зависело от хорошо или плохо составленной цепочки слов — да не может этого быть! Одно дело — умная беседа с кем-то одним, а другое — речь, обращенная к многолюдной толпе. Правда, с ним уже однажды такое случалось, когда он тех же бродников-сеченцев уговаривал перейти от хазар на свою сторону. Но там главным было то, что он без всякой предварительной договоренности в одиночку поехал во враждебное войско, и этот его поступок убеждал больше, чем слова. О чем ему говорить им теперь? Разве вожак волчьей стаи объясняет своим серым побратимам, как важно быть сильными и смелыми? Он просто рычит им: вперед — и ведет за собой без оглядки. Вот она, самая неприятная княжеская обязанность: говорить здравицы и торжественные речи, которые тебе самому кажутся смешными и нелепыми!

Тем не менее на первой же дневке Дарник решил последовать совету Сеченя и после трапезы приказал трубить общий сбор и впрыгнул на колесницу, что стояла возле его шатра.

— Мои воеводы каждый день спрашивают меня: куда и зачем мы идем? Слышал также разговоры, что ради своей новой славы я готов вас всех погубить. Правда в том, что славы даже при победе над гребенцами не будет ни мне, ни вам. Да и так ли нужна та слава? Пять лет назад я ушел из своего лесного селища, потому что жить в одном и том же лесу, копаться в земле всю оставшуюся жизнь казалось мне невыносимо. Я хотел видеть весь мир, всех самых смелых мужчин и самых красивых женщин. Чтобы все это увидеть, надо было стать или очень хитрым купцом, или удачливым воеводой. Вы, наверно, догадываетесь, что именно я выбрал? Я выбрал вас.

Воины, даже те, кто плохо понимал, слушали его не Дыша.

— Таких же, как я, думаю, не мало найдется и среди вас, — продолжал Рыбья Кровь. — Многие считают нас разбойниками, что нам хочется только грабить и убивать. На самом деле мы несем людям великое освобождение и обновление. Разве в наших рядах мало чужеземцев, что присоединились к нам? Разве после любого нашего похода в разоренной стороне не появляются новые, более умелые воины и не отстраиваются неприступные крепости? Вы хотите знать, куда и зачем мы идем сейчас? Мы идем домой. Просто домой. Я не призываю вас к мести. Сам я не испытываю ненависти ни к гребенцам, ни даже к ирхонам, убившим половину наших товарищей. Гребенцы такие же воины, как и мы. И это будет только наша вина, если мы не устережемся и не побьем их своим умением и крепким боевым духом. Я, так же как и вы, устал за этих полтора года. Поэтому прошу вас собрать все силы и сделать самое последнее усилие. Обещаю всем вам и себе полтора года полного отдыха — мы его заслужили. А потом, если вы опять заскучаете, то явитесь ко мне, растолкаете меня сонного и толстого и скажете: мы снова хотим идти в поход, веди нас. Только просите очень настойчиво, иначе не поведу.

По рядам воинов пробежал легкий смех, многие лица разгладились, стряхнув с себя напряжение. Дарник поднял руку, призывая к тишине:

— Через два дня мы войдем в липовскую землю. Тяжелый обоз оставим в первой же сторожевой веже. Но есть другой груз, который делает нас слабыми, и от него нам всем нужно избавиться: наши кровные солиды. Пока вы таскаете их в поясах или нашейных кошелях, вы воины только наполовину. Не приказываю, а советую сдать их казначеям сотен, а писари пусть запишут, кто сколько сдал.

— Да зачем через казначеев, пусть каждый найдет себе приметное место и зароет! — раздался хриплый голос какого-то гридя.

— Если убьют, хочешь, чтобы оно никому не досталось? Ну ты и жила! Неужели и все такие? — Князь обвел взглядом весь сход. — Лучше казначеям, чтобы в случае смерти или плена ваше золото пошло вашим женам, друзьям или на ваш выкуп из плена.

— А ты сам золото спрячешь? — вопрошал все тот же хриплый голос.

— А вот не скажу и даже не покажу куда, — задорно произнес Дарник.

В ответ раздался дружный хохот — похоже, насчет бодрости все у него получилось.

Липовской пограничной сторожевой вежи войско достигло в середине дня под проливным сентябрьским дождем. Но ливня никто не замечал, крепостной гарнизон ликовал, как малые дети, да и походники радовались не меньше, увидев в селище не торжествующих гребенцев, а своих старых товарищей и знакомцев.

Вежа состояла из трехъярусной бревенчатой башни, обнесенной валом и частоколом. С одной стороны к валу примыкало войсковое дворище с гридницей, конюшней и гостевым воеводским домом, с другой — небольшой посад, где жили женатые гриди и войсковые мастера: кузнецы, шорники, лучники, сапожники, тележники. На всем этом виднелись теперь следы недавнего штурма. Посад был полностью сожжен и разрушен, сильно обуглены гридница с конюшней, исчезла и часть забора в войсковое дворище, вместо него высился завал из бревен и мешков с землей.

— Когда тын проломили, мы сумели кое-как отбиться, а потом за ночь завалили пролом тем, что было под рукой, — объяснил полусотский вежи.

— Сколько их было? — спросил Дарник.

— Сотни две, не меньше. Основные силы стоят у Липова. А малые отряды рыщут по всему княжеству, хватают все, что плохо защищается.

— И много уже нахватали?

— Порядочно. Всего не знаю. Но, кажется, даже Малый Булгар взяли.

— А Арс?

— Арс стоит, что ему сделается. Гребенцы туда и не суются.

— Что короякцы?

— Тоже стоят себе под Липовым, в гости к гребенцам ходят. — с горькой усмешкой отвечал полусотский.

Гарнизон вежи первоначально состоял из шестидесяти гридей и двадцати вольных бойников, всегда готовых подменить гридей в случае болезни или отлучки. Сейчас в строю оставалось две неполные ватаги. Рыбья Кровь не счел возможным еще больше уменьшать их. Произвел лишь замену: забрав двадцать крепких бойцов, оставил столько же еще как следует не оправившихся от ран походников. Сменил также часть усталых лошадей и освободился от лишних грузов.

До Липова от вежи было полтора дневных перехода. Но дарникцы пошли не напрямую, а свернули в сторону и направились в Арс. Впрочем, сохранить в тайне свое передвижение им не удалось, и, когда подошли к Арсу, туда же прискакал гонец из Липова, сообщивший, что, услышав про возвращение с войском Дарника, вся гребенская рать сорвалась с места и поспешила по южной дороге в свое княжество.

— Вот это вояки! Зря мы сапоги топтали, хватило бы одного гридя со знаменем послать, они бы и от него побежали! — от души смеялись воеводы и бойники.

Бросив у Арса подводы и колесницы, все липовцы по двое взгромоздились на лошадей и пятнадцать верст до своей столицы одолели одним махом.

Та же картина, что и в пограничной веже, только увеличенная в несколько раз, ожидала дарникцев и здесь. От посада и Городца остались одни головешки, огню были преданы и все окружающие Липов дворища, пшеничные и овсяные поля, сложенные срубы новых домов и недостроенные лодии. Выстояли лишь Войсковое Дворище и Островец.

Неприятно бросался в глаза стан короякцев в версте от липовского посада, окруженный чистенькими светлыми повозками.