Читать книгу "Тварь 1. Графские развалины - Виктор Точинов"

О том, что они не дошли всего каких-то пару сотен метров до самого центра кружка, отмеченного знаком вопроса на плане, попавшем в руки писателя Кравцова, никто из троих, естественно, не догадывался.

…Отогревшись и кое-как подсушив одежду, через час они ушли с «болотца». И совсем ненамного разминулись с Гномом – тот шагал в свои владения в самом радужном настроении, его не могла испортить даже тяжесть досок и реек, изрядную связку которых он тащил на плече.

Гном остановился, связка плюхнулась в грязь, смолк насвистываемый бодрый мотивчик.

Он долго рассматривал следы на топи – его ловушки сработали почти все, но неведомые пришельцы оказались близки к успеху. Опасно близки.

Затем Гном прошел к еще дымящемуся поблизости кострищу. По дороге осмотрел лужицу, где Даня с друзьями устроили постирушку. Оценил следы босых ног, вернее размер следов, и понял: взрослые мужчины сюда не приходили… И тут же подумал про Борова с его намеками. Неужто жиртрест не внял предупреждению?

У костра нашлась интересная вещица, не иначе как позабытая кем-то из незваных гостей. Темный, с прожилками камешек – гладкий окатыш с отверстием посередине. Куриный бог. В отверстие была продернута веревочка.

Гном долго вспоминал, у кого на шее видел этот амулетик. И вспомнил-таки. Нехорошо осклабился. Так стремишься на остров, детка? Ладно, попадешь…

5

Звонила не Наташа. Звонила Ада, о которой Кравцов несколько позабыл за всеми перипетиями минувших суток. Услышав ее голос, господин писатель, честно говоря, собирался быстренько узнать, все ли у девушки в порядке, – и освободить телефон. Почему-то казалось, что Наташа именно сейчас должна позвонить снова…

Разговор действительно длился недолго, меньше минуты. По его окончании Кравцов собрался почти мгновенно, как будто старался уложиться в жесткий армейский норматив. Запер сторожку, чуть не бегом пересек парк… Голосовать долго не пришлось, хотя здесь, по областной второстепенной трассе, машины ездили реже, чем в городе, И пассажиров подсаживали реже. Но случается порой, что энергетика голосующего пассажира через взмах руки как-то передается катящему мимо водителю – и нога того почти машинально давит на тормоз…

…Аделина уже ждала его – сидела в одиночестве на скамейке в чахлом скверике у проспекта Славы. Сидела давно. Молодые люди, любящие подсаживаться к одиноким девушкам, отчего-то обходили скамейку далеко стороной, словно нечто в позе или взгляде Ады отталкивало их.

Но Кравцов подошел и сел. Некоторое время они просидели молча, не зная, как начать разговор. Вернее, как продолжить начатый по телефону…

Потом Ада сказала:

– Мне надо очень многое рассказать тебе… История длинная и запутанная, даже не знаю, с чего начать…

– Подожди, – остановил ее Кравцов. – Сначала объясни свои слова о том, что ты «персонаж моей книги». Я, знаешь ли, чуть не свихнулся, когда пришел к такому же выводу.

Она вздохнула. И, глядя ему прямо в глаза, начала объяснять.

Большой Бабах.

Торпедовский пруд. Август 1983 года

Рассказ записан по памяти Кравцовым Л. С. («Тарзаном») со слов случайно встреченного у Спасовского магазина Тюлькина В.Н. («Тюльки»). Приводится в сокращении. Строй речи рассказчика по возможности сохранен.

…Нет, Тарзан, ничего чтоб такого про развалины не припомнить как-то… Разве что… да нет, ты про Гуньку-то Федосеева и братана его сам все знаешь. А больше ничего…

Но поблизости было раз дело… На пруду, на Торпедовском. Черепа помнишь? Да нет, другого Черепа, того, что в старом школьном саду велосипед на костре взорвал… В бега подался, говоришь?.. Ну да, так тогда и посчитали все…

В общем, с Черепом там, у пруда, случилась история нехорошая… Паскудная, прям те скажу, история… Да нет, не помню я подробностей – чай, двадцать лет скоро тому стукнет… Нет, Тарзан, спешу, извиняй, – суббота, баню топить надо, да и Зинка у меня та еще стерва, сразу начнет… Ну разве что по полста, перед банькой… нет-нет! «Столичной» не бери, паленая… Ты вон ту нам, Анчута, дай – с синей наклейкой. Да нет, литруху давай, из мелкой пить – только рот пачкать. Пару стакашков разовых, и на зубок чего кинуть заверни…

Нет, здесь не стоит. Во-о-он туда пройдем, на пригорок, на солнышко, а то живо набегут, на хвост сядут…

Ну ладно, со свиданьицем! Ы-э-э-эх! После первой не закусываем…

Да, так вот, Гошка Череп… Случилось там такое дело… Знаешь, накапай-ка по второй сразу, чтоб уж не отвлекаться после от истории… Э-э, чтой-то обижаешь себя… Печень бережешь? Здоровеньким помереть собрался? Ну, дело твое… Ы-э-э-эх! Хороша… А килечка-то дерьмо, пересолена у Анчутки килечка… Во, потеплело, теперь и закурить можно… Ты вот мне что скажи, Тарзан, как городской, значит, житель…

А-а, с Черепом-то что… Ну-у, с Черепом вот что вышло… Как бы сказать попроще… Ну, ты пока по третьей налей, а я с мыслями соберусь…

(Примечание Кравцова: до сути своей истории Тюлька добрался, только опустошив почти единолично около трех четвертей бутылки. А перед тем всеми силами старался увести разговор в сторону. Но поведанный в конце концов сюжет, по-моему, стоил потраченного на общение с Тюлькой времени. Дальнейшая его речь очищена от предложений присоединиться к распитию, обсценной лексики и бессодержательных междометий, вставляемых к концу рассказа все чаще и чаще.)

…Череп точный был маньяк – сам, наверно, помнишь. Тока у нормальных-то маньяков одна мания в мозгах сидит, а у этого сразу две – внахлест, вперемежку. Хлебом не корми, дай чего взорвать, – это, значит, первый сдвиг по фазе. А второй – сам не свой Череп был до рыбалки. Другие-то пацаны тоже с удочкой посидеть на пруду любили, бредешок потаскать по Славянке, но этот… А-а, и ты помнишь, как он все по прудам шлялся?., Ну вот. Но сам знаешь, что у нас шкеты удочками ловят – карасят с мизинец. А Черепок был… Как же называется-то это… А-а, во: мак-си-ма-лист. Точно. Ему сразу и много хотелось. Все бомбы изобретал – чтоб рыбу глушить, значит. Только ничего не получалось поначалу, это те не раму велосипедную порохом копаным набить да в костер засунуть. Вода-то, она мокрая…

Тогда Череп наш на карбид перешел, а бомбы из бутылок стал ладить. Из-за того и я с ним в этом деле сошелся – отец со стройки карбид приносил, ну а я подворовывал помаленьку для Черепа… А бутылки вместе в пруду взрывали.

Тока дело опять не заладилось. Ну, хлопнет на дне еле слышно. Ну, всплывет пузырище газа вонючего, водоросли перебаламутятся, в воде гадость белесая какая-то облаком встанет… – и все. Иногда рыбешка-другая вверх брюхом перевернется – тьфу, удочкой и то больше поймаешь…

Вот Череп и предлагает: давай, мол, Тюлька, Большой Бабах устроим – так шарахнем, чтоб вся рыба разом всплыла… Да нет, не бутыль здоровенную взорвать решил – у него задумка круче была. Огнетушитель! Прикинь?! У обычного кислотного ОХП корпус десять атмосфер держит: если отверстия заклепать да карбида внутрь замастрячить – шарахнет так, что мама не горюй. Не хуже снаряда пушечного.