Читать книгу "Секрет Пегаса - Грег Лумис"

3

Рим, Латерано. Следующий вторник, 15:30

По будним дням церкви в Риме закрываются в половине первого дня и открываются вновь через три с половиной часа. Джейкоб и Герт уже с десяти утра находились в двухэтажном складе обувного магазина на противоположной стороне виа Сан-Джованни. Как это обычно бывает у итальянцев, хозяин магазина принял пачку купюр и без лишних вопросов позволил пользоваться своим помещением. Как-никак, ненавистный налоговый инспектор никогда не узнает об этих деньгах и не наложит на них лапу.

С необычной для Рима точностью монах, облаченный в коричневую рясу, открыл двери ровно в три тридцать. Чувствуя, как под поясом врезается в тело бескурковый револьвер тридцать восьмого калибра, Лэнг следом за святым братом вошел внутрь, миновал хоры, украшенные изящной резьбой, и повернул налево.

Затем монах исчез, и Лэнг остался один. Подойдя к алтарю, он всмотрелся в мозаики апсиды, на которых с изумительной четкостью и детальностью были изображены живот-ные и листья растений. Справа находилась открытая дверь, а за нею лестница.

Темноту, в которую спускался Лэнг, кое-как рассеивали слабенькие лампы, висевшие под низким потолком футах в двадцати одна от другой. Где-то внизу журчала вода, напоминая о том, что Рим стоит на водоносных слоях, столь богатых, что чуть ли не из всех городских фонтанов — а их не одна сотня — можно пить. Квадратный в сечении коридор, по которому могли пройти бок о бок два человека, был высечен в камне, отливавшем красным в тусклом свете. Фрески на стенах почти целиком погибли от времени, сырости и небрежения. С сохранившихся кое-где крохотных участков смотрели печальные лица.

О том, где находилось христианское святилище IV века, неосведомленный человек мог узнать лишь по тому, что потолок там был чуть выше, чем в соседних помещениях. Лэнг остановился на мгновение и прислушался к плеску бегущей воды.

«Тот, кто может сказать, что тишина беззвучна, никогда не бывал в полутемных древних катакомбах, не прислушивался к шагам возможного убийцы», — думал он.

Винтовая металлическая лестница вела на следующий уровень, расположенный футов на пятьдесят ниже современных улиц. То, что осталось от храма Митры, было освещено еще хуже, чем лабиринт на среднем этаже. Узкие проходы разделяли полуобвалившиеся стены, редко где достававшие Лэнгу до пояса. На каждом повороте в низкий сводчатый потолок упирались железные стойки. Рейлли никак не мог решить, то ли это леса реставраторов, то ли опоры, удерживавшие над его головой древние кирпичи. Людям, страдающим клаустрофобией, здесь было нечего делать.

В наружных стенах время от времени попадались решетки. Через них можно было разглядеть черную, словно нефть, воду, с гневным рокотом вырывавшуюся из заточения. На каждом повороте попадались груды кирпичей и обтесанного камня, свидетельствовавшие о том, что здесь работают археологи, но за все время Лэнг не встретил ни единой живой души. Мысль о том, что он действительно один здесь, под этими двухтысячелетними сводами, делала холодную сырость, существовавшую не только в его воображении, еще ощутимее.

В конце концов узкий проход привел Рейлли в центральный зал, со всех сторон окаймленный скамьей, высеченной в каменных стенах. В центре возвышался куб из белого мрамора, на котором со всех сторон имелись горельефные изображения Митры, убивающего быка. Тени от немногочисленных тусклых лампочек делали рельеф еще выразительнее.

Это и был триклиний, место ритуальных пиров. Лэнг посмотрел на часы. Ему пришлось прищуриться, чтобы разглядеть светящиеся цифры. Три тридцать семь. Рядом не было никого и ничего, не считая неистово шумящей воды да духов давно умерших римлян, пировавших здесь две тысячи лет назад.

Воздух был абсолютно неподвижен, ничто не могло раскачивать лампочки, висевшие вереницей, но все же темнота, казалось, выползала из углов и рисовала на стенах страшные силуэты фантастических чудовищ. Барабан револьвера, упиравшийся в поясницу, уже не воспринимался как досадное неудобство, а всерьез поднимал дух.

Рейлли уже собрался еще раз посмотреть на часы, как к шуму воды примешался другой звук. Он встал и повернулся, чтобы точнее определить направление. Звук между тем делался громче, и скоро Лэнг уже явственно распознавал шаги по каменному полу.

Держа револьвер в руке, он бесшумно перешел на противоположную сторону помещения, чтобы алтарь отделял его от того человека, который сейчас приближался. Было жаль, что Герт не успела найти ему по-настоящему серьезное оружие, крупнокалиберный пистолет с полной обоймой, а не эту барабанную игрушку на шесть патронов. Зато у него было такое важное преимущество, как неожиданность. По крайней мере, он так считал.

В темноте нельзя было различить черт лица, но Лэнг сразу узнал отливающие серебром волосы тамплиера, остановившегося у входа.

— Мистер Рейлли, прятаться вовсе незачем. Если бы я желал вам дурного, то вы не спустились бы и с первого этажа.

Стиснув рукоять револьвера обеими руками, Лэнг навел короткий ствол на грудь пришельца. Промазать с такого расстояния было бы невозможно.

— Допустим, я страдаю паранойей. Ведь это не вам жарили яйца электротоком. Теперь расставьте руки в стороны, чтобы я их видел, пройдите вперед и положите ладони на алтарь.

Тамплиер повиновался. Лэнг быстро, но тщательно обыскал его. Оружия не оказалось.

— Теперь вы убедились, что я не представляю для вас опасности, и, надеюсь, скажете мне, зачем захотели встретиться с нами, — заявил тамплиер.

Лэнг подошел к скамейке, сел так, чтобы Седой находился между ним и входом, потом предупредил:

— Если кто-нибудь появится в этом проходе, считайте себя историей.

— Повторяю, мистер Рейлли, если бы мы желали вашей смерти, вы не были бы сейчас здесь. — Пожилой человек тяжело вздохнул. — Так что, может быть, обойдемся без угроз и перейдем к тем делам, о которых вы намеревались поговорить? Как я понимаю, вы чего-то хотите от нас, иначе не вступили бы с нами в контакт.

Глядя Лэнгу в глаза, он очень медленно, пожалуй, даже театрально, запустил руку в карман пиджака, достал серебряный портсигар и вынул сигарету. Тамплиер не смотрел на Рейлли лишь тогда, когда прикуривал.

— Все верно, — ответил Лэнг. — Вы более семи веков шантажировали Церковь. Теперь пришла ваша очередь немного заплатить за молчание.

Тамплиер не выказал никакого удивления. Впрочем, именно этого Лэнг ожидал от него.

— Сколько?

Рейлли много думал об этом. Сумма должна быть достаточно большой, чтобы послужить наказанием, но не такой, чтобы они согласились рискнуть оставить письмо неизвестно где и все же убить его. Лэнг был готов торговаться. Этому искусству он хорошо научился благодаря бесчисленным переговорам с представителями прокуратуры о снижении наказания своим клиентам. Но столь серьезной задачи у него никогда еще не было. Пожалуй, нынешние переговоры можно было бы сравнить с попыткой переквалифицировать обвинение в гомосексуализме на создание аварийной ситуации без тяжелых последствий при управлении автомобилем.