Читать книгу "Грозные моря - Дейв Дункан"

– В чью любовь? Азака?

Тетя запнулась, потом произнесла обиженным тоном:

– Если хочешь знать мое мнение… Нет, я лично думаю, что нет. Ты настолько привлекательна для мужчин, Инос. Это не последний мужчина, который в тебя влюбился.

– Но так искренне – последний, – сказал Азак, появляясь из-за двери.

Инос подскочила от неожиданности и едва удержалась от колкого замечания насчет подслушивания и подглядывания. Азак снова стал султаном, и теперь следовало попридержать язычок.

Подойдя к ней, Азак остановился. Драгоценности на его наряде так и сверкали в солнечных лучах. Борода за две недели еще не отросла, но перед Инос стоял уже не тот имп, каким он явился перед ней в Алакарне, и не тот заросший до глаз Охотник на Львов, каким он был в пустыне. Он глядел на нее сверху вниз своими темно-красными глазами.

– Я не изменился, все такой же, – сказал Азак.

Инос старалась не показать, что значат для нее эти слова. Потом почувствовала вину. Она хотела использовать эту любовь Азаку во вред, в своих интересах, не наградив его ответным чувством. Как она может так поступать? Но королевы выходят замуж не по любви, а сообразно интересам государства.

Вот Раша в годы юности примерно так и поступила.

Он улыбнулся, но улыбка получилась натянутой.

– Ответа не будет?

– Азак, я не знаю, что и ответить. Только что Кэйд говорила, что про Краснегар нам толком ничего не известно. Скараш – не самый надежный источник сведений.

Азак фыркнул:

– Еще бы! Но вы останетесь здесь, по… Он резко повернулся и замер. Инос увидела на его лице бисеринки пота.

– Азак! Что случилось?

Он вздрогнул и, резко выдохнув, расслабился.

– Нам велят явиться. Я пришел это вам сообщить. И так я уже задержался. Меня просто легонько подтолкнули, вот и все.

Раша! Сидит как паук в паутине.

– Тогда пойдемте прямо сейчас!

Азак разозлился оттого, что обнаружил прилюдно свою слабость.

– Не стоит так спешить. Есть ли у вас шаль или что-нибудь подходящее для… для прогулки?

Инос кивнула, бросилась в комнату и вернулась с покрывалом, накинутым на голову. Кэйд отправилась с ними.

4

Истукан вращал янтарными глазами, изучая посетителей, а потом деревянные губы задвигались – истукан заговорил: – Назовите свое имя и занятие!

С другой стороны двери в паре этому стоял второй истукан. Тот молчал, только кривил губы в презрительной усмешке.

– Султан Араккарана Азак и королева Краснегара Иносолан.

– А это кто?

– Ее сиятельство герцогиня Кэйдолан.

Засим последовала пауза, словно этим нелепым прислужникам требовалось время, чтобы доложить своей госпоже. В коридоре было сумрачно и холодно, как зимой в Краснегаре. Инос старалась не дрожать. Непонятно отчего, но ее радовало присутствие Азака. Вряд ли она набралась бы смелости, чтобы встретиться с колдуньей один на один. Тут она почувствовала, что Азак смотрит на нее.

– У нее есть власть, – холодно сказал он, – но помни, кто такая она. И кто такая вы, кузина. Я ничто!

– Конечно, кузен.

Он кивнул и отошел к ухмыляющимся истуканам. У Инос на душе стало еще мрачнее, чем раньше.

Азак сказал, что остался прежним. Да нет же, он изменился! Он снова стал султаном, каким был, когда они впервые встретились. Там на пристани он движением мизинца отсылал льстивых принцесс, одного взгляда было достаточно, чтобы мужчины бросались выполнять его приказы. А она уж и позабыла, каков он в султанском обличье – грозный, непреклонный.

И она изменилась. Нет больше королевы Иносолан. Королевский титул по мерке скорее Азаку, чем ей, и так всегда было. Теперь она вне игры, как те принцы-изгнанники, которых высылают бедными родственниками в другие отдаленные дворцы, или они прислуживают торговцам, становясь Охотниками на Львов. Отрицая это на словах, в глубине души Азак считал их неудачниками.

Раша своим напоминанием не дала им закончить разговор – так что же он имел в виду? Хотел снова сделать предложение или помочь убежать в Хаб? Или растить сыновей? И чего, собственно, хочет она сама?

Их все еще разделяло заклятие Раши.

– Двое из вас могут войти, а третьей – не дозволено, – проговорила статуя.

– Ох, нет! – Кэйд готова была вступить в спор с самой дверью.

Инос поцеловала ее в щеку.

– Пожалуйста, тетя, иди во двор и подожди нас там. Не топчись перед дверью. Ведь разговор может затянуться.

– По-моему, я обязана…

– Идите! – приказал Азак, и Кэйд капитулировала.

Инос смотрела с тоской, как тетя удаляется по полутемному коридору, и вдруг ей стало ужасно одиноко.

Раздался скрип дверных петель, девушка так и подскочила от неожиданности. Двустворчатые двери распахнулись.

Она вошла вслед за Азаком. Одного взгляда на убранство комнаты было достаточно, чтобы убедиться – от кинвэилского влияния тут не осталось и следа. Воздух напоен был сладко-тягучими ароматами. Громадную круглую спальню снова уставили сундуками и столиками всевозможных стилей. Прекрасный пол совершенно скрыли пестрые ковры, а непристойные настенные украшения и эротические скульптуры, которые Кэйд убрала в свое время, водворили на место. Та, первая коллекция шокировала Инос, но новая была еще хуже.

Через окна лился белый полуденный свет; кроме двух окон, он проникал еще и сверху через отверстие винтовой лестницы, но все равно большая комната казалась необычно сумрачной и прохладной – раньше, по воспоминаниям Инос, здесь было светлее.

Дверь с грохотом захлопнулась, по коридорам разнеслось постепенно затихающее эхо. Двое посетителей медленно прошли через комнату. У дальней стены комнаты, под лестницей, как и прежде, расположилась громадная кровать под балдахином. Возле одного из углов кровати стояла волшебница, соблазнительно полуобняв резную колонну этого гигантского сооружения.

Инос ощутила прилив страха, смешанного с отвращением, потому что по всему было видно, что Раша пребывает в самом похотливом настроении. Хотя по-настоящему открыта у нее была только верхняя часть лица, разве могли что-нибудь скрыть летучие облачка прозрачного газа и блеск драгоценностей – водопады медных волос, жаркие круги сосков, жемчуга на руках и лодыжках, драгоценные украшения на теле, гладкая красноватая кожа зрелой женщины – все умело сервировано для жадных взоров. Выглядела она не старше Инос. Неужели мужчин привлекает такая непристойность? Неужели они не видят, насколько это вульгарно?