Читать книгу "Пассажир без багажа - Анна Малышева"

Напротив, на верхней полке, недовольно заворочался парень – ему явно мешал шелест бумаги и свет Вариного ночника. Она погасила свет и легла. Но не могла уснуть – глаза горели, горло начинало болеть все серьезнее. Поезд трясло на стрелках, и это с кошмарной точностью напоминало ей ночь возвращения из Питера. Она тогда думала, что за стеной спит ее муж. На самом деле, его там давно не было. И все-таки, он вернулся в свое купе – уже после Бологово, когда Варя давно спала. Поезд приближался к Москве. Андрей побывал в вагоне-ресторане. Там он убедился, что все его попытки спасти Нину оказались напрасными, что он стал жертвой обмана. Где он провел время после возвращения из вагона-ресторана? В купе, где ехала Дубовская? Зачем он к ней пошел? Пытался ее переубедить? Пытался получить какие-то гарантии, что Нина оставит свое ремесло? Наверняка та посмеялась над ним. «Он никогда не умел поставить на своем, – подумала Варя, закрывая глаза. – В сущности, они с Ниной были так похожи. Может быть, она была бы ему лучшей женой, чем я. И все-таки он решился не сразу. От Дубовской он вернулся в свое купе. Должен был вернуться, раз положил салфетку в свой лоток. Зачем он это сделал? Может быть, ему захотелось есть, ведь в ресторане он к еде не прикоснулся? Когда он нервничал, то всегда лез в холодильник. Открыл лоток. Но ничего не тронул. Сколько он сидел там, в темноте, о чем думал? Думал ли хоть немного обо мне, или давно вычеркнул меня из жизни? Я спала за стеной. Ему нужно было только стукнуть, я бы проснулась, вышла в коридор. Все было бы по-другому. Но он меня не позвал. Положил в лоток салфетку с ее телефоном. Машинально, скорее всего. Наверное, держал салфетку в руках. Потом вышел из купе, забрал фиксатор, заперся в туалете. И сделал это».

Когда поезд прибыл в Москву, она вышла из вагона первой, хорошо сознавая, на кого похожа в этом платье, без багажа – только с сумочкой на плече. «Теперь я одета, как все местные проститутки, – подумала она, направляясь к выходу из вокзала. – Только на них, в отличие от меня, есть чулки. Да и выглядят они не так жалко».

Ей очень хотелось взять такси, но заглянув в кошелек, она поняла, что это сделать не удастся. Если она потратит последние деньги на машину, ей нечего будет есть в ближайшие дни. «Все равно, придется занимать деньги у родителей, – подумала она. – Ведь я должна вернуть долг. И это платье. Только… Как? Нина запретила мне звонить ей в Питер. Остается единственный выход – завтра утром встретить ее здесь, в Москве. Ведь она, наверное, поедет опять».

Добравшись до дома, Варя первым делом набрала горячую, почти обжигающую ванну. Но выдержала в воде всего несколько минут – ей стало так плохо, что она поняла – это становится опасным. Она вытерлась, преодолевая нарастающую вялость. Горло болело так, будто в нем поселился маленький злой зверек. Больше всего ей хотелось лечь спать. Упав на диван, она накрылась пледом. Но лежать было неудобно – спину разламывало, под бок попало что-то твердое. Варя с трудом нащупала этот предмет. Телефонная трубка!

Она села, сжимая руками виски. «Что-то я хотела сделать. Что-то еще нужно было сделать. Я хотела позвонить, как только доберусь до телефона. Но шансов мало. Очень мало. И все-таки, их нужно использовать».

Варя подняла с полу брошенную сумку и достала оттуда блокнот. Открыла страницу, где был записан домашний телефон Лизы. Набрала номер, ошибаясь и повторяя набор, рука казалась какой-то чужой, существующей отдельно от головы, – она не слушалась. Послышались долгие гудки, а потом Варя услышала женский голос. Она попросила к телефону мать Лизы.

– Это я, – с неудовольствием ответила женщина. – Между прочим, меня зовут Анна Павловна.

– Я знаю… Я помню, – вяло ответила Варя. – Вы тоже должны меня помнить. Я – Варвара Кузмина.

– Конечно, я помню вас, – оживилась та. – Хорошо, что вы позвонили! Мне как раз нужно было с вами связаться, только я не знала, как! Просила телефон у следователя, а тот не дает.

– В самом деле? – удивилась Варя. Она даже забыла о головной боли. – А зачем я вам понадобилась?

– Да не мне, а Тоне. Она звонила из Питера, я рассказала, что случилось с Лизонькой и Николаем. Она спрашивала о вас.

– Обо мне?! – Женщина содрогнулась, и озноб ее уже не отпускал. – Почему обо мне?

– Ну я ей рассказала, что вы были при том, как убили Николая. Упомянула ваше имя, фамилию, сказала, что вы носите с собой ее фотографию. Она так хотела с вами встретиться!

– Погодите, – Варя закуталась в плед до подрободка, но ее все равно колотила ледяная дрожь. – Она просила мой телефон?

– Да нет, она сказала, что номер у нее есть… Алло, вы меня слушаете?

Варя слышала ее, но не отвечала. Она забыла о том, что позвонила ради того, чтобы задать прямой вопрос. Знала ли родная сестра Дубовской о роде занятий своей сестры? Знала ли об этом Лиза, ее муж? За что, в конце-концов, их могли убить? Кому они причинили зло – молодая девушка, мать четырехлетнего ребенка, и ее спившийся супруг? Но теперь она не думала об этом. Ею овладело куда более сильное желание, чем желание знать правду. Желание спрятать голову под одеяло. Наплыв детского, неконтролируемого страха. Анна Павловна, забеспокоившись из-за молчания в трубке, продолжала повторять «алло». Варя, наконец, заставила себя отвечать.

– Ваша сестра собирается в Москву? – спросила она.

– В Москву? Не слыхала об этом. А вы бы сами ей позвонили и спросили о ее планах. С вами все в порядке?

– Да, только я простудилась. – Варя мучительно закашлялась и поняла, что сказала чистую правду. – Я, конечно, ей позвоню. Скажите, Анна Павловна, а чем занимается ваша сестра? Кто она по профессии?

Вопрос изумил женщину. Она неуверенно засмеялась и спросила:

– Да вы же вроде ее знакомая, должны знать? Она фотограф. Мастерская на Невском, рядом с Московским вокзалом. Вы же с ней встречались в Питере? Или я вас не так поняла?

Варя повесила трубку. Ее трясло, из горла вместе с кашлем вырывался нервный смех. Фотомастерская, Московский возкзал, поездные проститутки. И еще одна мастерская – только в Москве. Где работал сперва ее муж, а потом туда же устроилась Лиза. Стала заведующей в двадцать пять лет – едва переступив порог мастерской, без диплома фотографа, без опыта работы. «По великому блату» – как сообщил ей Николай. Родители нажали какие-то кнопки и устроили ее туда. А может быть, это старались не родители?

«Я не понимаю только одного – за что их убили? Лизу и Николая? Кто и за что? Лиза звонила тетке в Питер, спрашивала, ехала ли та в поезде. Та даже не стала этого скрывать. Значит, Лиза знала обо всем. Она знала и про то, что Андрей с охотой отдаст Дубовской все свои деньги. Его смерть ее потрясла. Я это видела. Она не могла разыграть такое потрясение. Отправляясь в отпуск, он уволился. Сжег за собой все мосты. Зачем он это сделал? Знал, что Нина теперь свободна, и думал, что может порвать все связи с мастерской, и, возможно, с Дубовской? В поезде он понял, что ошибся. Но эта ложь про Крым… Он никому не сказал, что едет в Питер. Стал бы он это скрывать от Лизы? А если он скрывал это от кого-то еще? Лиза написала, чтобы я ни в коем случае не отдавала кусок пленки на печать в ее мастерскую. Сама она это сделала. Там были снимки Дубовской».