Читать книгу "Иной 1941. От границы до Ленинграда - Алексей Валерьевич Исаев"

непосредственном распоряжении командования Балтфлота к полдню 28 августа имелось всего 10 базовых тральщиков и 17 тихоходных тральщиков. При таких условиях корабли и суда могли проводиться только за одним-двумя рядами тралов, а для проводки некоторых из них вообще не хватало тральщиков. Серьезным промахом в связи с этим был отказ от обвеховывания протраленной полосы, хотя технические средства для него имелись.

Вечером 28 августа конвои подверглись обстрелу немецкими береговыми батареями, почти на пределе дальности. Как указывается в немецких документах, «все конвои ставили сильные дымзавесы и переходили на зигзаг». Соответственно никаких попаданий артиллеристами не отмечалось.

К «Юминде» корабли подошли уже в сумерках, что позволило «рогатой смерти» собрать обильную жатву. Двигавшиеся впереди пять базовых тральщиков обеспечивали для проводки кораблей полосу шириной 3 кабельтова (560 м). Защитой кораблей были только так называемые «параваны», спускаемые на тросах небольшие поплавки, напоминавшие внешне самолеты. При движении корабля они гидродинамически разводились в стороны от борта и теоретически должны были отводить мины от корпуса судна. Один крейсер «Киров» своими параванами захватил две мины. Однако «параваны» не были панацеей. В последующие часы на минах погибли тральщики ТЩ-71 «Краб» и ТЩ-56 «Барометр», подводные лодки С-5 и Щ-301, эскадренные миноносцы «Артем», «Володарский», «Калинин», «Скорый» и «Яков Свердлов», сторожевые корабли «Снег» и «Циклон», 31 транспорт и вспомогательное судно. В 22.45 28 августа, когда основная масса кораблей прошла минное заграждение, В. Ф. Трибуц отдал приказ встать на якорь. В 5.40 утра отряд главных сил снялся с якоря и продолжил движение. С 7.00 начались атаки немецкой авиации (семь Ю-88 из 77-й бомбардировочной эскадры), продолжавшиеся на всем пути от острова Родшер до острова Гогланд.

Не всегда подрывы на минах приводили к гибели корабля. В 21.30 28 августа на мине подорвался лидер «Минск», однако корабль сохранил ход и вечером 29 августа встал на якорь на Большом Кронштадтском рейде.

Таллинский переход, конечно, нельзя охарактеризовать как блестящую операцию советского Военно-морского флота. Однако переход также никак нельзя охарактеризовать как поражение, подобное Цусиме. В ходе перехода из Таллина в Кронштадт было сохранено ядро флота. До главной базы дошли крейсер «Киров», оба лидера, девять подводных лодок из одиннадцати, пять эсминцев из десяти. Из принятых на борт кораблей и судов 27 800 человек погибло около 11 000 человек, в том числе немногим более 3000 гражданских лиц. Но главным приобретением защитников Ленинграда по итогам Таллинского перехода стали мощные корабельные орудия. В отражении сентябрьского наступления немцев на Ленинград участвовало 131 корабельное орудие калибром крупнее 100 мм. Из них треть (45 орудий) принадлежали кораблям, пришедшим из Таллина.

Наступление с ограниченными целями.

В начале сентября германское командование все еще колебалось относительно целесообразности продолжения наступления на Ленинград. Еще до захвата Шлиссельбурга, 5 сентября 1941 г., Франц Гальдер писал в дневнике: «Ленинград. Цель достигнута. Отныне район Ленинграда будет „второстепенным театром военных действий“». Пришло время наконец-то сосредоточить силы для удара на Москву. 6 сентября Гитлер издает Директиву № 35, в которой группе армий «Центр» предписывалось приступить к подготовке наступления на московском направлении. Задачи группы армий «Север» согласно Директиве № 35 ограничивались блокированием Ленинграда:

«…совместно с наступающими на Карельском перешейке финскими корпусами окружить действующие в районе Ленинграда силы противника (захватить также Шлиссельбург) с тем, чтобы не позднее 15.9 значительную часть подвижных войск и соединений 1-го воздушного флота, особенно 8-го авиационного корпуса, высвободить для группы армий „Центр“. Однако прежде всего необходимо стремиться к полному окружению Ленинграда, по меньшей мере с востока…»[394].

Нельзя сказать, что эта Директива вызвала бурный восторг в штабе фон Лееба. Скорее даже наоборот. В дневнике 6 сентября он записал: «По сообщению начальника Генерального штаба сухопутных войск, с сегодняшнего дня операция против Ленинграда — с учетом известных обстоятельств — должна быть прекращена». Записная книжка дополняет эту фразу пометкой: «Гитлер намерен прекратить дальнейшее наступление на Ленинград».

Немедленно, уже 6 сентября, фон Лееб подготовил пространный доклад в ОКХ. В нем командующий группой армий «Север» настаивал на необходимости продолжения наступления на юго-западных подступах к Ленинграду. Он писал:

«1) Группа армий предполагает в ближайшие дни перейти к общему наступлению и выйти на линию окружения от излучины Невы у Ивановское через Ижору, Детское Село, Пулково до Урицка. Все атаки и приготовления последних недель были подчинены этой цели. Теперь, непосредственно перед реализацией, от этой цели предлагают отказаться и оставить группу армий на более широкой линии окружения. При этом, если противнику удастся удержать береговые укрепления Кронштадтской бухты, придется отказаться от уничтожения русского Балтийского флота, оставить противнику все аэродромы в районе Ленинграда и тем самым дать ему возможность продолжить войну в воздухе. Поскольку в таком варианте не будет достаточных сил для того, чтобы обеспечить безопасность рубежа Невы и установить контакт с финнами, противнику будет оставлена возможность снабжения города из широкого пространства вокруг Ленинграда и по Ладоге. Также не будут созданы предпосылки для эффективного обстрела Ленинграда. Только если удастся выйти на упомянутую линию, можно будет высвободить силы.

2) Если остаться на длинной линии окружения Ленинграда, высвободить крупные силы окажется невозможно. Противник готов к отчаянным боям под личным руководством Ворошилова. Его недавнее воззвание доказывает это. Следует рассчитывать на то, что если он заметит прекращение атак, то сам, в свою очередь, перейдет в наступление. Тем самым Ленинградский фронт превратится в очаг длительных боев, особенно зимой, когда непроходимые ныне болота, Волхов и озеро Ильмень шириной 45 км станут проходимыми»[395].

Как мы видим, дело было вовсе не в амбициях командующего группой армий «Север». Если посмотреть на карту, то соображения фон Лееба становятся понятными. Несмотря на то что советская 8-я армия была оттеснена на восток, она еще продолжала держаться на побережье Финского залива в районе Ораниенбаума, имея локтевую связь с 42-й армией. Соответственно линия соприкосновения войск сторон тянулась от Копорского залива до Красногвардейска и далее до Невы у Ивановского. Удержание этого протяженного фронта даже растягиванием соединений в нитку требовало от немцев немалых сил. В итоге наскрести из остатков сколь-нибудь дееспособную ударную группировку становилось для группы армий «Север» нерешаемой задачей. Ограничение же фюрером времени пребывания подвижных соединений под Ленинградом еще более суживало свободу маневра. В этих условиях сокрушение