Читать книгу "Целитель душ 1. Огородница. Часть 1 - Анна Русинова"

вам по нраву.

Егор выслушал это заявление молча, но было видно, что злобу затаил на меня не шуточную. По краю ведь буквально хожу, а ведь по плану, всё должно было быть совсем по-другому!

Ирэшка провела меня в соседнюю комнату. Лара лежала на скамье лицом к стене, ко всему равнодушная и безучастная. После того, как я несколько раз позвала её по имени, она повернулась ко мне и посмотрела на меня, но как-то странно, будто сквозь меня. Я присела рядом на низкий стульчик у кровати, и вгляделась в её восковое лицо. Она похудела, глаза ввалились и в них не было жизни. Я привычно приложила руку к её плечу и лёгким движение активировала магию лечения, ни на что, особо не надеясь при этом. Эффекта ожидаемо не было.

— Что же с тобой сделалось, Лара? — с неподдельным сочувствием в голосе спросила я. Со временем мне стала нравиться эта светлая женщина. Терпеливо ожидая её ответа, я всё также спокойно повторяла свой вопрос вновь и вновь, пока до неё дойдёт его суть. Наконец через некоторое время взгляд её приобрёл некое задумчивое выражение, она попыталась заговорить, но от долгого молчания, голос её не слушался. Я попросила у Янники воды, и после нескольких глотков жрица смогла что-то произнести, голос был глухой и монотонный:

— С самого детства, — начала Лара, а я про себя подумала, «Детство — это хорошо! Все странности из детства приходят, по себе знаю». — Я была доброй настолько, что это сразу же бросалось в глаза, меня всегда хвалили за это, восхищались моим золотым сердцем и душой. Я всегда, признаюсь честно, была горда этим, потому что подобных себе людей никогда не видела. Никто не сомневался, что я пойду к Эллисе, потому что этот путь был простым и ясным для меня. Но когда я приехала сюда, оказалось, что моя доброта никому здесь не нужна, она лишь вызывала подозрение. Я предлагала лечение и очищение Эллисы, но меня чурались, будто я прокажённая. Меня не приняли здесь. Но и к этому я привыкла. Но когда при тебе сама Эллиса посетила меня, её свет был настолько ярок, а доброта и тепло настолько совершенны, что в сравнении с ней я почувствовала себя ничтожной и никчёмной. Знала бы ты! Как прекрасно быть ей! Я почувствовала её бесконечную любовь, будто меня на руках божественных подержали и выкинули! Мне даже близко не приблизится к ней, я жалкая букашка по сравнению с ней! Это просто убивает меня! А ведь она ещё и великая сущность справедливости. Мне как её служительнице нужно будет ещё и судить людей, в этом я совсем не сильна, мне всех очень жаль.

— То, что ты не умеешь судить, не главное. Главное, что ты стремишься к добру. Тебе никогда не стать такой же, потому что ты другая, — начала увещевать Лару. — Великой сущностью Эллиса стала явно не в столь юном возрасте как ты, Лара, — вряд ли я сказала что-то новое для неё, расчёт был на моё обаяние и силу воли. — Наберись терпения, и следуй зову сердца, и ты достигнешь таких высот, которые тебе и не снились. Укрепи волю, не думай о том, что кто-то лучше или добродушнее, просто живи и будь собой, — закончила я свою речь прописной истиной, но ведь звучит!

Лара слушала меня внимательно, сохраняя при этом сильную задумчивость, но было непонятно произвели ли на неё как-то впечатление мои слова или нет.

Тогда я начала расспрашивать её о самом главном, в чем же суть нашего с ней пути, то, как она его понимает.

— Я мало чему могу научить тебя, ведь меня тоже толком не учили, потому что у каждого свой путь к Эллисе, да и объяснять я не горазда, — пожала она плечами.

— Но ведь тебя прислали сюда проповедовать пути Эллисы, и перед этим не учили ничему? — удивлённо спросила я.

— Ярринка, маленькое село, это не город, никто и не ждал от меня каких-то особых результатов, — грустно улыбнулась Лара. — Главное, что мне всегда повторяли, это относится к людям со всей душой и показывать на своём примере, каков этот путь.

Тут я задумалась, и после спросила, как она сама это понимает, относится к людям со всей душой? И похоже попала в точку… По мере того, как она рассказывала во всех подробностях своё понимание, её глаза разгорались огнём, на щеках появился лёгкий румянец, а движение рук оживились. Надо было просто напомнить ей, о её предназначении в этой жизни. Неужели всё было так просто?!

— С душой, это когда лечишь и заботишься о нуждающихся в помощи людях, не требуя ни платы, ни благодарности, взамен. Делишься с нищими последним куском хлеба. Когда идёшь к людям по первому зову, не взирая на время и убеждения.

— То есть, плату за лечение мы не берём? — нахмурилась я, представив необходимую степень отречения для такой службы.

— Думаю, что нет. Что взять с бедняков, когда они доедают последний кусок хлеба, какая от них плата может быть?

— А если человек богат, с него тоже ничего не берём?

— Если этот человек хочет отблагодарить, ничего в том дурного я не вижу, и даже было бы более справедливо, если бы этот человек оплатил наши труды. Только ведь для богачей существуют всякие целители и знахари, которые быстро вылечат от любой напасти, пока мы будем ждать снисхождения дара от Эллисы на нас.

— Значит Эллиса не тороплива?

— Не совсем, дело не в этом, но, чтобы нашими возможностями можно было пользоваться необходимо, чтобы сама Эллиса была расположена к тебе.

— И это расположение достигается, хорошими делами и поступками? — догадалась я.

— Не только. Ты должна блюсти душевную чистоту, — с достоинством произнесла Лара.

— Чего??? — возмутилась я, настолько обескураживающее это прозвучало. Перед моим внутренним взором замелькали картинки, как я брезгливо поджимаю губы при виде обнимающихся молодых людей и как скорбно поднимаю глаза при виде подвыпившей компании.

— Да, именно, так. Твоя душа должна быть полна тепла и радости, ты не должна позволять гневу, мстительности и другим низменным чувствам одолевать тебя, должна блюсти словесную чистоту, как снаружи себя, так и внутри себя.

— В смысле ругаться, что ли нельзя? — прищурившись, уточнила я.

— Именно.

Ха! Да я тут только тем и занимаюсь, что ругаюсь. О-хо-хо! Каков шанс получить хорошие отношения, с почти богиней, при моей несдержанности? Не по Сеньке шапка, ой не по мне.

— Погоди-ка, а другие низменные внутренние чувства, это какие? — есть у меня подозрение