Читать книгу "Созвездие верности - Луанн Райс"

– А Сторожевая гора далеко? – спросила девчушка.

– В получасе езды, – ответил Барт. – Сорок пять минут максимум.

– Спускайтесь вниз и отстаивайте свои права, – строго сказал Франклин. – Я столько горбатился, чтобы купить этот пляжный дом, и вам, черт подери, должно здесь понравиться.

– Отстань, пап! – резко ответил мальчуган. – Неужели ты не понял? Это место – долбаная дыра!

Потом они на пару с близнецом залезли в свое желтое авто с откидным верхом, взревел двигатель, а Барт высунул в окно руку и сделал неприличный жест. Предназначался ли он его отцу, Мысу или же Вселенной? Румер не знала. Стоя в тени кроны дуба и прижимаясь к Зебу, она искренне сочувствовала Тэду Франклину.

– Не стоит, – покрепче обняв ее, прошептал Зеб.

– Что не стоит?

– Я вижу твои мысли насквозь, Ру. Ты думаешь, что однажды они обретут здесь свой дом.

– А разве может быть иначе?

– Не каждому по вкусу то, что есть на Мысе, – ответил он. – Если кто-то приезжает сюда с намерениями переделать все на свой лад, то это добром не кончается.

– Нам придется жить с ним, – сказала Румер. – Ведь он наш сосед.

– Возможно. Но это никак не отменяет того печального факта, что он козел.

– Может быть, он поймет, что этот дом и земля не для таких, как они, – предположила она, – и примет твое предложение о продаже…

– Сомневаюсь, что он пойдет на это, Румер. И уж точно, не сейчас. Ему не позволит его гордыня. Но пообещай мне кое-что – как бы я ни хотел осчастливить своего сына, не разрешай мне покупать ему классический кабриолет, хорошо? Когда будешь кататься на Блю среди холмов – на Дана-Пойнт или на Мысе Хаббарда, – повторяй себе под нос, что не станешь жить с засранцем, который так балует своего ребенка…

Румер даже не знала, смеяться ей или плакать. Она повернулась к нему, чтобы поцеловать, и уже была поглощена этим процессом, когда раздался громкий рык мощного автомобильного мотора. Наверное, близнецы что-то забыли – или они вернулись извиниться перед отцом.

Хлопнула дверца машины – но теперь уже у подножия ее холма, а не Франклинов. Откинув голову, она увидела знакомое нахмуренное лицо.

– Опля, – сказала она и покраснела так, словно ее поймали с поличным.

– Зи, – тихо произнес Зеб.

– Привет честной компании! – изобразив улыбку, крикнула Элизабет, поднимаясь по ступенькам. – Я приехала отпраздновать восемнадцатилетие сына… Кстати, он с вами?

Глава 28

– Похоже, соседи немного переусердствовали с бензопилами, – сказала Элизабет, расположившись на выцветшем диванчике в гостиной и поглядывая в окно. – Что случилось с деревьями?

– Их больше нет. Новым владельцам позарез нужны виды на море и огромный отстойник, – ответила Румер, занявшая старое кресло.

– Вожделенный символ статуса – необъемный отстойник, – сухо заметила Элизабет, наблюдая в окно за новым хозяином, который мерил шагами свой двор.

Румер промолчала. Зеб ушел домой. «Скорее сбежал, – думала Элизабет. – Трус». Румер сидела тихо, наверное, пытаясь скрыть свои чувства, но у нее не получалось. Элизабет видела, что ее переполняли эмоции. Раньше сестры играли в прятки за предметами мебели, на которых теперь сидели. В этой самой комнате мать много раз говорила им: «Вам предстоит завести еще много друзей, но сестра у каждой из вас будет только одна». Элизабет без труда прочла во взгляде сестры эти слова, которые омрачали ее светлое лицо подобно бегущим по небу облакам.

– Это что-то новенькое, – сказала Элизабет. – Я и не могу вспомнить, когда в последний раз мы всем актерским составом чихвостили соседей и обсуждали их отстойники.

– Видимо, как раз для этого ты и вернулась домой, – мрачно ответила Румер. – Мы здесь сразу переходим к сути дела.

Элизабет потянулась, а потом сверкнула улыбкой:

– Ты что, уже приготовилась защищаться, а?

– Защищаться? – Старшая сестра рассмеялась:

– М-да, кажется, я права… особенно это чувствуется в том, как ты об этом спросила: «Защищаться?» Словно ты на страже. Расслабься, Румер. У нас с тобой не поединок фехтовальщиков. Хотя, если ты очень хочешь, можно и устроить…

– Не хочу, – Румер сделала глубокий вдох, будто принуждая себя соблюдать рамки приличий. Элизабет со своего диванчика видела, как сосредоточенно думала Румер. – Просто мы с тобой долго не общались. Расскажи мне обо всем, Элизабет. И перво-наперво, как там отец?

– Прилежная дочурка… разумеется, таким и должен быть твой первый вопрос. Странно, что ты столько времени терпела. Ну вот, отец был… как отец.

– То есть?

– Ну, ты знаешь – читал морали с серьезным видом. А потом уплыл, все как обычно.

Румер даже не моргнула, ей явно не понравилось высказывание Элизабет об их отце. Мало того, что оно разозлило ее, так еще и причинило ей душевную боль. Но она сдержалась.

– Как он себя чувствовал? Он был в хорошем настроении?

– В нормальном. Он устроил мне странную экскурсию по своим памятным местам. Нечто вроде документальной хроники о его жизни в Новой Шотландии. Судя по всему, перед тем как решиться на важный шаг в своей жизни, он хотел освежить воспоминания.

– Какой еще шаг? Он ведь плывет в Ирландию, а оттуда домой, разве нет?

Элизабет пожала плечами:

– Наверное. Он очень постарел.

– Это тебе так кажется, потому что ты давно не видела его, – пристально глядя на Элизабет, сказала Румер.

«Чтобы точнее нанести удар», – подумала Элизабет и улыбнулась в ответ.

– Ну, на мою долю выпала жизнь без единой свободной минуты. И я удивилась, узнав, что ты отпустила его одного. Он весь какой-то скрюченный – это из-за артрита, да?

– Да, но я не хотела его останавливать, – сказала Румер. – Он так мечтал об этом путешествии. Но, как ты думаешь, почему он не позвонил мне перед отплытием из Канады?

Элизабет снова передернула плечами. Ей было так непривычно сидеть в этом старом доме. Тут изо всех щелей лез дух семейства Ларкин; и вряд ли ей стоило удивляться тому, что Румер по-прежнему была хранительницей родовых ценностей, желавшей с секундомером отслеживать даже походы в туалет. Их словно поменяли местами после своего рождения: Румер приняла на себя роль старшенькой и ответственной сестрички, а Элизабет досталась участь эгоистичной, самонадеянной младшенькой.

– По-моему, он что-то задумал, – ответила Элизабет.

– Что, к примеру?

– Дорогуша, я не ясновидящая. Отец никогда не посвящал меня в свои дела, прежде чем свалить подальше в море. Понятно?